Мамино стихотворение
С опозданием к двадцать седьмому января.
В июле сорок первого года, дедушка отправил свою семью (мать, жену и двоих детей) на Урал, к родственникам. Моей маме тогда было ровно десять лет. Она мне рассказывала, что в доме у родственников, она три года спала на сундуке в коридоре, потому что места было не так, чтобы много... Хозяин дома каждое утро слушал по радио новости и радовался продвижению немцев. Моя бабушка, мамина мама, работала в Пермском (Молотовском) университете, маленький мамин брат Володя, окруженный почти только одними женщинами, про себя говоил в женском роде -- Вова пошла, Вова поела. Мамину бабушку однажды арестовали на рынке, потому что она хотела обменять бутылку водки на хлеб. У мамы, до этого жуткой малоежки, незадолго до войны наконец-то появился аппетит.. Дедушка приезжал на побывку только один раз, в феврале сорок третьего года.
А в сорок четвертом, дедушка"выписал" их обратно -- для возвращения нужен был пропуск. У них в доме всегда жили кошки, но, конечно, после блокады их не было... Вообще в городе не было. Так что дедушка попросил кого-то из коллег, работавших в Сибири, и ему прямо на работу в Ленэнерго привезли маленького сибирского котенка. И моя мама, которой тогда не было тринадцати лет, забрала его прямо из кабинета своего отца. И понесла на Выборгскую сторону. И к ней подходили совершенно незнакомые люди, увидев в сумке кошачий хвост. Радовались, удивлялись живому котенку. И говорили: "Ка хорошо! Война кончается!"
Много лет спустя, мама написала об этом стихотворение.
Все, как на забытом рисунке...
Я шла через Кировский мост.
Из старой хозяйственной сумки
Торчал полосатый хвост.
Прохожие вдруг окунались
В младенческий взор голубой
И ахали, и удивлялись:
"Да это котенок! Живой!"
И лица их грелись открыто
Над серым комочком тепла,
Над признаком мирного быта:
"Где, девочка, кошку взяла?"
А я улыбалась им гордо:
Глядите, как мне везет!
Гремел мажорным аккордом
Сорок четвертый год.
Галина Усова, из книги "Литейный мост"
В июле сорок первого года, дедушка отправил свою семью (мать, жену и двоих детей) на Урал, к родственникам. Моей маме тогда было ровно десять лет. Она мне рассказывала, что в доме у родственников, она три года спала на сундуке в коридоре, потому что места было не так, чтобы много... Хозяин дома каждое утро слушал по радио новости и радовался продвижению немцев. Моя бабушка, мамина мама, работала в Пермском (Молотовском) университете, маленький мамин брат Володя, окруженный почти только одними женщинами, про себя говоил в женском роде -- Вова пошла, Вова поела. Мамину бабушку однажды арестовали на рынке, потому что она хотела обменять бутылку водки на хлеб. У мамы, до этого жуткой малоежки, незадолго до войны наконец-то появился аппетит.. Дедушка приезжал на побывку только один раз, в феврале сорок третьего года.
А в сорок четвертом, дедушка"выписал" их обратно -- для возвращения нужен был пропуск. У них в доме всегда жили кошки, но, конечно, после блокады их не было... Вообще в городе не было. Так что дедушка попросил кого-то из коллег, работавших в Сибири, и ему прямо на работу в Ленэнерго привезли маленького сибирского котенка. И моя мама, которой тогда не было тринадцати лет, забрала его прямо из кабинета своего отца. И понесла на Выборгскую сторону. И к ней подходили совершенно незнакомые люди, увидев в сумке кошачий хвост. Радовались, удивлялись живому котенку. И говорили: "Ка хорошо! Война кончается!"
Много лет спустя, мама написала об этом стихотворение.
Все, как на забытом рисунке...
Я шла через Кировский мост.
Из старой хозяйственной сумки
Торчал полосатый хвост.
Прохожие вдруг окунались
В младенческий взор голубой
И ахали, и удивлялись:
"Да это котенок! Живой!"
И лица их грелись открыто
Над серым комочком тепла,
Над признаком мирного быта:
"Где, девочка, кошку взяла?"
А я улыбалась им гордо:
Глядите, как мне везет!
Гремел мажорным аккордом
Сорок четвертый год.
Галина Усова, из книги "Литейный мост"