метатеатр в "укрощении строптивой": пьяный лудильщик, советский режиссер и культурные гангстеры
Вот если меня спросить, какая шекспировская пьеса самая метатеатральная, я сразу скажу - "Укрощение строптивой". Что там гамлетовская пьеса-в-пьесе, что там монологи Яго, обращенные прямо к публике. Если хочется почувствовать, что весь мир - это сцена, а все люди актеры, то лучше сразу тогда читать пьесу, в которой все действие, с первого акта по пятый, это представление, показываемое актерам-зрителям, присутствующим на сцене.
Тут мне всегда вспоминается "Дом, который построил Свифт," конечно: "Но наш губернатор оказался хитрее, - он нанял зрителей!" С советским метатеатром, конечно, не сравнится ничто и никогда, - культурная идеология страны как арт-проект, уникальная вещь. Собственно, советский фильм по "Укрощению строптивой" это отражает.
Так вот, пьеса "Укрощение строптивой" начинается совершенно не с истории Катарины и сестры ее Бьянки, и не с кучи мужчин, жаждущих на Бьянке жениться, а с одного вдребезги пьяного английского бродячего лудильщика по имени Кристофер Слай, которого пинками выкидывают из таверны за неуплату.Слай, посетовав на жестокость людей и несправедливость мира, засыпает прямо у порога таверны, где на него натыкается некий лорд, возвращающийся со свитой с охоты в хорошем настроении. И лорду, глядящему на это бесчувственное тело, приходит в голову замечательная шутка: он велит слугам подобрать Слая, отмыть его, достойно приодеть, уложить в чистую постель. И сказать ему, что он на самом деле великий лорд, который последние пятнадцать, что ли, лет провел в безумном состоянии, ничего вокруг не видя и не узнавая, и думая, что он нищий бродяга. И, мол, уже пятнадцать лет все с нетерпением ждут его выздоровления, а его прекрасная жена (переодетый паж), любящая супруга всем сердцем, каждый день проливает обильные слезы.
Слай сначала спорит, но потом, конечно, с облегчением со всем соглашается, качает головой над собственным состоянием и даже пытается реализовать супружеский долг с переодетым пажем. Чтобы его отвлечь, группа бродячих актеров, приглашенная лордом, разыгрывает для Слая итальянскую пьесу про Катарину, Бьянку и пр.
То, что Слай и остальные зрители продолжают присутствовать на сцене, понятно из того, что они как минимум один раз переговариваются между собой, продолжая обсуждать пьесу. Я говорю "как минимум" потому, что "Укрощение строптивой" существует в двух довольно разных версиях (сюрприз!). Та версия, с которой не знаком никто, кроме ренессансистов (она считается анонимной), дает персонажам другие имена, там у Катарины две сестры, а не одна, и вся пьеса кончается тем, что заснувшего Слая выкидывают обратно на улицу. У Шекспира пьеса совсем не возвращается к Слаю в конце, то есть непонятно, что с ним происходит и что он делает в конце пьесы.
Сцены со Слаем не ставятся практически никогда. Вот просто никто не хочет трогать это лихо, пока оно тихо. Потому что все же знают, что "Укрощение строптивой" - это история об упрямых итальянских женщинах, а причем тут английский лудильщик, да еще пьяница, плюс убежденный, что вся предыдущая жизнь ему приснилась, - с этим режиссеры редко хотят работать.
Но при этом, что интересно, упор на метатеатр, на то, что это представление, на остающийся зазор между актерами и персонажами, - он все равно присутствует. Вот например, фильм Алексея Попова, выпущенный в 1961: замечательный, кстати, фильм, рекомендую. Я даже кусочек оттуда студентам показывала (если кто еще не понял, мы "Укрощение строптивой" сейчас проходим). Фильм начинается с того, что мы видим фолиант с надписью "Укрощение строптивой". Фолиант перед нашими глазами открывается, и перед нами текст: "Комедия была поставлена на сцене Центрального Театра Советской Армии Народным Артистом Союза ССР Алексеем Поповым". Потом перед нами появляется сам Попов, произносящий речь перед группой актеров: они сидят за большим блестящим столом, на нем большой ворох тюльпанов в вазе, у всех в руках листки (сценарий?). Попов рассказывает про то, как пьесу ставили в 30-х, как надеялись, что она станет фильмом, описывает сюжет ("сюжет, как видите, типично феодальный"), и подытоживает, что пьеса эта делает Шекспира нашим союзником в борьбе за человека - и нашим современником. По-моему, это совершенно гениальный шаг: взять этот метатеатр и переделать под себя, так, чтобы он стал про отношения великого советского народа с Шекспиром и про правильное понимание народом этой конкретной пьесы.
