К вопросу о легализации химического оружия
Оригинал взят у second_doctor в К вопросу о легализации химического оружия
"Отравленный" британского художника Гилберта Роджерса
Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса о гуманности/бесчеловечности химического оружия, расскажу анекдот, имевший место быть в некоем воинском подразделении в разгар Чеченской войны. Подобно «остроконечникам» и «тупоконечникам» Свифта, солдаты разделились на две партии. Первая партия превозносила достоинства автоматов традиционного для русской армии калибра 7.62, ссылаясь на его большое разрушительное действие. Альтернативно мыслящие хвалили калибр 5.45. В пользу «малокалиберной» партии свидетельствовал меньший вес боекомплекта при равном количестве патронов, большая настильность траектории у пуль кал. 5.45 и как следствие - их большая точность на средних и больших дистанциях. Страсти кипели нешуточные и до рукоприкладства было недалеко. Спор разрешил один из офицеров подразделения, о котором было известно, что его слово не расходится с делом. Взяв самого борзого спорщика за шкирку, офицер предложил разрешить фундаментальное противоречие Российской Армии простым экспериментом: «Хочешь, я выстрелю тебе в правую ногу из АКМ (кал. 7.62), а в левую - из АК-74 (кал. 5.45)? И ты всем расскажешь, какой ноге больнее».
Спор противников химоружия напоминает спор «остроконечников» при полном отсутствии альтернативного мнения. Спорщики раз за разом убеждают себя в бесчеловечности зарина и зомана, не потрудившись выяснить, в чём состоит эта самая бесчеловечность и насколько страдания солдата, умирающего от отёка лёгких из-за отравления хлором, превосходят страдания солдата, которого на законных основаниях облили напалмом? А последствия этого спора самих с собой поистине ужасны. По ложному обвинению в хранении химоружия был разгромлен и ввергнут в гражданскую войну Ирак. Сейчас, очевидно, на очереди Сирия. Итак, с чего же всё началось?
В 19 веке, когда были созданы предпосылки для создания и массового применения химоружия, вопросы о гуманных способах ведения войны если и поднимались, то воспринимались скорее, как курьёз. Отличительно чертой той блестящей эпохи была практичность. Например, мирное население враждебной страны по возможности старались щадить, поскольку оно должно было обеспечивать агрессорам кров и пищу. Обычаями и соглашениями тех времён предусматривалось гуманное отношение к пленным - потому что даже генералы не избегали плена. Подлинным критерием истины для генералов той эпохи была боевая эффективность. Например, к негуманным видам оружия общественность относила пулемёт. Что не помешало изделиям м-ра Максима стремительно и повсеместно вытеснить менее скорострельные митральезы. С химическим оружием дело обстояло несколько иначе. Впервые эффективное отравляющее вещество - открытую в 1782 г. К. В. Шееле синильную кислоту - пруссаки собирались использовать против армии Наполеона. Генералов остановила неспособность тогдашней промышленности производить синильную кислоту в потребных для боя количествах. В итоге прусская армия была разгромлена.
Наполеон в битве при Йене. 14 октября 1806 г.
Во время Крымской войны сэр Лион Плейфэр предложил военному министерству использовать для обстрела укреплений Севастополя снаряды, наполненные синильной кислотой. Тогда же английский адмирал лорд Дэндональд в своем меморандуме от 7 августа 1855 г. предложил английскому правительству проект взятия Севастополя при помощи паров серы. Меморандум лорда Дэндональда, вместе с объяснительными записками, был передан английским правительством того времени комитету, в котором главную роль играл лорд Плейфар. Комитет постановил, что затея лорда Дэндональда вполне осуществима, но "…ни один честный враг не должен воспользоваться таким способом". Впрочем, из переписки между лордом Пальмерстоном, главой английского правительства и лордом Панмюром следуетет, что успех «газовой атаки», предложенной Дэндональдом, представлялся сомнительным, и лорд Пальмерстон вместе с лордом Панмюром боялись попасть в смешное положение в случае неудачи. Провал дискредитировала бы английское командование в глазах союзных войск (французов, турок и сардинцев).
"Оборона Севастополя" Франца Рубо
Тем не менее, ограниченное применение химического оружия в Крымскую войну состоялось. Историк А. Б. Широкорад (2003) приводит в своей работе выдержку из севастопольского дневника вице-адмирала М. Ф. Рейнеке (1801-1859), замечательного русского гидрографа и друга адмирала П. С. Нахимова (1802-1855). В дневнике от 13 мая 1854 г. записано: «...Сегодня [в Севастополь. - А. Ш.] привезены из Одессы две вонючие бомбы, брошенные в город 11 апр[еля] с анг[лийских] и фр[анцузских] пароходов. Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и прежде совершенного вскрытия втулки нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно; поэтому перестали отвинчивать втулку и отдали обе бомбы в аптеки для разложения их состава. Такая же бомба была вскрыта в Одессе, и канонир, вскрывавший ее, лишился чувств, получив сильную рвоту; два дня он был болен, и не знаю - выздоровел ли» (см.: Нахимов П. С. Документы и материалы, 1954).
