солнцестояние: американский индивидуализм против шведской семьи
"Солнцестояние" - отличный фильм для тех, кто хоррор любит, но смотреть его боится. В этом фильме очень и очень хороша первая треть, которая описывает отношения между главной героиней и её бойфрендом, а также их окружением. В Википедии написано, что вначале фильм был просто про шведских сектактов, а потом режиссера бросила девушка, и он решил, что теперь фильм будет про про плохие отношения одной пары на фоне шведских сектантов.
В результате к тому моменту, как доходит, собственно, до сектантов, зритель уже испытывает искреннее отвращение к главным героям: и к девушке Дани, которая цепляется за своего горе-бойфренда, не давая ему сбежать, как он все норовит сделать; и к мудаку-бойфренду Кристиану, который мало того, что год все никак не сбежит, так еще и врет неубедительно о своей любви в ответ на прямые вопросы, а сам при этом, между прочим, и диссертацию забросил. Немногим лучше и друзья бойфренда: Марк туп как пробка и говорит только о сексе, Джошу интересна в основном его собственная диссертация, а Пелле на этом фоне очень выгодно выделяется, но он и есть, собственно, член шведской секты. Поэтому за них совершенно не страшно, а даже хочется, чтобы с ними уже наконец что-нибудь нехорошее случилось по заслугам.
Фильм этот, говоря прямо, показывает нам всю губительность американского индивидуализма, но в то же время и предостерегает против идеализации общинных европейских ценностей. Первая треть показывает нам разложение американской семьи. Потеряна связь между поколениями и сиблингами, Дани пытается себя убедить, что она не должна брать за себя ответственность за сестру, и вот результат - трагедия: сестра травит газом себя и родителей. Кристиан тоже не торопится за что-то отвечать, а пытается смыться с друзьями в Европу без предупреждения, но не выходит, потому что девушка бдит, и он, как приличный человек, вынужден тащить её с собой.
В шведской секте американцы тоже ведут себя не лучшим образом: подсиживают друг друга профессионально (например, Кристиан пытается своровать у Джоша идею диссера), мочатся на священное дерево предков (Марк), тайком фотографируют мистические книги сектактов (Джош), отрекаются от друзей (Кристиан) и проявляют душевную глухоту к страданиям другим (к несчастной паре англичан, которых тоже занесло в шведскую секту, но для которых хоррор-часть этого фильм началась несколько ранее).
Шведский сектант Пелле, между тем, предлагает Дани все то, что отсутствует в её американском окружении: настоящую, традиционную общину, где все друг на друга завязаны и всегда друг друга поддерживают. Они, обещает Пелле, заменят ей родителей и сестру, а также друзей и бойфренда. Она никогда не будет одна. Душевная чуткость Пелле как бы символизируется тем, что он постоянно рисует портреты главной героини.
В то же время фильм как бы предостерегает нас, что европейские общинные ценности не так привлекательны, как кажется.
Во-первых, все в их сектантской деревне ходят в белом, что - в свете работы с животными и огородом и отсутствия стиральных машин - уже само по себе впечатляющее извращение. Тем более, что никакой бани или даже умывальника нам за все время не показывают. Или туалета. Тут хочешь не хочешь, а придется писать на священные деревья.
Во-вторых, они жестоко обходятся с животными: медведя в деревне вначале держат в маленькой клетке, а потом зашивают в него Джоша, что, надо признать, довольно жестоко по отношению ко всем.
В-третьих, у них сомнительная эстетика - ну какие уважающие себя деревенские люди будут баловаться вот этими всеми вставляниями в глазницы цветов, напяливаниями на головы трупов шутовских колпаков и т.д. Не говоря уж о зашиваниях в медведя.
В-четвертых... ну, в-четвертых, там постоянные наркотики (все натуральное, со своего огорода, но все же) и такая евгеническая программа, который позавидовал бы сам Гитлер. И даже оргии у сектантов не так веселы, как думалось бы: когда у Кристиана случается-таки секс с местной девушкой, там участвует куча других женщие деревни, только они стоят вокруг голыми и поддерживают девушку криками. А по достижении 72-х лет все члены секты радостно прыгают со скалы. Кто сразу не разбивается, того добивают специальной колотушкой.
И, кстати, в реакции американцев на это прыгание со скалы и добивание колотушкой как раз осмеивается их знаменитая национальная черта: наивная вера, что другие народы живут в лесу и молятся колесу. Потому что англичане ориентирутся моментально, ругаются матом и начинают собираться бежать из этого проклятого места, за что их настигает быстрое возмездие (к сожалению, за весь фильм мы их видим примерно пять минут, поэтому им сочувствовать тоже трудно). А американцы зато бубнят что-то про разные обычаи и про то, что надо принимать другие культуры во всей их многогранности, полагая, видимо, что в замшелой Швеции смерть граждан никаким образом регистрировать не надо, а можно просто их пристукнуть под шумок на природе и сжечь на костре.
Кончается все хорошо: несимпатичных американцев всех убивают и сжигают в честь праздника солнцестояния, кроме девушки Дани, которая успела стать местной майской королевой, всячески влиться в общество и породниться со шведскими сектантками. Поэтому когда ей предлагают убить ее несимпатичного бойфренда, который мало того, что ей уже четыре года голову морочит, хотел без нее уехать в Европу и забыл ее день рождения, так еще и переспал только что с сестрой Пелле, то ответ очевиден!
И последним кадром нам показывают, как главная героиня, вся убранная цветами, смотрит, как горит ее зашитый в медведя плохой бойфренд - и наконец-то искренне, во весь рот улыбается.
Женщины! как мало надо нам для счастья.
