Вот тот топор, что убил меня!
Хэллоуиновское кино для филологов, гиков и нердов: John Dies at the End (В конце Джон умирает). Просто находка, самородок - тонкая и умная игра с жанром хоррора и научной фантастики.
Вот, например, начало фильма (осторожно, английский!):
Очень серьезный голос за кадром говорит зрителю: "Разгадайте эту загадку, и Вы узнаете ужасный секрет вселенной - если, конечно, не сойдете полностью с ума в этой попытке. Итак..."
Дальше идет нагромождение хоррор-деталей, смешанное с повседневными заботами: отрубание головы неизвестному со свастикой на языке, чтобы он не поднялся, как зомби (при этом ломается топорище, и приходится покупать в магазине новое), разрубание на две части ужасного существа из другой вселенной (при этом иззубривается лезвие, и приходится его заменять). Тем временем, неизвестный со свастикой появляется в дверях дома, выглядя, как статист из "Восставших из ада" и, когда главный герой хватается за топор, произносит загробным голосом: "Вот тот топор, что убил меня!"
Пауза.
Голос за кадром спрашивает: "Is he right?" (прав ли он?)
И это только первые полторы минуты фильма.
Другими словами: фильм очень изящно дурит зрителю голову, играя с принятыми условиями жанра. Во-первых, он замечательно лопает пузырь изоляции, который создается вокруг главных событий в хоррор-фильмах, задаваясь, например, вопросом про то, как именно можно объяснить продавцу, после убийства зомби, в чем именно у тебя топор. Во-вторых, убедив зрителя на мгновение, что зомби и слизкие улитки должны восприниматься серьезно, фильм тут же переводит стрелки и заставляет зрителя подумать о всех тех подробностях, которые он пассивно принял на веру, ожидая Самой Главной Загадки. Как четко указывает это начало, загадка лежит не в мире, создаваемом фильмом, а в условностях фильма как художественного произведения, и зрителю постоянно про это напоминают. Например, оказываясь в мире, населенном вот такими людьми, один из персонажей комментирует (тут мой вольный пересказ): "Похоже, этот мир основан на Eyes Wide Shut" (фильм Кубрика, в котором на вечеринках секретного сообщества женщины расхаживали голыми и в золотых масках).
Любое клише жанра в фильме нестабильно и обыгрываемо. Даже базовая структура сюжета, оформленная в стиле "Интервью с вампиром" (главный герой, представитель, в некотором роде, потустороннего мира, рассказывает о нем приземленному журналисту, с которым зритель начинает самоидентифицироваться) - на самом деле прием дестабилизации, который в конце концов откажет зрителю в создании удобных категорий (не буду спойлерить). В конце ли умирает Джон? Умирает ли Джон в конце? Умирает ли он вообще? Можно ли вообще полагаться на названия художественных произведений, а, зритель?
Смотрите фильм, желательно, не на совсем трезвую голову, и будет вам филологически-гиковское веселье.
Вот, например, начало фильма (осторожно, английский!):
Click to viewОчень серьезный голос за кадром говорит зрителю: "Разгадайте эту загадку, и Вы узнаете ужасный секрет вселенной - если, конечно, не сойдете полностью с ума в этой попытке. Итак..."
Дальше идет нагромождение хоррор-деталей, смешанное с повседневными заботами: отрубание головы неизвестному со свастикой на языке, чтобы он не поднялся, как зомби (при этом ломается топорище, и приходится покупать в магазине новое), разрубание на две части ужасного существа из другой вселенной (при этом иззубривается лезвие, и приходится его заменять). Тем временем, неизвестный со свастикой появляется в дверях дома, выглядя, как статист из "Восставших из ада" и, когда главный герой хватается за топор, произносит загробным голосом: "Вот тот топор, что убил меня!"
Пауза.
Голос за кадром спрашивает: "Is he right?" (прав ли он?)
И это только первые полторы минуты фильма.
Другими словами: фильм очень изящно дурит зрителю голову, играя с принятыми условиями жанра. Во-первых, он замечательно лопает пузырь изоляции, который создается вокруг главных событий в хоррор-фильмах, задаваясь, например, вопросом про то, как именно можно объяснить продавцу, после убийства зомби, в чем именно у тебя топор. Во-вторых, убедив зрителя на мгновение, что зомби и слизкие улитки должны восприниматься серьезно, фильм тут же переводит стрелки и заставляет зрителя подумать о всех тех подробностях, которые он пассивно принял на веру, ожидая Самой Главной Загадки. Как четко указывает это начало, загадка лежит не в мире, создаваемом фильмом, а в условностях фильма как художественного произведения, и зрителю постоянно про это напоминают. Например, оказываясь в мире, населенном вот такими людьми, один из персонажей комментирует (тут мой вольный пересказ): "Похоже, этот мир основан на Eyes Wide Shut" (фильм Кубрика, в котором на вечеринках секретного сообщества женщины расхаживали голыми и в золотых масках).
Любое клише жанра в фильме нестабильно и обыгрываемо. Даже базовая структура сюжета, оформленная в стиле "Интервью с вампиром" (главный герой, представитель, в некотором роде, потустороннего мира, рассказывает о нем приземленному журналисту, с которым зритель начинает самоидентифицироваться) - на самом деле прием дестабилизации, который в конце концов откажет зрителю в создании удобных категорий (не буду спойлерить). В конце ли умирает Джон? Умирает ли Джон в конце? Умирает ли он вообще? Можно ли вообще полагаться на названия художественных произведений, а, зритель?
Смотрите фильм, желательно, не на совсем трезвую голову, и будет вам филологически-гиковское веселье.