В конце 50-х г. XIX в., в России Главный артиллерийский комитет (ГАУ) предложил ввести в боекомплект единорогов бомбы, начиненные отравляющими веществами. Для однопудовых (196-мм) крепостных единорогов была изготовлена опытная серия бомб, снаряженных цианистым какодилом (мышьякорганическое соединение; современное название - какодило-цианид; к этой группе соединений относятся адамсит и люизит). В открыты сверху сруб поместили дюжину кошек, защитив их от осколков снаряда. Через сутки после взрыва к срубу подошли члены специальной комиссии ГАУ. Все кошки неподвижно валялись на полу, глаза их сильно слезились, но ни одна не погибла. По этому поводу знаменитый в те годы генерал-адъютант А. А. Баранцов (1810-1882), герой нескольких войн, осуществивший много коренных преобразований и усовершенствований в русской артиллерии, написал доклад царю, где категорически заявил, что применение артиллерийских снарядов с ОВ в настоящем и будущем полностью исключено.
Очевидно, именно мнение высших военноначальников о низкой эффективности химического оружия создало предпосылки для созыва Гаагской конференции в 1899 г. Участвовавшие в конференции представители Германии, Италии, России и Япония договорились о неприменении удушающих и ядовитых газов в военных целях. Франция присоеденилась к Гаагской декларации в том же году, Британия - чуть позже, в 1907 г. Американцы конвенцию прохлопали. Мне кажется, они просто не придали значения политической возне, происходящей в Старом Свете.
Момент истины настал 22 апреля 1915 года под Ипром. Германские воины-химики под техническим руководством будущего нобелевского лауреата Фрица Габера провели массированную газовую атаку, выпустили хлор из 5730 баллонов. В течение 5-8 минут на фронте 6 км было выпущено 168-180 тонн хлора - 15 тысяч солдат получили поражения, из них 5 тысяч погибли. Однако, никаких стратегических целей с помощью химического оружия достичь не удалось. Отступление союзников (главным образом, французов и ненадёжных колониальных войск) прекратилось как только немцы исчерпали запасы хлора, а оперативно подтянутые резервы свели в ноль первоначально достигнутый немцами успех.
После газовой атаки. Отравленные хлором.
Эффективность химического оружия прогрессивно снижалась по мере совершенствования средств химзащиты. Вначале это были автомобильные очки-консервы и повязки для лица, в которые, извиняюсь за негигиенические подробности, солдат ссал перед употреблением. Спустя некоторое время после атаки под Ипром на вооружение приняли разнообразные варианты масок и повязок, которые перед применением следовало смачивать специальным составом, нейтрализующим фосген.
Первые противохимические маски британской армии
Британский противогаз с фильтром в сумке на груди
Позднее в войска поступили противогазы Зеленина - их принципиальное устройство не изменилось до сих пор. Химики противоборствующих сторон пытались усилить действие химического оружия, применяя вместе с фосгеном и дифосгеном дифенилхлорарсин. Это вещество проникало через фильтры тогдашних противогазов и вызывало сильнейший кашель, заставляя солдат срывать маски. Впервые дифенилхлорарсин был применён немцами 10 июля 1917 года. В ответ промышленники наладили производство противогазов с противодымными фильтрами. В том же 17-ом году немцы поставили на фронт отравляющее вещество кожно-нарывного действия В,В-дихлордиэтилсульфида, он же иприт, он же горчичный газ. Первоначальный опыт применения был успешен - 12 июля 1917 года в течение 4 часов по позициям союзников было выпущено 50 тысяч снарядов, начинённых ипритом. Со стороны союзников пострадало 2490 человек. Из них скончалось только 87 - при полном отсутствии защиты от отравляющего вещества кожно-нарывного действия. С появлением в войсках защитных костюмов эффективность иприта упала ещё ниже.
Рассматривая историю состязания химиков и создателей средств химзащиты, можно заметить, что сокрушительный эффект средств химического нападения достигался лишь при внезапном и массированном применении новинки. В ответ на снабжение войск принимались улучшенные противогазы, резко снижавшие эффективность отравляющего вещества. Причём, в этом состязании нападения и защиты «защитники» неизменно оказывались победителями. Защита от химического оружия достигается неизмеримо меньшими средствами, чем от артиллерии или авиации.
Каковы же итоги применения химического оружия против хорошо снаряжённых и обученных войск? В американской армии, учавствовавшей в боевых действиях под самый занавес Первой Мировой войны, из 77752 газоотравленных умерло 1221, т. е. меньше 2 %. Между тем по американской же статистике боевых потерь от ран, нанесенных огнестрельным оружием, умерло около 24,8 % военнослужащих. С июня 1917 г . в английской армии из 160970 человек, пораженных ипритом, умерло 4157, т. е. 2,6 %. Инвалидность от газоотравления была в 3-4 раза ниже, чем от ранений.
