Милиция с народом, или Police room in Metropoliten
Этих троих опустившихся гопников в боковом вестибюле узловой станции метро я заметил уже как две недели. Нет, испугать меня подобной публикой сложно - особенно после ночных путешествий по борщаговскому Колибрису и туристических прогулок по окраинам Горловки в поисках дореволюционного храма. За милым и пушистым «Мужчина, можно к вам обратиться» обычно следуют вопросы «как проехать на маршрутке от КПИ до ДВРЗ без пересадки», попытка развода на 70 копеек или что-то в этом духе - лучше сразу смолчать. В общем, плевал бы я на них, образно выражаясь, и дальше - но жалобы поступали и от коллег, а значит надо что-то решать.
Как раз по случаю после кухонной дружеской вечеринки с глинтвейном и морской свинкой (она не пострадала), выйдя по пути из метро на поверхность за чем-то еще и не обнаружив ни одной кофе-машины, наша совсем небольшая компания разъехалась, а я решил остаться навести порядок на станции. Мерзкая привычка наводить законность и правопорядок после вечеринок, но уж что поделать. Внизу шумел Майдан, над местечковым Мордором вздымался черный дым, а где-то в конце Александровской улицы бегали титушки с клыками и хвостом. В общем, вечерело.
Комната милиции
По случаю «Евро-2012» метрополитеновских милициянтов снабдили понятными для английских футбольных хулиганов табличками «Police», хотя суть и инфраструктура конечно же не поменялись. Потому обратившись к описанным выше опустившимся гопникам (а приличные киевские гопники так не выглядят, уж я то знаю) по поводу их ненадлежащего поведения и внешнего вида и услышав несколько, увы, довольно тривиальных примеров ненормативной лексики, решил я обратиться к нашим доблестным метрополицейским - субъекты-то обитают на их территории.
Не знаю, чего испугались (??) полициянты, может, моего рода деятельности и фотокамеры с HD-видео (тут может быть реклама), но, видимо, они знали, с кем придется иметь дело, - потому было нас человек 5-6, почти все отделение станции. Прогнозировано услышав угрозы насчет видео и понаблюдав, как полицейские выгнали гопников на мороз (я предлагал задержать, но об этом потом), мы отправились в комнату милиции (room of police?) писать заявление. А заодно и ознакомиться с бытом метромилиционеров.
Конечно же, неофициальное переименование к еврочемпионату в полицейских, кроме таблички, ничего им не принесло. А, пожалуй, единственная инновация со времен открытия станции - микроволновка, купленная, видимо, в складчину. Дверь же на кухню, ну т.е. «кімнату для прийняття їжі», как гласит табличка перестроечных времен, не только изрядно потерта, но и с давно перекошенным замком со следами взлома. Комната «для приема посетителей» так же крохотна, а нехитный интерьер напоминает каморку слесаря: наверху какие-то коммуникации, выкрашенные внизу стены, разве что вместо инструментов - письменный стол и лавка. Небольшая камера, а точнее - клетка - нередко служит самим милиционерам. Пока мы начали общаться с капитаном, один из патрульных сидел в клетке, мест других не было.
- У вас время есть, чтобы написать заявление, должен приехать наш сотрудник с другого конца линии? - спросил меня капитан. Спешить особо было не куда, почему бы немного здесь и не потусоваться, подумал я, оглядывая территорию. Благо, сотрудники метрополиции были вполне довольны - им как раз сбросили зарплату. Не знаю, дают им все сразу или с авансом, но цифры звучали 2400-2800. А на вопрос капитана к одному из патрульных о долге по кредиту тот ответил - 8 тысяч. Веселые ребята, как все.
Особенно их порадовало видео с их же участием, причем на мое «Ребята, давайте вызовем нормальный наряд и их задержим» даже не обижались. Как объяснил капитан, уже пару лет как закрылось заведение, куда подобную вонючую публику увозили, а затягивать их в room of police - потом не проветришь. Что здесь возразишь, по-человечески… Кстати, как потом оказалось, товарищи за кражи уже привлекались.
