А. Архангельский - "Судьба человечка. Почему сериал «Зулейха открывает глаза» разгневал народ"
"Вставай, Наташ! У нас тут Зулейхосрач!
Все участвуют. Ну правда, Наташ! Все-все!
И Прилепин! И Юзефович! Все Юзефовичи, Наташ! И фантасты!
Ну что тебе в статистику вируса тупить, Наташ!
Вставай! Матом тоже можно.
А незваный гость знаешь хуже кого, Наташ? Знаешь?
И про Чулпан Хаматову.
Оказывается, она пятого помятого не спасла.
Всё неправда, Наташ, честно!"
Владимир Березин, из бездны Фейсбука
Почему я привожу текст статьи Андрея Архангельского полностью.
Потому что этот скандал, я думаю - являет нашему взору, так сказать, весьма показательный срез нынешних российских массовых умонастроений.
"Патриотическая" общественность в очередной мрачно скрипит зубами, плюется и грозит карами ужоса - клятым либерастам, разносчикам не столько вируса, сколько "русофобии" :)
Мда, к сожалению, со времен далеких, аж перестроечных - их "идеологические установки" практически не поменялись.
Просто-напросто, во времена кризиса конца 80-х - начала 90-х прошлого века, когда многим буквально было нечего жрать - "русофобия" ("антисоветизм" и пр.) стали неактуальны.
Но - они не были забыты, нет.
Их оставили на потом: "... наш бронепоезд стоит на запасном пути!"
Бронепоезд, правда, давным-давно проржавел насквозь, но патриотов это не заботит :)
Да, прав был Столыпин, сказавший: «В России за 10 лет меняется все, за 200 лет - ничего».
... Итак - о скандале вокруг сериала.
И в самом деле, в чем проблема-то - ?
Ну не интересуют тебя особо история твоей любимой - (любимой ведь, правда жи? :) - Родины?
Ну, смотри старый добрый сериальчик "Воронины".
Ах, да, его тожи смотреть нельзя, не не не! :)
Потому как это, по утверждению Википедии - всего лишь адаптация американского ситкома «Все любят Рэймонда».
Непатриотичненько, да-с.
Так что все смотрим старый, и ну очень добрый многосерийный фильм "Щит и меч", товаресчи! :)
Около_телевизионные страсти, со всеми гранями этого скандала, можно изучить здесь:
"Зулейхи хотят крови". Сериал канала "Россия 1" взбесил его аудиторию
https://www.svoboda.org/a/30564438.html
Да, комменты по ссылкам там весьма доставляют.
Наши люди в очередной раз не постеснялись своей духовности.
Пост Андрея Архангельского на Фейсбуке, с кратким изложением идеи статьи:
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=3078003398928480&id=100001565514705
"Естественно, сериал "Зулейха" - никакая не диверсия и не внутреннее диссидентство. Единственное, но очень важное отличие и книг Яхиной, и сериала - в непривычном для сегодняшнего зрителя ракурсе: она выбирает в качестве героя неизвестного человека, немого свидетеля истории. Но эта простая смена ракурса меняет сразу все: мы вдруг видим картину советской жизни не сверху, не из кремлевского кабинета, как у нас принято, а снизу, с земли.
Как только ты смотришь на происходящее не с точки зрения государства, а с позиции обыкновенного человека, бесправие, насилие и несправедливость неизбежно становятся главной темой повествования.
Но даже от этого простого переключения, перемены взгляда - c государства на человека - нынешнего массового зрителя корежит и мутит.
Раздражает, во-первых, что кроме несущих элементов государствообразующей стены - чекистов, космонавтов, хоккеистов - приходится учитывать теперь и какие-то «мелкие детали» общества, вроде высланных крестьян.
Зрителю на 21 году государственной пропаганды кажется скандальным такой взгляд на жизнь - не с точки зрения кремлевских богов и героев, а c позиции «щепки».
Во-вторых, сам по себе разговор об экзистенциальном страдании человека зритель воспринимает как диверсию, подкоп под «основы общества».
Все ужасы, которые героине пришлось пережить, никак не компенсируются коллективными достижениями государства.
Советское «благополучие» было куплено ценой таких диких компромиссов с совестью, ценой такого страха и насилия, что никакими «достижениями» эту травму не вытравить.