Американский солдат, отравленый ипритом
Статистика последних лет войны заставила авторов Британской истории Первой Мировой войны сделать неутешительный для химиков вывод: «С помощью отравляющих веществ достигается лишь ограниченный эффект…» На основании столь оптимистичного заключения политики более чем ста стран со спокойной душой ратифицировали в 1925 г. женевский "Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств". После чего занялись совершенствованием средств химического нападения. В частности, американцы продолжили расширять и совершенствовать основанный в 1917 г. Эджвудский арсенал.
После Первой Мировой войны и после ратификации женевского «Протокола» было несколько эпизодов применения химического оружия. Испанией в Марокко в 1925 году, японскими войсками против китайских войск с 1937 по 1943 годы. Италия применяла химическое оружие в Эфиопии (с октября 1935г. по апрель 1936г.). Почти все боевые действия итальянских частей поддерживались химическим нападением с помощью авиации и артиллерии. В период с декабря 1935 г. по апрель 1936 г. итальянская авиация совершила 19 крупномасштабных химических налетов на города и населенные пункты, израсходовав при этом 15 тыс. авиационных химических бомб. Из общих потерь абиссинской армии в 750 тыс. человек примерно третья часть приходилась на потери от химического оружия. В России снаряды с ядовитой начинкой применялись войсками Тухачевского при подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии.
Испано-франко-марокканская война 1921-1926 гг. Именно в Марокко европейцы впервые применили химическое оружие за пределами своего континента. На фото высадка франко-испанского десанта в Альхусемасе
Как нетрудно заметить, во всех упомянутых случаях химическое оружие применялось против более слабого в техническом отношении противника, не имеющего средств химзащиты. Только в этом случае достигалась приемлемая боевая эффективность.
Положение не изменилось с появлением в гитлеровской Германии принципиально нового вида химического оружия - фосфорорганических веществ нервно-паралитического действия, во много раз превосходящих по своей токсичности отравляющие вещества времен Первой Мировой войны. В 1936 г. был синтезирован табун, который с мая 1943 г. начал производиться в промышленном масштабе, в 1939 г. получен более токсичный по сравнению с табуном зарин, а в конце 1944 г. - зоман. Однако, до их боевого применения дело не дошло.
В военных дневниках начальника Генерального штаба Сухопутных Войск Гальдера можно прочитать, как его обхаживает генерал- инспектор химических войск Окснер, как он старается привлечь внимание начальника Генштаба к возможностям химического оружия, как предлагает пустить его в ход. Но только дважды мы находим у Гальдера запись о том, что это оружие немцами применялось. Это 12 мая 1942г. против партизан и 13 июня против красноармейцев, укрывшихся в аджимушкайских каменоломнях. И все!
Мнение о том, что немцы не пустили в ход химическое оружие, испугавшись ответного химического нападения, является ещё одним мифом ХХ-го столетия. После ковровых бомбардировок Гамбурга и Дрездена немцев трудно было чем-то испугать. Причины, по которым зарин и зоман не пошли в ход, подробно рассмотрел Ю.Веремеев (http://army.armor.kiev.ua/hist/otrava.shtml) в своих статьях. Кратко отметим, что для организации массированного (иначе толку вообще не будет) применения химического оружия требует привлечь огромное количество авиации и артиллерии, отрывая их от решения задач обычными боеприпасами. Всё это - без гарантии успеха на поле боя, но с гарантированными политическими осложнениями.
Что же до Аджимушкайских каменоломен, то в них против блокированых красноармейцев применяли не удушающий газ, а смесь угольного оксида и этилена, которая представляла собой не отравляющее вещество а газообразную взрывчатку. Взрывами этой смеси (давшей к тому же весьма ограниченные результаты), фактически являющейся предтечей боеприпасов объемного взрыва, в каменоломнях производились обвалы и уничтожались красноармейцы. Обвинение в применении отравляющих веществ, предъявленное Советским Союзом тогдашнему командующему 17-й немецкой армией в Крыму генерал-оберсту Янеке (Jaenecke) было снято советской же стороной и он в 1955 году был освобожден из плена.
Один из входов в Аджимушкайские каменоломни.
Правомерен вопрос: Почему химическое оружие, малоэффективное против армий развитых стран, этими странами повсеместно преследуется и даже становится поводом для вторжения? Если оставить в покое политику (если повода для показательной порки нет, Большой Папа найдёт повод и без химоружия), то для получения верного ответа следует дочитать цитату из «Британской истории Первовой Мировой войны» до конца: «С помощью отравляющих веществ достигается лишь ограниченный эффект; их применение делает войны изнуряющими».