Есть у меня и западный пример - мюзикл под названием "Kiss Me, Kate" ("Целуй меня, Кейт" - фраза, которую Петручио трижды повторяет в течение пьесы, с переменным успехом). Тоже рекомендую, кстати - мюзикл был создан в 1948, ставится до сих пор, а в 1953 по нему сняли фильм, который я вчера посмотрела. Сюжет такой: Фред Грэм ставит музыкальную версию "Укрощения строптивой" и на роль Катарины приглашает свою бывшую жену, очень успешную актрису Лили Ванесси, а сам будет играть Петручио. В душе они все еще влюблены друг в друга. Лили готовится вторично выйти замуж за богатого техасца. У Фреда легкий роман с Лоис Лэйн (персонаж, неимоверно смахивающий на нашу Карину Барби - что-то о ней давно ничего не слышно, кстати), которая играет Бьянку. Лоис Лэйн любит юного Билла, который играет Люченцио, а также проматывает все свои - и ее - деньги в азартные игры.
Во многом это такой милый, ни к чему не обязывающий мюзикл середины века, персонажами и сюжетными поворотами идущий из screwball comedy (википедия мне говорит, что по-русски это "эксцентрическая комедия" - странно, ну да ладно). Интересным он становится, как начинается сама постановка и взаимоотношения актеров накладываются на динамику персонажей. Например, перед началом спектакля Фред посылает Лоис букет цветов, но их случайно приносят Лили. Лили приходит благодарить и признается, что все еще любит Фреда. Тот счастлив. Но в букет вложена записка, адресованная Лоис, и Лили читает ее, пока ждет своего выхода. Соответственно, та сцена, в которой Катарина ругает и даже бьет Петручио, становится, парадоксальным образом, гораздо более реалистичной - потому что мы знаем, что испытывает в этом момент разгневанная Лили, только что оскорбленная в лучших чувствах (Фред жалуется потом, что она сломала ему ребро).
Еще более интересна сцена "перевоспитания" Катарины, т.к. Лили решает не заканчивать спектакль, а немедленно покинуть театр и выйти замуж за своего техасца. Но тут очень удачно к Фреду заваливаются два гангстера: юный Билл проиграл большую сумму, и подписал вексель именем своего режиссера. Фред понимает, что это выход, и объясняет гангстерам, что денег у него сейчас нет - но будут в конце недели с театральных сборов! если только Лили не сорвет спектакль своим отъездом. И гангстеры, переодевшись в цветастые костюмы итальянских слуг, выходят на сцену, чтобы не дать Лили-Катарине сбежать, хотя она изо всех сил пытается это сделать. И это большой силы эпизод, так как все-таки Катарина современного зрителя разочаровывает. Моим студентам, например, все понятно про контекст и т.д., но тем не менее, они единодушно сказали, что в первой половине пьесы она "great," а потом "not so great." И вот когда видно, хоть и в очень игровой форме, что Лили-Катарина действительно пытается убежать, но физически не может, эти люди сильнее нее - это потрясает. И видно, что по "Укрощению строптивой" можно было бы вообще-то снимать фильм про абьюз и разрушение личности.
Но не будем о грустном! В заключение, вот совет от двух гангстеров Фреду (от которого все-таки сбежала Лили): чтобы завоевать женское сердце, читайте Шекспира!
Тут мне всегда вспоминается "Дом, который построил Свифт," конечно: "Но наш губернатор оказался хитрее, - он нанял зрителей!" С советским метатеатром, конечно, не сравнится ничто и никогда, - культурная идеология страны как арт-проект, уникальная вещь. Собственно, советский фильм по "Укрощению строптивой" это отражает.
Так вот, пьеса "Укрощение строптивой" начинается совершенно не с истории Катарины и сестры ее Бьянки, и не с кучи мужчин, жаждущих на Бьянке жениться, а с одного вдребезги пьяного английского бродячего лудильщика по имени Кристофер Слай, которого пинками выкидывают из таверны за неуплату.Слай, посетовав на жестокость людей и несправедливость мира, засыпает прямо у порога таверны, где на него натыкается некий лорд, возвращающийся со свитой с охоты в хорошем настроении. И лорду, глядящему на это бесчувственное тело, приходит в голову замечательная шутка: он велит слугам подобрать Слая, отмыть его, достойно приодеть, уложить в чистую постель. И сказать ему, что он на самом деле великий лорд, который последние пятнадцать, что ли, лет провел в безумном состоянии, ничего вокруг не видя и не узнавая, и думая, что он нищий бродяга. И, мол, уже пятнадцать лет все с нетерпением ждут его выздоровления, а его прекрасная жена (переодетый паж), любящая супруга всем сердцем, каждый день проливает обильные слезы.
Слай сначала спорит, но потом, конечно, с облегчением со всем соглашается, качает головой над собственным состоянием и даже пытается реализовать супружеский долг с переодетым пажем. Чтобы его отвлечь, группа бродячих актеров, приглашенная лордом, разыгрывает для Слая итальянскую пьесу про Катарину, Бьянку и пр.
То, что Слай и остальные зрители продолжают присутствовать на сцене, понятно из того, что они как минимум один раз переговариваются между собой, продолжая обсуждать пьесу. Я говорю "как минимум" потому, что "Укрощение строптивой" существует в двух довольно разных версиях (сюрприз!). Та версия, с которой не знаком никто, кроме ренессансистов (она считается анонимной), дает персонажам другие имена, там у Катарины две сестры, а не одна, и вся пьеса кончается тем, что заснувшего Слая выкидывают обратно на улицу. У Шекспира пьеса совсем не возвращается к Слаю в конце, то есть непонятно, что с ним происходит и что он делает в конце пьесы.