Однако именно признание этого и открывает путь к выздоровлению от тоталитарного. Это важнейший момент, который знаменует переход от государства тоталитарного к человеческому. Но прежде чем это произойдет, придется пережить травму еще раз - чтобы ее осознать и, как говорят психологи, «принять».
Для большинства эта мысль столь пугающа, люди предпочитают отпихиваться от нее. Каждый раз, когда случаются такие неконтролируемые массовые вспышки гнева, нужно понимать, что мы имеем дело именно с этим - с очередным отказом общества «признать самих себя» - в качестве страдающей, но личности."
Статья полностью:
https://theins.ru/opinions/214438?fbclid=IwAR0nx8y3k8Lt_vfbkHmSoNdbP66CHa9SDzn5YJjzZTAv4qKKnebHLionkUQ
"Судьба человечка. Почему сериал «Зулейха открывает глаза» разгневал народные массы
«Коммунисты России» требуют прекратить показ сериала «Зулейха открывает глаза» - «это плевок в лицо всему нашему российскому народу», актриса Чулпан Хаматова заявляет о проклятиях и оскорблениях в свой адрес, сеть полнится обвинениями авторов а антисоветчине. Безобидный сериал отвлек даже от коронавируса - по-видимому, он напомнил о главной травме, от которой российское общество так и не излечилось.
Два сериала подряд на государственных телеканалах вызывают похожую гневную «реакцию в сети», как это принято писать. Помимо нынешней «Зулейхи», чуть раньше примерно в тех же выражениях реагировали на «Заступников» на Первом канале (про адвокатов, которые защищали советских диссидентов; сценарий основан на воспоминаниях Дины Каминской).
Причем, конечно, стоит отметить этот «язык гнева»: ключевые слова - «диверсия, вредительство и антисоветское»!
Бог мой, с точки зрения этих людей «антисоветское» есть уже что-то несусветное, невозможное, оскорбительное.
Хотя вся новая Россия и есть, собственно, антисоветское - поскольку ее фундамент, по крайней мере заложенный в 1991 году, был выстроен именно на противопоставлении советскому проекту. И это антисоветское - повсюду, в каждой детали: взять хотя бы полки в продуктовых магазинах, несмотря на разгар пандемии.
Но тут еще важно понимать разрыв между «специалистской», интеллигентской картиной мира - и народным представлением о реальности.
Условные «мы» замечаем ежедневные попрания прав человека и неуклонный российский транзит от авторитарного к тоталитарному. Но достаточно спуститься на самый низ, в «Яндекс-дзен», в эту шахту русского бессознательного, чтобы понять, что в представлении большинства «либералы» - это и «экономический блок в Кремле», и российское телевидение, и сама нынешняя власть (особенно после пенсионной реформы).
И теперь разгневанное большинство опасается, что, пока они сидят дома, коварные «либералы», воспользовавшись карантином, задумали с помощью таких вот сериалов лишить их последнего - гордости за прошлое.
Это навязчивая идея, внушенная когда-то тем же телевизором, теперь стала народной доминантой (кстати, параллельным этому мифу является другой народный страх: что вся эта «пандемия» есть хитрый план мирового правительства - чтобы окончательно «чипировать население» и превратить нашу жизнь в электронный концлагерь).
Люди, как всегда, опасаются не реальных угроз, а выдуманных - это не новость.
Естественно, сериалы эти никакая не диверсия и не внутреннее диссидентство. Оба они сняты с той степенью компромиссности, которая допустима сегодня на нашем ТВ: критика отдельных недостатков - при одновременном признании общего «величия прошлого».
Говорить об ужасном можно, но с присказкой «зато какую страну построили» или «зато какого врага одолели».
Это, конечно, тезис алогичный - страдания народа под пятой государства не усиливали, а наоборот, ослабляли страну.
Оба сериала ничуть не нарушают этой «нормы»; может быть, лишь чуть-чуть ее расширяют. Однако такой подход является вполне допустимым с точки зрения сегодняшней идеологии, все это «можно» (да и как на госканалах может выйти что-то по-настоящему скандальное).
Мало того: если и существует сегодня какая-то этическая и эстетическая «кремлевская норма», она вполне включает в себя и «рассказ о репрессиях» - как это было в CCCР.
