тело языка
Вот, кстати, по мотивам дискуссии в emiggo у меня есть вопросик: возможно ли искалечить язык?
При этом я не имею в виду случаев национального подавления языка, в которых используемый языковой запас начинает резко уменьшаться и заменяться словами из языка-оккупанта (как происходило с некоторыми языками в СССР, например, и, кажется, с кельтскими). Речь в дискуссии шла об обычном заимствовании слов, в частности, в русский из английского. Естественно, такие заимствования могут быть проблематичны по ряду причин, но могут ли они, как сказали мне, искалечить язык?
Я считаю, что нет. Язык - это не существо, у него нет определенной формы, которую надо было бы опасаться нарушить, он не может начать хромать на одну ножку и подавать на пособие по инвалидности. Утверждать, что хороши только те заимствования и изменения, которые были сделаны до нас (а те, кто и таких не принимает, могут попробовать почитать на старославянском), значит игнорировать заданную текучесть языка, без которой он гибнет.
(И, кстати, насчет национального подавления: норманны гнели Англию чуть ли не триста лет, начиная с одиннадцатого века, и импортировали с собой французский. Английский стал языком простолюдинов, на нем почти не писали. И - ничего. Выжил, наглотался французских слов под завязку, и стал только сильнее.)
А вы что скажете?
При этом я не имею в виду случаев национального подавления языка, в которых используемый языковой запас начинает резко уменьшаться и заменяться словами из языка-оккупанта (как происходило с некоторыми языками в СССР, например, и, кажется, с кельтскими). Речь в дискуссии шла об обычном заимствовании слов, в частности, в русский из английского. Естественно, такие заимствования могут быть проблематичны по ряду причин, но могут ли они, как сказали мне, искалечить язык?
Я считаю, что нет. Язык - это не существо, у него нет определенной формы, которую надо было бы опасаться нарушить, он не может начать хромать на одну ножку и подавать на пособие по инвалидности. Утверждать, что хороши только те заимствования и изменения, которые были сделаны до нас (а те, кто и таких не принимает, могут попробовать почитать на старославянском), значит игнорировать заданную текучесть языка, без которой он гибнет.
(И, кстати, насчет национального подавления: норманны гнели Англию чуть ли не триста лет, начиная с одиннадцатого века, и импортировали с собой французский. Английский стал языком простолюдинов, на нем почти не писали. И - ничего. Выжил, наглотался французских слов под завязку, и стал только сильнее.)
А вы что скажете?