Сцены со Слаем не ставятся практически никогда. Вот просто никто не хочет трогать это лихо, пока оно тихо. Потому что все же знают, что "Укрощение строптивой" - это история об упрямых итальянских женщинах, а причем тут английский лудильщик, да еще пьяница, плюс убежденный, что вся предыдущая жизнь ему приснилась, - с этим режиссеры редко хотят работать.
Но при этом, что интересно, упор на метатеатр, на то, что это представление, на остающийся зазор между актерами и персонажами, - он все равно присутствует. Вот например, фильм Алексея Попова, выпущенный в 1961: замечательный, кстати, фильм, рекомендую. Я даже кусочек оттуда студентам показывала (если кто еще не понял, мы "Укрощение строптивой" сейчас проходим). Фильм начинается с того, что мы видим фолиант с надписью "Укрощение строптивой". Фолиант перед нашими глазами открывается, и перед нами текст: "Комедия была поставлена на сцене Центрального Театра Советской Армии Народным Артистом Союза ССР Алексеем Поповым". Потом перед нами появляется сам Попов, произносящий речь перед группой актеров: они сидят за большим блестящим столом, на нем большой ворох тюльпанов в вазе, у всех в руках листки (сценарий?). Попов рассказывает про то, как пьесу ставили в 30-х, как надеялись, что она станет фильмом, описывает сюжет ("сюжет, как видите, типично феодальный"), и подытоживает, что пьеса эта делает Шекспира нашим союзником в борьбе за человека - и нашим современником. По-моему, это совершенно гениальный шаг: взять этот метатеатр и переделать под себя, так, чтобы он стал про отношения великого советского народа с Шекспиром и про правильное понимание народом этой конкретной пьесы.
Есть у меня и западный пример - мюзикл под названием "Kiss Me, Kate" ("Целуй меня, Кейт" - фраза, которую Петручио трижды повторяет в течение пьесы, с переменным успехом). Тоже рекомендую, кстати - мюзикл был создан в 1948, ставится до сих пор, а в 1953 по нему сняли фильм, который я вчера посмотрела. Сюжет такой: Фред Грэм ставит музыкальную версию "Укрощения строптивой" и на роль Катарины приглашает свою бывшую жену, очень успешную актрису Лили Ванесси, а сам будет играть Петручио. В душе они все еще влюблены друг в друга. Лили готовится вторично выйти замуж за богатого техасца. У Фреда легкий роман с Лоис Лэйн (персонаж, неимоверно смахивающий на нашу Карину Барби - что-то о ней давно ничего не слышно, кстати), которая играет Бьянку. Лоис Лэйн любит юного Билла, который играет Люченцио, а также проматывает все свои - и ее - деньги в азартные игры.
Во многом это такой милый, ни к чему не обязывающий мюзикл середины века, персонажами и сюжетными поворотами идущий из screwball comedy (википедия мне говорит, что по-русски это "эксцентрическая комедия" - странно, ну да ладно). Интересным он становится, как начинается сама постановка и взаимоотношения актеров накладываются на динамику персонажей. Например, перед началом спектакля Фред посылает Лоис букет цветов, но их случайно приносят Лили. Лили приходит благодарить и признается, что все еще любит Фреда. Тот счастлив. Но в букет вложена записка, адресованная Лоис, и Лили читает ее, пока ждет своего выхода. Соответственно, та сцена, в которой Катарина ругает и даже бьет Петручио, становится, парадоксальным образом, гораздо более реалистичной - потому что мы знаем, что испытывает в этом момент разгневанная Лили, только что оскорбленная в лучших чувствах (Фред жалуется потом, что она сломала ему ребро).
Еще более интересна сцена "перевоспитания" Катарины, т.к. Лили решает не заканчивать спектакль, а немедленно покинуть театр и выйти замуж за своего техасца. Но тут очень удачно к Фреду заваливаются два гангстера: юный Билл проиграл большую сумму, и подписал вексель именем своего режиссера. Фред понимает, что это выход, и объясняет гангстерам, что денег у него сейчас нет - но будут в конце недели с театральных сборов! если только Лили не сорвет спектакль своим отъездом. И гангстеры, переодевшись в цветастые костюмы итальянских слуг, выходят на сцену, чтобы не дать Лили-Катарине сбежать, хотя она изо всех сил пытается это сделать. И это большой силы эпизод, так как все-таки Катарина современного зрителя разочаровывает. Моим студентам, например, все понятно про контекст и т.д., но тем не менее, они единодушно сказали, что в первой половине пьесы она "great," а потом "not so great." И вот когда видно, хоть и в очень игровой форме, что Лили-Катарина действительно пытается убежать, но физически не может, эти люди сильнее нее - это потрясает. И видно, что по "Укрощению строптивой" можно было бы вообще-то снимать фильм про абьюз и разрушение личности.
Но не будем о грустном! В заключение, вот совет от двух гангстеров Фреду (от которого все-таки сбежала Лили): чтобы завоевать женское сердце, читайте Шекспира!