На этом, собственно, и было воспитано «поколение Путина» - в фильмах о советских чекистах начиная с 1960-х годов принято было говорить что-то вроде «у нас не пытают» - давая понять, что времена изменились. («У нас теперь не расстреливают», с отеческой интонацией говорит чекист в исполнении актера Соломина в сериале «ТАСС уполномочен заявить»; он же долго задушевно беседует с бывшим власовцем, который «искупил»). И в этом даже был известный повод для гордости - что вот, мол, и мы очистились (дикие подробности о деле «Сети», запрещенной в РФ, наглядно демонстрируют нам, как система «очистилась»).
И Гузель Яхина, и авторы сериала, и издательство, в котором выходят книги Яхиной, прекрасно эти условности знают и соблюдают.
Например, во втором романе Яхиной, о немцах Поволжья («Дети мои»), все самое ужасное (людоедство во время голодомора) происходит как бы в отсутствие главного героя (он живет на выселках и всего этого не видит - а, стало быть, и мы, читатели, тоже).
А Сталин (появление которого в сериалах, а теперь и книгах, служит своего рода охранной грамотой для авторов допустимой «крамолы») хотя ужасный, но и великий. Сериал снят с той же степенью исторической достоверности - то есть с той же степенью недоговорок, компромиссов и полуправды.
Единственное, но очень важное отличие и книг Яхиной, и сериала по ее роману - в непривычном для сегодняшнего зрителя и читателя ракурсе: она выбирает в качестве героя неизвестного, безвестного человека, немого (во втором романе - буквально) свидетеля истории.
Но эта простая смена ракурса сегодня меняет сразу все: мы вдруг видим картину советской жизни не сверху, не из кремлевского кабинета, как у нас принято, а снизу, с земли. Как только ты смотришь на происходящее не с точки зрения государства, а с позиции обыкновенного человека, этот человек автоматически превращается в жертву государства; и бесправие, насилие и несправедливость неизбежно становятся главной темой повествования - а не «величие свершений».
Эта перемена происходит в своем роде автоматически - просто потому, что человек в принципе слабое и беззащитное существо, даже если он живет в относительно счастливом обществе.
Даже насквозь советская, идеологизированная «Судьба человека» Сергея Бондарчука за счет этой перефокусировки вызывала человеческое сочувствие к герою.
И это был тот единственный компромисс, на который соглашалась советская власть: иногда переключаться с государственного размера на человеческий.
Не семья, не взвод, не производственная бригада - героем изредка становился человек сам по себе, что придавало любому повествованию экзистенциальное измерение. Где-то в глубинах советского кино мелькают старшие братья и сестры «Зулейхи» - «Сибириада» Кончаловского или «Долгая дорога в дюнах»; а позже, уже в наше время, - сериалы, снятые по романам «Жизнь Клима Самгина» и «Доктор Живаго». Страдание, мытарства, житие - человеческой единицы.
Но даже от этого простого переключения, перемены взгляда - c государства на человека - нынешнего массового зрителя, воспитанного пропагандистским телевизором, корежит и мутит.
Раздражает, во-первых, что кроме несущих элементов государствообразующей стены - чекистов, космонавтов, хоккеистов, военачальников - приходится учитывать теперь и какие-то «мелкие детали» общества, каких-то неудобных, подозрительных человечков - высланных крестьян, например, не говоря уже об адвокатах или диссидентах.
Проблема в том, что уже и самому зрителю на 21 году государственной пропаганды кажется скандальным такой взгляд на жизнь - не с точки зрения кремлевских богов и героев, а c позиции «щепки», контингента, расходного материала и статистической погрешности.
Нормальное, человеческое как раз и представляется сегодня нарушением нормы.
Во-вторых, сам по себе разговор об экзистенциальном страдании человека зритель воспринимает как диверсию, подкоп под «основы общества». Это вызывает раздражение именно потому, что такое измерение напоминает зрителю о его собственном экзистенциальном одиночестве и травме в тоталитарном государстве.
Фокус кино ведь в том, что зритель неизбежно начинает идентифицировать себя с героем или героиней - в нашем случае со страдающей, пораженной в правах Зулейхой, личное насилие по отношению которой неотделимо от государственного.
Причем мы понимаем, что это еще не вся правда о страдании и насилии. Еще одно странное чувство, догадка возникает после всего пережитого - у условной Зулейхи в 1950-60-е годы, - а следом и у каждого зрителя с советским опытом.
Что все ужасы, все страдания, которые ему пришлось пережить, никак не компенсируются коллективными достижениями и победами государства и даже последовавшими затем относительными благополучием и свободой.