"Эх яблочко" в исполнении советских воинов-химиков
В годы Первой Мировой относительно эффективными были два способа применения химического оружия: Внезапный артобстрел химическими снарядами - потери причинялись за счёт солдат, не успевших воспользоваться противогазами. Или длительные изнуряющие газобалонные пуски отравляющих газов, комбинированые с артобстрелом обычными или химическими снарядами. При этом общая продолжительность газопуска с перерывами могла достигать 6 часов. Даже при наличии противогазов и убежищ, атакуемые войска несли потери до 10-11 % личного состава. Потери вызывались неисправностью противогазов и истощением противогазовой шихты; трудностью пребывания в противогазах людей в течение длительного времени, особенно страдающих болезнями дыхательных путей; невозможностью поместить в противогазовые убежища всех людей. Кроме того, длительное воздействие хлора выводило из строя оружие.
В двадцатые годы прошлого века в военных кругах сложилось парадоксальное, на первый взгляд, мнение о гуманности химического оружия. Парадоксальным мнение кажется только на первый взгляд. При минимальных причиняемых потерях отравляющие вещества сковывали действия противника и деморализовывали его. Техника и оружие, заражённое воздушно-капельным отравляющим веществом, не выходит из строя, но пользоваться им можно только после тщательной и длительной дегазации. В войска даже поставлялись специальные комплекты для дегазации пулемётов и личного оружия. Комплекты состояли из набора реактивов, протирки и инструментов, упакованных в немаленькие деревянные ящики. В настоящее время на вооружение приняты множество хрупких и негерметичных электронных устройств. Проводить их дегазацию любыми способами невозможно, а пользоваться после заражения - опасно.
Залп снарядов, начинённых отравляющим веществом типа VX (нервно-паралитическое ОВ, проникает через кожу и органы дыхания) создаёт опасную концентрацию в течение минуты. Для того, чтобы надеть противогаз минуты более чем достаточно. Но чтобы запрыгнуть в резиновые чулки ОЗК (общевойсковой защитный комплект), надеть перчатки, плащ и застегнуться, потребуется несколько минут. Ну а что касается боевых действий в ОЗК летом - кто не пробежал в полном защитном обмундировании хотя бы один круг по стадиону, тому этого не понять. Есть ещё комплекты униформы, пропитанные специальными составами - с «пропиткой» близко познакомились ликвидаторы последствий катастрофы на ЧАЭС. Есть дорогие комплекты формы из многослойного фильтрующего материала. Носить их длительное время в жару допустимо, но тяжело. И перед солдатами, сражающимися в зоне возможного применения химического оружия (в Сирии, например) стоит выбор: париться в химзащите или ежеминутно подвергаться риску быть отравленными. Вариант - воевать не покидая БТР или БМП, оснащённые фильтро-вентиляционными устройствами - не рассматривается.
Таким образом, химическое оружие, несмотря на сравнительно низкую эффективность, имеет свои ниши для применения на поле боя и может если не остановить сильного противника, то значительно сковать его действия. Причём, сторона, обороняющаяся с помощью химоружия окажется в более выгодном положении, поскольку её войска будут более-менее извещены о месте и времени применения отравы и могут своевременно надевать химзащиту, а войска агрессора - нет.
Термины «гуманный» и «негуманный» не применимы к любому виду оружия. «Гуманный» напалм и не менее «гуманные» огнемёты с успехом применялись ещё в 60-70-е годы и не запрещёны по сей день. Ядерное стратегическое оружие изначально предназначалось и предназначается для уничтожения городов, которые в советских источниках стыдливо именуются «крупными промышленными и политическими центрами».
Очевидно, что правительство, заботящееся о сохранении высоких морально-нравственных и эстетических качеств у вверенного населения, не должно начинать войну и провоцировать на боевые действия соседей, дабы не оскорблять тонкий внутренний мир современного человека видом ожогов 3-4 степени. Но если, согласно словам популярной песни «…вражеский урод нападёт на наш народ…», то он (этот урод, а также, его начальство и близкие родственники) просто обязан на своей шкуре почувствовать всю мощь отечественного химпрома.
А что касается призывов к нейтрализации химического и ядерного и любого иного «негуманного» оружия в «ненадёжных» странах путём военного вторжения, то не лучше ли политикам, планирующим эти вторжения, честно признаться подобно волку из басни Крылова:
"Молчи! Устал я слушать.
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".
