Хорошо ловится рыбка-бананка.
Пришло время очередного книжного нытья. Но на этот раз не о том, что нечего читать. Нет-нет. Просто я, кажется, временно разучилась воспринимать художественную литературу.
Я читаю учебники, самоучители и словари, энциклопедии, очерки и путевые заметки. А художественное - не хочется. Разве что перечитать Булгакова что-нибудь давно любимое.
Это я так тупею, интересно?
Сегодня мы вышли из Арбата с грудой книг - 6 штук, из которых я купила себе 5, из которых 4 - "рассчитаны на широкий круг читателей, изучающих английский язык в учебных заведениях или самостоятельно" и к моему досугу отношения не имеют.
Но одну художественную все-таки взяла. Когда-то на первом курсе я читала Сэлинджера. Не "Над пропастью", ее еще в школе и она не такая, а другие - про Френни и Зуи, про Симора, про рыбку-бананку. Хорошо помню, что тогда я просто - так и быть, скажу - офигела, а потом дала книжку Саиде, которая, разумеется, до сих пор ее у себя не нашла и успела раза три переехать и выйти замуж, так что уже вряд ли найдет. Девять рассказов, вот что я купила.
Но, может, я никогда и не стала бы их читать, и тогда, на первом курсе, если бы не другая книжица, которая была у нас дома - И. Галинская "Загадки известных книг", где соседом Девяти рассказов был роман - ну вы легко догадаетесь, какой, если не первый день видите меня в своей френдленте. Так вот, когда мне начинали надоедать бесконечные сравнения цитат из ершалаимских глав с отрывками из поэмы об альбигойских рыцарях, я заглядывала к Сэлинджеру. И не понимала, почему там какой-то дзен и философия, если это тот самый Сэлинджер - Холден Колфилд, утки и каток в Сентрал Парк, и всё такое. И сейчас не понимаю, но, к счастью, очень люблю книги перечитывать.
Она очень уютно выглядит. Вы знаете такие книги - pocketbook, мягкая черно-оранжевая обложка, на обложке рыбка, страницы вкусно пахнут. И мне не хочется уничтожать эту книжную девственность своим чтением. Она ведь уже не будет такой красивой и ароматной, и через день начнет открываться на каких-то страницах, и скрипеть уже так не будет.
Но зато - внутри про Симора. Тедди. "И эти губы и глаза зеленые". А я очень хочу снова офигеть.
Я читаю учебники, самоучители и словари, энциклопедии, очерки и путевые заметки. А художественное - не хочется. Разве что перечитать Булгакова что-нибудь давно любимое.
Это я так тупею, интересно?
Сегодня мы вышли из Арбата с грудой книг - 6 штук, из которых я купила себе 5, из которых 4 - "рассчитаны на широкий круг читателей, изучающих английский язык в учебных заведениях или самостоятельно" и к моему досугу отношения не имеют.
Но одну художественную все-таки взяла. Когда-то на первом курсе я читала Сэлинджера. Не "Над пропастью", ее еще в школе и она не такая, а другие - про Френни и Зуи, про Симора, про рыбку-бананку. Хорошо помню, что тогда я просто - так и быть, скажу - офигела, а потом дала книжку Саиде, которая, разумеется, до сих пор ее у себя не нашла и успела раза три переехать и выйти замуж, так что уже вряд ли найдет. Девять рассказов, вот что я купила.
Но, может, я никогда и не стала бы их читать, и тогда, на первом курсе, если бы не другая книжица, которая была у нас дома - И. Галинская "Загадки известных книг", где соседом Девяти рассказов был роман - ну вы легко догадаетесь, какой, если не первый день видите меня в своей френдленте. Так вот, когда мне начинали надоедать бесконечные сравнения цитат из ершалаимских глав с отрывками из поэмы об альбигойских рыцарях, я заглядывала к Сэлинджеру. И не понимала, почему там какой-то дзен и философия, если это тот самый Сэлинджер - Холден Колфилд, утки и каток в Сентрал Парк, и всё такое. И сейчас не понимаю, но, к счастью, очень люблю книги перечитывать.
Она очень уютно выглядит. Вы знаете такие книги - pocketbook, мягкая черно-оранжевая обложка, на обложке рыбка, страницы вкусно пахнут. И мне не хочется уничтожать эту книжную девственность своим чтением. Она ведь уже не будет такой красивой и ароматной, и через день начнет открываться на каких-то страницах, и скрипеть уже так не будет.
Но зато - внутри про Симора. Тедди. "И эти губы и глаза зеленые". А я очень хочу снова офигеть.