Дело в том, что это советское «благополучие» 1960-70-х, которым у нас так принято восхищаться, было куплено ценой таких диких компромиссов с совестью (недаром главный роман Сорокина «Норма» построен на буквальной реализации поговорки «хлебнуть говна»), ценой такого страха и насилия, что никакими «достижениями» эту травму не смыть и не вытравить. Насилие и страх постепенно стали самой сутью, фундаментом этой жизни.
А во-вторых, советский человек понимал, что от него лично мало что зависело, он был лишь игрушкой в руках судьбы, и то, что он остался жив, было лишь результатом случайности, везения. И никакими отсылками к общему величию эта травма не может быть компенсирована - вот, вероятно, именно эта мысль, невольно заложенная в романе Яхиной, и в сериале, более всего и смущает, и травмирует сегодняшнего зрителя.
Собственно, план нынешней «ресоветизации», реализуемый с помощью пропаганды на телевидении, предлагал именно это - лечить личные травмы общим величием и гордостью за прошлое.
И это работает до какого-то момента, пока вдруг случайность (ну вот хотя бы этот сериал) не напомнит о настоящей цене, уплаченной человеком при тоталитаризме.
Признать это страшно неприятно -однако именно это признание и открывает путь к выздоровлению от тоталитарного. Путем обретения через страдание собственного Я и решения строить дальнейшую жизнь на других основаниях.
Это важнейший момент, который знаменует переход от государства тоталитарного к человеческому, демократическому. С этого момента «разочарования» начинается путь к восстановлению человеческого достоинства (под лозунгом «больше никогда»). Однако прежде чем это произойдет, придется пережить у травму еще раз - чтобы ее осознать и, как говорят психологи, «принять». Сериалы в принципе и должны выполнять эту важную работу - но, судя по реакции публики, зрители как раз и не желают этого «принятия».
Для большинства это «вылупление» из коллективного теста столь ужасно, что они предпочитают отпихиваться от этой возможности, избегая ее и откладывая на потом.
И каждый раз, когда случаются такие неконтролируемые массовые вспышки гнева, нужно понимать, что мы имеем дело именно с этим - с очередным отказом общества «признать самих себя» - в качестве страдающей, но личности.
Этот момент все равно рано или поздно, конечно, наступит - но с каждым годом, с каждым десятилетием отсрочки он будет все более мучительным."
Все участвуют. Ну правда, Наташ! Все-все!
И Прилепин! И Юзефович! Все Юзефовичи, Наташ! И фантасты!
Ну что тебе в статистику вируса тупить, Наташ!
Вставай! Матом тоже можно.
А незваный гость знаешь хуже кого, Наташ? Знаешь?
И про Чулпан Хаматову.
Оказывается, она пятого помятого не спасла.
Всё неправда, Наташ, честно!"
Владимир Березин, из бездны Фейсбука
Почему я привожу текст статьи Андрея Архангельского полностью.
Потому что этот скандал, я думаю - являет нашему взору, так сказать, весьма показательный срез нынешних российских массовых умонастроений.
"Патриотическая" общественность в очередной мрачно скрипит зубами, плюется и грозит карами ужоса - клятым либерастам, разносчикам не столько вируса, сколько "русофобии" :)
Мда, к сожалению, со времен далеких, аж перестроечных - их "идеологические установки" практически не поменялись.
Просто-напросто, во времена кризиса конца 80-х - начала 90-х прошлого века, когда многим буквально было нечего жрать - "русофобия" ("антисоветизм" и пр.) стали неактуальны.
Но - они не были забыты, нет.
Их оставили на потом: "... наш бронепоезд стоит на запасном пути!"
Бронепоезд, правда, давным-давно проржавел насквозь, но патриотов это не заботит :)
Да, прав был Столыпин, сказавший: «В России за 10 лет меняется все, за 200 лет - ничего».
... Итак - о скандале вокруг сериала.
И в самом деле, в чем проблема-то - ?
Ну не интересуют тебя особо история твоей любимой - (любимой ведь, правда жи? :) - Родины?
Ну, смотри старый добрый сериальчик "Воронины".
Ах, да, его тожи смотреть нельзя, не не не! :)
Потому как это, по утверждению Википедии - всего лишь адаптация американского ситкома «Все любят Рэймонда».
Непатриотичненько, да-с.