Источники:
Де Лазари А.Н. «Химическое оружие на фронтах Мировой войны 1914-1918 гг.» М., гос. вон. изд., 1935.
http://army.armor.kiev.ua/hist/otrava.shtml
http://rewer.net/tajnoe-oruzhie-prezidenta-yushhenko-ukraina-vladeet-boevymi-otravlyayushhimi-veshhestvami/
http://weapon-ncb.ru/ximicheskoe-oruzhie/nervnoparaliticheskoe/43-2012-08-24-14-47-27
"Отравленный" британского художника Гилберта Роджерса
Прежде чем перейти к рассмотрению вопроса о гуманности/бесчеловечности химического оружия, расскажу анекдот, имевший место быть в некоем воинском подразделении в разгар Чеченской войны. Подобно «остроконечникам» и «тупоконечникам» Свифта, солдаты разделились на две партии. Первая партия превозносила достоинства автоматов традиционного для русской армии калибра 7.62, ссылаясь на его большое разрушительное действие. Альтернативно мыслящие хвалили калибр 5.45. В пользу «малокалиберной» партии свидетельствовал меньший вес боекомплекта при равном количестве патронов, большая настильность траектории у пуль кал. 5.45 и как следствие - их большая точность на средних и больших дистанциях. Страсти кипели нешуточные и до рукоприкладства было недалеко. Спор разрешил один из офицеров подразделения, о котором было известно, что его слово не расходится с делом. Взяв самого борзого спорщика за шкирку, офицер предложил разрешить фундаментальное противоречие Российской Армии простым экспериментом: «Хочешь, я выстрелю тебе в правую ногу из АКМ (кал. 7.62), а в левую - из АК-74 (кал. 5.45)? И ты всем расскажешь, какой ноге больнее».
Спор противников химоружия напоминает спор «остроконечников» при полном отсутствии альтернативного мнения. Спорщики раз за разом убеждают себя в бесчеловечности зарина и зомана, не потрудившись выяснить, в чём состоит эта самая бесчеловечность и насколько страдания солдата, умирающего от отёка лёгких из-за отравления хлором, превосходят страдания солдата, которого на законных основаниях облили напалмом? А последствия этого спора самих с собой поистине ужасны. По ложному обвинению в хранении химоружия был разгромлен и ввергнут в гражданскую войну Ирак. Сейчас, очевидно, на очереди Сирия. Итак, с чего же всё началось?
В 19 веке, когда были созданы предпосылки для создания и массового применения химоружия, вопросы о гуманных способах ведения войны если и поднимались, то воспринимались скорее, как курьёз. Отличительно чертой той блестящей эпохи была практичность. Например, мирное население враждебной страны по возможности старались щадить, поскольку оно должно было обеспечивать агрессорам кров и пищу. Обычаями и соглашениями тех времён предусматривалось гуманное отношение к пленным - потому что даже генералы не избегали плена. Подлинным критерием истины для генералов той эпохи была боевая эффективность. Например, к негуманным видам оружия общественность относила пулемёт. Что не помешало изделиям м-ра Максима стремительно и повсеместно вытеснить менее скорострельные митральезы. С химическим оружием дело обстояло несколько иначе. Впервые эффективное отравляющее вещество - открытую в 1782 г. К. В. Шееле синильную кислоту - пруссаки собирались использовать против армии Наполеона. Генералов остановила неспособность тогдашней промышленности производить синильную кислоту в потребных для боя количествах. В итоге прусская армия была разгромлена.
Наполеон в битве при Йене. 14 октября 1806 г.
Во время Крымской войны сэр Лион Плейфэр предложил военному министерству использовать для обстрела укреплений Севастополя снаряды, наполненные синильной кислотой. Тогда же английский адмирал лорд Дэндональд в своем меморандуме от 7 августа 1855 г. предложил английскому правительству проект взятия Севастополя при помощи паров серы. Меморандум лорда Дэндональда, вместе с объяснительными записками, был передан английским правительством того времени комитету, в котором главную роль играл лорд Плейфар. Комитет постановил, что затея лорда Дэндональда вполне осуществима, но "…ни один честный враг не должен воспользоваться таким способом". Впрочем, из переписки между лордом Пальмерстоном, главой английского правительства и лордом Панмюром следуетет, что успех «газовой атаки», предложенной Дэндональдом, представлялся сомнительным, и лорд Пальмерстон вместе с лордом Панмюром боялись попасть в смешное положение в случае неудачи. Провал дискредитировала бы английское командование в глазах союзных войск (французов, турок и сардинцев).
"Оборона Севастополя" Франца Рубо
Тем не менее, ограниченное применение химического оружия в Крымскую войну состоялось. Историк А. Б. Широкорад (2003) приводит в своей работе выдержку из севастопольского дневника вице-адмирала М. Ф. Рейнеке (1801-1859), замечательного русского гидрографа и друга адмирала П. С. Нахимова (1802-1855). В дневнике от 13 мая 1854 г. записано: «...Сегодня [в Севастополь. - А. Ш.] привезены из Одессы две вонючие бомбы, брошенные в город 11 апр[еля] с анг[лийских] и фр[анцузских] пароходов. Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и прежде совершенного вскрытия втулки нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно; поэтому перестали отвинчивать втулку и отдали обе бомбы в аптеки для разложения их состава. Такая же бомба была вскрыта в Одессе, и канонир, вскрывавший ее, лишился чувств, получив сильную рвоту; два дня он был болен, и не знаю - выздоровел ли» (см.: Нахимов П. С. Документы и материалы, 1954).