И это говорит нам, что в самой обычной северо-американской женщине может быть спрятана коварная тяга к европейскому прошлому. Вот у нас на выходных женщины Торонто организовались и собрались в парке, чтобы там получить такой же катарсис, как у главной героини. Я, правда, не ходила. Пошла вместо этого с девочками носки и бельё покупать - вот тебе и катарсис, и все медведи целы.
В результате к тому моменту, как доходит, собственно, до сектантов, зритель уже испытывает искреннее отвращение к главным героям: и к девушке Дани, которая цепляется за своего горе-бойфренда, не давая ему сбежать, как он все норовит сделать; и к мудаку-бойфренду Кристиану, который мало того, что год все никак не сбежит, так еще и врет неубедительно о своей любви в ответ на прямые вопросы, а сам при этом, между прочим, и диссертацию забросил. Немногим лучше и друзья бойфренда: Марк туп как пробка и говорит только о сексе, Джошу интересна в основном его собственная диссертация, а Пелле на этом фоне очень выгодно выделяется, но он и есть, собственно, член шведской секты. Поэтому за них совершенно не страшно, а даже хочется, чтобы с ними уже наконец что-нибудь нехорошее случилось по заслугам.
Фильм этот, говоря прямо, показывает нам всю губительность американского индивидуализма, но в то же время и предостерегает против идеализации общинных европейских ценностей. Первая треть показывает нам разложение американской семьи. Потеряна связь между поколениями и сиблингами, Дани пытается себя убедить, что она не должна брать за себя ответственность за сестру, и вот результат - трагедия: сестра травит газом себя и родителей. Кристиан тоже не торопится за что-то отвечать, а пытается смыться с друзьями в Европу без предупреждения, но не выходит, потому что девушка бдит, и он, как приличный человек, вынужден тащить её с собой.
В шведской секте американцы тоже ведут себя не лучшим образом: подсиживают друг друга профессионально (например, Кристиан пытается своровать у Джоша идею диссера), мочатся на священное дерево предков (Марк), тайком фотографируют мистические книги сектактов (Джош), отрекаются от друзей (Кристиан) и проявляют душевную глухоту к страданиям другим (к несчастной паре англичан, которых тоже занесло в шведскую секту, но для которых хоррор-часть этого фильм началась несколько ранее).
Шведский сектант Пелле, между тем, предлагает Дани все то, что отсутствует в её американском окружении: настоящую, традиционную общину, где все друг на друга завязаны и всегда друг друга поддерживают. Они, обещает Пелле, заменят ей родителей и сестру, а также друзей и бойфренда. Она никогда не будет одна. Душевная чуткость Пелле как бы символизируется тем, что он постоянно рисует портреты главной героини.
В то же время фильм как бы предостерегает нас, что европейские общинные ценности не так привлекательны, как кажется.
Во-первых, все в их сектантской деревне ходят в белом, что - в свете работы с животными и огородом и отсутствия стиральных машин - уже само по себе впечатляющее извращение. Тем более, что никакой бани или даже умывальника нам за все время не показывают. Или туалета. Тут хочешь не хочешь, а придется писать на священные деревья.
Во-вторых, они жестоко обходятся с животными: медведя в деревне вначале держат в маленькой клетке, а потом зашивают в него Джоша, что, надо признать, довольно жестоко по отношению ко всем.
В-третьих, у них сомнительная эстетика - ну какие уважающие себя деревенские люди будут баловаться вот этими всеми вставляниями в глазницы цветов, напяливаниями на головы трупов шутовских колпаков и т.д. Не говоря уж о зашиваниях в медведя.
В-четвертых... ну, в-четвертых, там постоянные наркотики (все натуральное, со своего огорода, но все же) и такая евгеническая программа, который позавидовал бы сам Гитлер. И даже оргии у сектантов не так веселы, как думалось бы: когда у Кристиана случается-таки секс с местной девушкой, там участвует куча других женщие деревни, только они стоят вокруг голыми и поддерживают девушку криками. А по достижении 72-х лет все члены секты радостно прыгают со скалы. Кто сразу не разбивается, того добивают специальной колотушкой.
И, кстати, в реакции американцев на это прыгание со скалы и добивание колотушкой как раз осмеивается их знаменитая национальная черта: наивная вера, что другие народы живут в лесу и молятся колесу. Потому что англичане ориентирутся моментально, ругаются матом и начинают собираться бежать из этого проклятого места, за что их настигает быстрое возмездие (к сожалению, за весь фильм мы их видим примерно пять минут, поэтому им сочувствовать тоже трудно). А американцы зато бубнят что-то про разные обычаи и про то, что надо принимать другие культуры во всей их многогранности, полагая, видимо, что в замшелой Швеции смерть граждан никаким образом регистрировать не надо, а можно просто их пристукнуть под шумок на природе и сжечь на костре.
Кончается все хорошо: несимпатичных американцев всех убивают и сжигают в честь праздника солнцестояния, кроме девушки Дани, которая успела стать местной майской королевой, всячески влиться в общество и породниться со шведскими сектантками. Поэтому когда ей предлагают убить ее несимпатичного бойфренда, который мало того, что ей уже четыре года голову морочит, хотел без нее уехать в Европу и забыл ее день рождения, так еще и переспал только что с сестрой Пелле, то ответ очевиден!
И последним кадром нам показывают, как главная героиня, вся убранная цветами, смотрит, как горит ее зашитый в медведя плохой бойфренд - и наконец-то искренне, во весь рот улыбается.
Женщины! как мало надо нам для счастья.
И это говорит нам, что в самой обычной северо-американской женщине может быть спрятана коварная тяга к европейскому прошлому. Вот у нас на выходных женщины Торонто организовались и собрались в парке, чтобы там получить такой же катарсис, как у главной героини. Я, правда, не ходила. Пошла вместо этого с девочками носки и бельё покупать - вот тебе и катарсис, и все медведи целы.