Так что все смотрим старый, и ну очень добрый многосерийный фильм "Щит и меч", товаресчи! :)
Около_телевизионные страсти, со всеми гранями этого скандала, можно изучить здесь:
"Зулейхи хотят крови". Сериал канала "Россия 1" взбесил его аудиторию
https://www.svoboda.org/a/30564438.html
Да, комменты по ссылкам там весьма доставляют.
Наши люди в очередной раз не постеснялись своей духовности.
Пост Андрея Архангельского на Фейсбуке, с кратким изложением идеи статьи:
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=3078003398928480&id=100001565514705
"Естественно, сериал "Зулейха" - никакая не диверсия и не внутреннее диссидентство. Единственное, но очень важное отличие и книг Яхиной, и сериала - в непривычном для сегодняшнего зрителя ракурсе: она выбирает в качестве героя неизвестного человека, немого свидетеля истории. Но эта простая смена ракурса меняет сразу все: мы вдруг видим картину советской жизни не сверху, не из кремлевского кабинета, как у нас принято, а снизу, с земли.
Как только ты смотришь на происходящее не с точки зрения государства, а с позиции обыкновенного человека, бесправие, насилие и несправедливость неизбежно становятся главной темой повествования.
Но даже от этого простого переключения, перемены взгляда - c государства на человека - нынешнего массового зрителя корежит и мутит.
Раздражает, во-первых, что кроме несущих элементов государствообразующей стены - чекистов, космонавтов, хоккеистов - приходится учитывать теперь и какие-то «мелкие детали» общества, вроде высланных крестьян.
Зрителю на 21 году государственной пропаганды кажется скандальным такой взгляд на жизнь - не с точки зрения кремлевских богов и героев, а c позиции «щепки».
Во-вторых, сам по себе разговор об экзистенциальном страдании человека зритель воспринимает как диверсию, подкоп под «основы общества».
Все ужасы, которые героине пришлось пережить, никак не компенсируются коллективными достижениями государства.
Советское «благополучие» было куплено ценой таких диких компромиссов с совестью, ценой такого страха и насилия, что никакими «достижениями» эту травму не вытравить.
Однако именно признание этого и открывает путь к выздоровлению от тоталитарного. Это важнейший момент, который знаменует переход от государства тоталитарного к человеческому. Но прежде чем это произойдет, придется пережить травму еще раз - чтобы ее осознать и, как говорят психологи, «принять».
Для большинства эта мысль столь пугающа, люди предпочитают отпихиваться от нее. Каждый раз, когда случаются такие неконтролируемые массовые вспышки гнева, нужно понимать, что мы имеем дело именно с этим - с очередным отказом общества «признать самих себя» - в качестве страдающей, но личности."
Статья полностью:
https://theins.ru/opinions/214438?fbclid=IwAR0nx8y3k8Lt_vfbkHmSoNdbP66CHa9SDzn5YJjzZTAv4qKKnebHLionkUQ
"Судьба человечка. Почему сериал «Зулейха открывает глаза» разгневал народные массы
«Коммунисты России» требуют прекратить показ сериала «Зулейха открывает глаза» - «это плевок в лицо всему нашему российскому народу», актриса Чулпан Хаматова заявляет о проклятиях и оскорблениях в свой адрес, сеть полнится обвинениями авторов а антисоветчине. Безобидный сериал отвлек даже от коронавируса - по-видимому, он напомнил о главной травме, от которой российское общество так и не излечилось.
Два сериала подряд на государственных телеканалах вызывают похожую гневную «реакцию в сети», как это принято писать. Помимо нынешней «Зулейхи», чуть раньше примерно в тех же выражениях реагировали на «Заступников» на Первом канале (про адвокатов, которые защищали советских диссидентов; сценарий основан на воспоминаниях Дины Каминской).
Причем, конечно, стоит отметить этот «язык гнева»: ключевые слова - «диверсия, вредительство и антисоветское»!
Бог мой, с точки зрения этих людей «антисоветское» есть уже что-то несусветное, невозможное, оскорбительное.
Хотя вся новая Россия и есть, собственно, антисоветское - поскольку ее фундамент, по крайней мере заложенный в 1991 году, был выстроен именно на противопоставлении советскому проекту. И это антисоветское - повсюду, в каждой детали: взять хотя бы полки в продуктовых магазинах, несмотря на разгар пандемии.
Но тут еще важно понимать разрыв между «специалистской», интеллигентской картиной мира - и народным представлением о реальности.