В конце 50-х г. XIX в., в России Главный артиллерийский комитет (ГАУ) предложил ввести в боекомплект единорогов бомбы, начиненные отравляющими веществами. Для однопудовых (196-мм) крепостных единорогов была изготовлена опытная серия бомб, снаряженных цианистым какодилом (мышьякорганическое соединение; современное название - какодило-цианид; к этой группе соединений относятся адамсит и люизит). В открыты сверху сруб поместили дюжину кошек, защитив их от осколков снаряда. Через сутки после взрыва к срубу подошли члены специальной комиссии ГАУ. Все кошки неподвижно валялись на полу, глаза их сильно слезились, но ни одна не погибла. По этому поводу знаменитый в те годы генерал-адъютант А. А. Баранцов (1810-1882), герой нескольких войн, осуществивший много коренных преобразований и усовершенствований в русской артиллерии, написал доклад царю, где категорически заявил, что применение артиллерийских снарядов с ОВ в настоящем и будущем полностью исключено.
Очевидно, именно мнение высших военноначальников о низкой эффективности химического оружия создало предпосылки для созыва Гаагской конференции в 1899 г. Участвовавшие в конференции представители Германии, Италии, России и Япония договорились о неприменении удушающих и ядовитых газов в военных целях. Франция присоеденилась к Гаагской декларации в том же году, Британия - чуть позже, в 1907 г. Американцы конвенцию прохлопали. Мне кажется, они просто не придали значения политической возне, происходящей в Старом Свете.
Момент истины настал 22 апреля 1915 года под Ипром. Германские воины-химики под техническим руководством будущего нобелевского лауреата Фрица Габера провели массированную газовую атаку, выпустили хлор из 5730 баллонов. В течение 5-8 минут на фронте 6 км было выпущено 168-180 тонн хлора - 15 тысяч солдат получили поражения, из них 5 тысяч погибли. Однако, никаких стратегических целей с помощью химического оружия достичь не удалось. Отступление союзников (главным образом, французов и ненадёжных колониальных войск) прекратилось как только немцы исчерпали запасы хлора, а оперативно подтянутые резервы свели в ноль первоначально достигнутый немцами успех.
После газовой атаки. Отравленные хлором.
Эффективность химического оружия прогрессивно снижалась по мере совершенствования средств химзащиты. Вначале это были автомобильные очки-консервы и повязки для лица, в которые, извиняюсь за негигиенические подробности, солдат ссал перед употреблением. Спустя некоторое время после атаки под Ипром на вооружение приняли разнообразные варианты масок и повязок, которые перед применением следовало смачивать специальным составом, нейтрализующим фосген.
Первые противохимические маски британской армии
Британский противогаз с фильтром в сумке на груди
Позднее в войска поступили противогазы Зеленина - их принципиальное устройство не изменилось до сих пор. Химики противоборствующих сторон пытались усилить действие химического оружия, применяя вместе с фосгеном и дифосгеном дифенилхлорарсин. Это вещество проникало через фильтры тогдашних противогазов и вызывало сильнейший кашель, заставляя солдат срывать маски. Впервые дифенилхлорарсин был применён немцами 10 июля 1917 года. В ответ промышленники наладили производство противогазов с противодымными фильтрами. В том же 17-ом году немцы поставили на фронт отравляющее вещество кожно-нарывного действия В,В-дихлордиэтилсульфида, он же иприт, он же горчичный газ. Первоначальный опыт применения был успешен - 12 июля 1917 года в течение 4 часов по позициям союзников было выпущено 50 тысяч снарядов, начинённых ипритом. Со стороны союзников пострадало 2490 человек. Из них скончалось только 87 - при полном отсутствии защиты от отравляющего вещества кожно-нарывного действия. С появлением в войсках защитных костюмов эффективность иприта упала ещё ниже.
Рассматривая историю состязания химиков и создателей средств химзащиты, можно заметить, что сокрушительный эффект средств химического нападения достигался лишь при внезапном и массированном применении новинки. В ответ на снабжение войск принимались улучшенные противогазы, резко снижавшие эффективность отравляющего вещества. Причём, в этом состязании нападения и защиты «защитники» неизменно оказывались победителями. Защита от химического оружия достигается неизмеримо меньшими средствами, чем от артиллерии или авиации.
Каковы же итоги применения химического оружия против хорошо снаряжённых и обученных войск? В американской армии, учавствовавшей в боевых действиях под самый занавес Первой Мировой войны, из 77752 газоотравленных умерло 1221, т. е. меньше 2 %. Между тем по американской же статистике боевых потерь от ран, нанесенных огнестрельным оружием, умерло около 24,8 % военнослужащих. С июня 1917 г . в английской армии из 160970 человек, пораженных ипритом, умерло 4157, т. е. 2,6 %. Инвалидность от газоотравления была в 3-4 раза ниже, чем от ранений.
