трамвай/желание
Сегодня я впервые за лет, наверное, десять проехался на трамвае. Поездка была долгой: надо было добраться до какого-то завода где-то в Стрельне, штоб там купить какую-то хрень.
Раньше с трамваями была связана огромная часть моей жизни: во-первых, они суки тарахтели каждую ночь у меня под окнами, а во-вторых, я каждое утро ездил на них в школу.
Сегодня я зашел в трамвай со смутным чувством, что какого-то хрена уже светло, я снова опоздал и вскорости огребу люлей от училки. Впрочем, это вскоре прошло. Мимо окна проплывали серые питерские спальные районы, и в голове внезапно завертелась мысль, что я зачем-то еду не в ту сторону и вот теперь уж точно огребу люлей заодно и от завуча. Впрочем, и это скоро прошло.
Вагон шел с крейсерской скоростью около 15 км/ч, при этом гул, скрип и кач стояли такие, как будто я несусь на американских горках прямо навстречу светлому будущему в гипсе. Вагоновожатая, дородная тетка в шапке, сипло цедила сквозь зубы названия остановок, но мне было все равно: я ехал до кольца.
С собою в дорогу я взял хрестоматию по средневековой литературе, но так ее и не открыл. Я пялился в окно на обшарпанные девятиэтажки и монументы воинам-освободителям. Талый снег сквериков тут и там украшали живописные кучки собачьего говна. В конце концов я доехал до злосчастного завода, купил этот проклятый счетчик и поехал обратно.
При чем тут желание, спросите вы? Так вот: на обратном пути в вагоне сидел только я и прекрасная молодая кондукторша. Ее ногти были полупокрыты облупившимся розовым лаком, а открытая улыбка могла бы обеспечить полгода беспечного житья семье многодетного элитного стоматолога. И, верите ли, глядя на эту кондукторшу, никакого желания я не ощутил.
Раньше с трамваями была связана огромная часть моей жизни: во-первых, они суки тарахтели каждую ночь у меня под окнами, а во-вторых, я каждое утро ездил на них в школу.
Сегодня я зашел в трамвай со смутным чувством, что какого-то хрена уже светло, я снова опоздал и вскорости огребу люлей от училки. Впрочем, это вскоре прошло. Мимо окна проплывали серые питерские спальные районы, и в голове внезапно завертелась мысль, что я зачем-то еду не в ту сторону и вот теперь уж точно огребу люлей заодно и от завуча. Впрочем, и это скоро прошло.
Вагон шел с крейсерской скоростью около 15 км/ч, при этом гул, скрип и кач стояли такие, как будто я несусь на американских горках прямо навстречу светлому будущему в гипсе. Вагоновожатая, дородная тетка в шапке, сипло цедила сквозь зубы названия остановок, но мне было все равно: я ехал до кольца.
С собою в дорогу я взял хрестоматию по средневековой литературе, но так ее и не открыл. Я пялился в окно на обшарпанные девятиэтажки и монументы воинам-освободителям. Талый снег сквериков тут и там украшали живописные кучки собачьего говна. В конце концов я доехал до злосчастного завода, купил этот проклятый счетчик и поехал обратно.
При чем тут желание, спросите вы? Так вот: на обратном пути в вагоне сидел только я и прекрасная молодая кондукторша. Ее ногти были полупокрыты облупившимся розовым лаком, а открытая улыбка могла бы обеспечить полгода беспечного житья семье многодетного элитного стоматолога. И, верите ли, глядя на эту кондукторшу, никакого желания я не ощутил.