Условные «мы» замечаем ежедневные попрания прав человека и неуклонный российский транзит от авторитарного к тоталитарному. Но достаточно спуститься на самый низ, в «Яндекс-дзен», в эту шахту русского бессознательного, чтобы понять, что в представлении большинства «либералы» - это и «экономический блок в Кремле», и российское телевидение, и сама нынешняя власть (особенно после пенсионной реформы).
И теперь разгневанное большинство опасается, что, пока они сидят дома, коварные «либералы», воспользовавшись карантином, задумали с помощью таких вот сериалов лишить их последнего - гордости за прошлое.
Это навязчивая идея, внушенная когда-то тем же телевизором, теперь стала народной доминантой (кстати, параллельным этому мифу является другой народный страх: что вся эта «пандемия» есть хитрый план мирового правительства - чтобы окончательно «чипировать население» и превратить нашу жизнь в электронный концлагерь).
Люди, как всегда, опасаются не реальных угроз, а выдуманных - это не новость.
Естественно, сериалы эти никакая не диверсия и не внутреннее диссидентство. Оба они сняты с той степенью компромиссности, которая допустима сегодня на нашем ТВ: критика отдельных недостатков - при одновременном признании общего «величия прошлого».
Говорить об ужасном можно, но с присказкой «зато какую страну построили» или «зато какого врага одолели».
Это, конечно, тезис алогичный - страдания народа под пятой государства не усиливали, а наоборот, ослабляли страну.
Оба сериала ничуть не нарушают этой «нормы»; может быть, лишь чуть-чуть ее расширяют. Однако такой подход является вполне допустимым с точки зрения сегодняшней идеологии, все это «можно» (да и как на госканалах может выйти что-то по-настоящему скандальное).
Мало того: если и существует сегодня какая-то этическая и эстетическая «кремлевская норма», она вполне включает в себя и «рассказ о репрессиях» - как это было в CCCР.
На этом, собственно, и было воспитано «поколение Путина» - в фильмах о советских чекистах начиная с 1960-х годов принято было говорить что-то вроде «у нас не пытают» - давая понять, что времена изменились. («У нас теперь не расстреливают», с отеческой интонацией говорит чекист в исполнении актера Соломина в сериале «ТАСС уполномочен заявить»; он же долго задушевно беседует с бывшим власовцем, который «искупил»). И в этом даже был известный повод для гордости - что вот, мол, и мы очистились (дикие подробности о деле «Сети», запрещенной в РФ, наглядно демонстрируют нам, как система «очистилась»).
И Гузель Яхина, и авторы сериала, и издательство, в котором выходят книги Яхиной, прекрасно эти условности знают и соблюдают.
Например, во втором романе Яхиной, о немцах Поволжья («Дети мои»), все самое ужасное (людоедство во время голодомора) происходит как бы в отсутствие главного героя (он живет на выселках и всего этого не видит - а, стало быть, и мы, читатели, тоже).
А Сталин (появление которого в сериалах, а теперь и книгах, служит своего рода охранной грамотой для авторов допустимой «крамолы») хотя ужасный, но и великий. Сериал снят с той же степенью исторической достоверности - то есть с той же степенью недоговорок, компромиссов и полуправды.
Единственное, но очень важное отличие и книг Яхиной, и сериала по ее роману - в непривычном для сегодняшнего зрителя и читателя ракурсе: она выбирает в качестве героя неизвестного, безвестного человека, немого (во втором романе - буквально) свидетеля истории.
Но эта простая смена ракурса сегодня меняет сразу все: мы вдруг видим картину советской жизни не сверху, не из кремлевского кабинета, как у нас принято, а снизу, с земли. Как только ты смотришь на происходящее не с точки зрения государства, а с позиции обыкновенного человека, этот человек автоматически превращается в жертву государства; и бесправие, насилие и несправедливость неизбежно становятся главной темой повествования - а не «величие свершений».
Эта перемена происходит в своем роде автоматически - просто потому, что человек в принципе слабое и беззащитное существо, даже если он живет в относительно счастливом обществе.
Даже насквозь советская, идеологизированная «Судьба человека» Сергея Бондарчука за счет этой перефокусировки вызывала человеческое сочувствие к герою.
И это был тот единственный компромисс, на который соглашалась советская власть: иногда переключаться с государственного размера на человеческий.