Американский солдат, отравленый ипритом
Статистика последних лет войны заставила авторов Британской истории Первой Мировой войны сделать неутешительный для химиков вывод: «С помощью отравляющих веществ достигается лишь ограниченный эффект…» На основании столь оптимистичного заключения политики более чем ста стран со спокойной душой ратифицировали в 1925 г. женевский "Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств". После чего занялись совершенствованием средств химического нападения. В частности, американцы продолжили расширять и совершенствовать основанный в 1917 г. Эджвудский арсенал.
После Первой Мировой войны и после ратификации женевского «Протокола» было несколько эпизодов применения химического оружия. Испанией в Марокко в 1925 году, японскими войсками против китайских войск с 1937 по 1943 годы. Италия применяла химическое оружие в Эфиопии (с октября 1935г. по апрель 1936г.). Почти все боевые действия итальянских частей поддерживались химическим нападением с помощью авиации и артиллерии. В период с декабря 1935 г. по апрель 1936 г. итальянская авиация совершила 19 крупномасштабных химических налетов на города и населенные пункты, израсходовав при этом 15 тыс. авиационных химических бомб. Из общих потерь абиссинской армии в 750 тыс. человек примерно третья часть приходилась на потери от химического оружия. В России снаряды с ядовитой начинкой применялись войсками Тухачевского при подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии.
Испано-франко-марокканская война 1921-1926 гг. Именно в Марокко европейцы впервые применили химическое оружие за пределами своего континента. На фото высадка франко-испанского десанта в Альхусемасе
Как нетрудно заметить, во всех упомянутых случаях химическое оружие применялось против более слабого в техническом отношении противника, не имеющего средств химзащиты. Только в этом случае достигалась приемлемая боевая эффективность.
Положение не изменилось с появлением в гитлеровской Германии принципиально нового вида химического оружия - фосфорорганических веществ нервно-паралитического действия, во много раз превосходящих по своей токсичности отравляющие вещества времен Первой Мировой войны. В 1936 г. был синтезирован табун, который с мая 1943 г. начал производиться в промышленном масштабе, в 1939 г. получен более токсичный по сравнению с табуном зарин, а в конце 1944 г. - зоман. Однако, до их боевого применения дело не дошло.
В военных дневниках начальника Генерального штаба Сухопутных Войск Гальдера можно прочитать, как его обхаживает генерал- инспектор химических войск Окснер, как он старается привлечь внимание начальника Генштаба к возможностям химического оружия, как предлагает пустить его в ход. Но только дважды мы находим у Гальдера запись о том, что это оружие немцами применялось. Это 12 мая 1942г. против партизан и 13 июня против красноармейцев, укрывшихся в аджимушкайских каменоломнях. И все!
Мнение о том, что немцы не пустили в ход химическое оружие, испугавшись ответного химического нападения, является ещё одним мифом ХХ-го столетия. После ковровых бомбардировок Гамбурга и Дрездена немцев трудно было чем-то испугать. Причины, по которым зарин и зоман не пошли в ход, подробно рассмотрел Ю.Веремеев (http://army.armor.kiev.ua/hist/otrava.shtml) в своих статьях. Кратко отметим, что для организации массированного (иначе толку вообще не будет) применения химического оружия требует привлечь огромное количество авиации и артиллерии, отрывая их от решения задач обычными боеприпасами. Всё это - без гарантии успеха на поле боя, но с гарантированными политическими осложнениями.
Что же до Аджимушкайских каменоломен, то в них против блокированых красноармейцев применяли не удушающий газ, а смесь угольного оксида и этилена, которая представляла собой не отравляющее вещество а газообразную взрывчатку. Взрывами этой смеси (давшей к тому же весьма ограниченные результаты), фактически являющейся предтечей боеприпасов объемного взрыва, в каменоломнях производились обвалы и уничтожались красноармейцы. Обвинение в применении отравляющих веществ, предъявленное Советским Союзом тогдашнему командующему 17-й немецкой армией в Крыму генерал-оберсту Янеке (Jaenecke) было снято советской же стороной и он в 1955 году был освобожден из плена.
Один из входов в Аджимушкайские каменоломни.
Правомерен вопрос: Почему химическое оружие, малоэффективное против армий развитых стран, этими странами повсеместно преследуется и даже становится поводом для вторжения? Если оставить в покое политику (если повода для показательной порки нет, Большой Папа найдёт повод и без химоружия), то для получения верного ответа следует дочитать цитату из «Британской истории Первовой Мировой войны» до конца: «С помощью отравляющих веществ достигается лишь ограниченный эффект; их применение делает войны изнуряющими».