Дядя Степа
На следующий день после заявления меня попросили еще к ним заехать - да и заодно завезти видео на диске. На платформе меня встретил патрульный, чтобы провести наверх к капитану. Молодой веселый парень, хоть и невысокий, форма ему вполне идет - такой себе образец для подражания. Проходя через турникеты, на него обратил внимание мальчик лет 6, который был с бабушкой. Ему понравился образ патрульного, это заметила и бабушка, а точнее - женщина средних лет, и все как-то на ходу перебросились фразами.
- Бабушка, я тоже хочу быть милиционером! - воскликнул мальчик, явно с киевской пропиской. Женщина чуть пыталась успокоить ребенка, патрульный же засиял улыбкой Гагарина.
- Дядя, дядя, а сколько у вас зарабатывают? - никак не мог угомониться мальчишка.
- Две двести, - совсем негромко ответил патрульный, и было видно, как эта самая гагаринская улыбка, которая была на нем еще во время этой фразы, медленно сползала в объятья реального мира. В детстве все когда-то хотели быть пожарными, милиционерами, водителями, медсестрами. Позже - бизнесменами, президентами, директорами, бандитами…
«Как там, на Грушевского?»
Огромный скачек в комфорте police office, куда меня пригласили продолжить бюрократическую волокиту с заявлением, в сравнении с room of police на станции, - в наличии окна, стареньких советских обоев, привезенного кем-то из дому кресла и компьютера с мобильным интернетом. Впрочем, компьютер здесь выглядел крайне чужеродно - все документы все так же пишутся от руки во многих экземплярах.
- Знаете, какое главное оружие милиционера? - Ручка! - пошутил капитан, заполняя четвертое подряд мое пояснение почти теми же словами.
Тем временем в комнату зашел еще один милициянт при звании, отправлявшийся домой - оставить форму. И почти сразу - совсем молодой парень, лет 20, в обычной дутой курточке и кроссовках. И если бы не опрятный вид и учтивость, то, может, сошел бы внешне и за недорогую титушку. Я уж было подумал, что это кто-то из задержанных, но оказалось - простой патрульный, пришел заполнить налоговую декларацию о доходах. Сам он из небольшого села на Житомирщине, кажется, еще учится и живет в общаге. Старший ему помогал, а молодой патрульный с ноткой грусти спрашивал, что записывать. Все понимали абсурдность, но закон есть закон.
- Квартиры, дома, земельные участки есть в собственности?
- Нет, это все нашей семьи, у меня ничего нет.
- Машина, водное средство, летательный аппарат?
- Велосипед записывать, у меня есть?
- Нет, не надо…
По меркам житомирского села, парень успешен - как ни как, он живет в столице, имеет стабильную работу, по виду не пьет. Но от этой провинциальной учтивости, легких кроссовок в 10-градусный мороз и так и незадекларированного велосипеда в нескольких кубометрах воздуха небольшой комнатки зависло глубокое чувство безысходности, которое восприняли все присутствующие. А на столе лежали отчеты о численном составе - судя по ним, нехватка кадров в метромилиции - порядка 20%...
- Ну как там, на Грушевского, - напоследок спросил меня старший, узнав, что я журналист. Звонок с приглашением в police office как раз застал меня в Пассаже, где я после встречи осматривал новую баррикаду. На Грушевского было спокойно, Канапкові Дівчата разносили бутерброды, для отвода воды, все текущей сверху, люди выдолбали во льду желоб и чистили ливнестоки. В пристройке отеля невозмутимо работала круглосуточная кофейня.
- Там тихо, все ждут Раду, хоть бы ничего не случилось, - ответил я, чувствуя, что меня очень внимательно слушают и очень хотят услышать.
В этот момент мы все в этой комнатке сидели будто в одной лодке и ощущали себя соседями по Большому Дому. Именно этого понимания сейчас не хватает многим.