Не семья, не взвод, не производственная бригада - героем изредка становился человек сам по себе, что придавало любому повествованию экзистенциальное измерение. Где-то в глубинах советского кино мелькают старшие братья и сестры «Зулейхи» - «Сибириада» Кончаловского или «Долгая дорога в дюнах»; а позже, уже в наше время, - сериалы, снятые по романам «Жизнь Клима Самгина» и «Доктор Живаго». Страдание, мытарства, житие - человеческой единицы.
Но даже от этого простого переключения, перемены взгляда - c государства на человека - нынешнего массового зрителя, воспитанного пропагандистским телевизором, корежит и мутит.
Раздражает, во-первых, что кроме несущих элементов государствообразующей стены - чекистов, космонавтов, хоккеистов, военачальников - приходится учитывать теперь и какие-то «мелкие детали» общества, каких-то неудобных, подозрительных человечков - высланных крестьян, например, не говоря уже об адвокатах или диссидентах.
Проблема в том, что уже и самому зрителю на 21 году государственной пропаганды кажется скандальным такой взгляд на жизнь - не с точки зрения кремлевских богов и героев, а c позиции «щепки», контингента, расходного материала и статистической погрешности.
Нормальное, человеческое как раз и представляется сегодня нарушением нормы.
Во-вторых, сам по себе разговор об экзистенциальном страдании человека зритель воспринимает как диверсию, подкоп под «основы общества». Это вызывает раздражение именно потому, что такое измерение напоминает зрителю о его собственном экзистенциальном одиночестве и травме в тоталитарном государстве.
Фокус кино ведь в том, что зритель неизбежно начинает идентифицировать себя с героем или героиней - в нашем случае со страдающей, пораженной в правах Зулейхой, личное насилие по отношению которой неотделимо от государственного.
Причем мы понимаем, что это еще не вся правда о страдании и насилии. Еще одно странное чувство, догадка возникает после всего пережитого - у условной Зулейхи в 1950-60-е годы, - а следом и у каждого зрителя с советским опытом.
Что все ужасы, все страдания, которые ему пришлось пережить, никак не компенсируются коллективными достижениями и победами государства и даже последовавшими затем относительными благополучием и свободой.
Дело в том, что это советское «благополучие» 1960-70-х, которым у нас так принято восхищаться, было куплено ценой таких диких компромиссов с совестью (недаром главный роман Сорокина «Норма» построен на буквальной реализации поговорки «хлебнуть говна»), ценой такого страха и насилия, что никакими «достижениями» эту травму не смыть и не вытравить. Насилие и страх постепенно стали самой сутью, фундаментом этой жизни.
А во-вторых, советский человек понимал, что от него лично мало что зависело, он был лишь игрушкой в руках судьбы, и то, что он остался жив, было лишь результатом случайности, везения. И никакими отсылками к общему величию эта травма не может быть компенсирована - вот, вероятно, именно эта мысль, невольно заложенная в романе Яхиной, и в сериале, более всего и смущает, и травмирует сегодняшнего зрителя.
Собственно, план нынешней «ресоветизации», реализуемый с помощью пропаганды на телевидении, предлагал именно это - лечить личные травмы общим величием и гордостью за прошлое.
И это работает до какого-то момента, пока вдруг случайность (ну вот хотя бы этот сериал) не напомнит о настоящей цене, уплаченной человеком при тоталитаризме.
Признать это страшно неприятно -однако именно это признание и открывает путь к выздоровлению от тоталитарного. Путем обретения через страдание собственного Я и решения строить дальнейшую жизнь на других основаниях.
Это важнейший момент, который знаменует переход от государства тоталитарного к человеческому, демократическому. С этого момента «разочарования» начинается путь к восстановлению человеческого достоинства (под лозунгом «больше никогда»). Однако прежде чем это произойдет, придется пережить у травму еще раз - чтобы ее осознать и, как говорят психологи, «принять». Сериалы в принципе и должны выполнять эту важную работу - но, судя по реакции публики, зрители как раз и не желают этого «принятия».
Для большинства это «вылупление» из коллективного теста столь ужасно, что они предпочитают отпихиваться от этой возможности, избегая ее и откладывая на потом.
И каждый раз, когда случаются такие неконтролируемые массовые вспышки гнева, нужно понимать, что мы имеем дело именно с этим - с очередным отказом общества «признать самих себя» - в качестве страдающей, но личности.
Этот момент все равно рано или поздно, конечно, наступит - но с каждым годом, с каждым десятилетием отсрочки он будет все более мучительным."