"Эх яблочко" в исполнении советских воинов-химиков
В годы Первой Мировой относительно эффективными были два способа применения химического оружия: Внезапный артобстрел химическими снарядами - потери причинялись за счёт солдат, не успевших воспользоваться противогазами. Или длительные изнуряющие газобалонные пуски отравляющих газов, комбинированые с артобстрелом обычными или химическими снарядами. При этом общая продолжительность газопуска с перерывами могла достигать 6 часов. Даже при наличии противогазов и убежищ, атакуемые войска несли потери до 10-11 % личного состава. Потери вызывались неисправностью противогазов и истощением противогазовой шихты; трудностью пребывания в противогазах людей в течение длительного времени, особенно страдающих болезнями дыхательных путей; невозможностью поместить в противогазовые убежища всех людей. Кроме того, длительное воздействие хлора выводило из строя оружие.
В двадцатые годы прошлого века в военных кругах сложилось парадоксальное, на первый взгляд, мнение о гуманности химического оружия. Парадоксальным мнение кажется только на первый взгляд. При минимальных причиняемых потерях отравляющие вещества сковывали действия противника и деморализовывали его. Техника и оружие, заражённое воздушно-капельным отравляющим веществом, не выходит из строя, но пользоваться им можно только после тщательной и длительной дегазации. В войска даже поставлялись специальные комплекты для дегазации пулемётов и личного оружия. Комплекты состояли из набора реактивов, протирки и инструментов, упакованных в немаленькие деревянные ящики. В настоящее время на вооружение приняты множество хрупких и негерметичных электронных устройств. Проводить их дегазацию любыми способами невозможно, а пользоваться после заражения - опасно.
Залп снарядов, начинённых отравляющим веществом типа VX (нервно-паралитическое ОВ, проникает через кожу и органы дыхания) создаёт опасную концентрацию в течение минуты. Для того, чтобы надеть противогаз минуты более чем достаточно. Но чтобы запрыгнуть в резиновые чулки ОЗК (общевойсковой защитный комплект), надеть перчатки, плащ и застегнуться, потребуется несколько минут. Ну а что касается боевых действий в ОЗК летом - кто не пробежал в полном защитном обмундировании хотя бы один круг по стадиону, тому этого не понять. Есть ещё комплекты униформы, пропитанные специальными составами - с «пропиткой» близко познакомились ликвидаторы последствий катастрофы на ЧАЭС. Есть дорогие комплекты формы из многослойного фильтрующего материала. Носить их длительное время в жару допустимо, но тяжело. И перед солдатами, сражающимися в зоне возможного применения химического оружия (в Сирии, например) стоит выбор: париться в химзащите или ежеминутно подвергаться риску быть отравленными. Вариант - воевать не покидая БТР или БМП, оснащённые фильтро-вентиляционными устройствами - не рассматривается.
Таким образом, химическое оружие, несмотря на сравнительно низкую эффективность, имеет свои ниши для применения на поле боя и может если не остановить сильного противника, то значительно сковать его действия. Причём, сторона, обороняющаяся с помощью химоружия окажется в более выгодном положении, поскольку её войска будут более-менее извещены о месте и времени применения отравы и могут своевременно надевать химзащиту, а войска агрессора - нет.
Термины «гуманный» и «негуманный» не применимы к любому виду оружия. «Гуманный» напалм и не менее «гуманные» огнемёты с успехом применялись ещё в 60-70-е годы и не запрещёны по сей день. Ядерное стратегическое оружие изначально предназначалось и предназначается для уничтожения городов, которые в советских источниках стыдливо именуются «крупными промышленными и политическими центрами».
Очевидно, что правительство, заботящееся о сохранении высоких морально-нравственных и эстетических качеств у вверенного населения, не должно начинать войну и провоцировать на боевые действия соседей, дабы не оскорблять тонкий внутренний мир современного человека видом ожогов 3-4 степени. Но если, согласно словам популярной песни «…вражеский урод нападёт на наш народ…», то он (этот урод, а также, его начальство и близкие родственники) просто обязан на своей шкуре почувствовать всю мощь отечественного химпрома.
А что касается призывов к нейтрализации химического и ядерного и любого иного «негуманного» оружия в «ненадёжных» странах путём военного вторжения, то не лучше ли политикам, планирующим эти вторжения, честно признаться подобно волку из басни Крылова:
"Молчи! Устал я слушать.
Досуг мне разбирать вины твои, щенок!
Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".
Источники:
Де Лазари А.Н. «Химическое оружие на фронтах Мировой войны 1914-1918 гг.» М., гос. вон. изд., 1935.
http://army.armor.kiev.ua/hist/otrava.shtml
http://rewer.net/tajnoe-oruzhie-prezidenta-yushhenko-ukraina-vladeet-boevymi-otravlyayushhimi-veshhestvami/
http://weapon-ncb.ru/ximicheskoe-oruzhie/nervnoparaliticheskoe/43-2012-08-24-14-47-27