октябрь
Целый день дождь. Стемнело рано. Октябрь, че. Суровая необходимость выгнала меня из дома. И чего-то в этой темной мороси, с желтыми уличными огнями, отражающимися в мокром асфальте, меня накрыло.
Второй этап осени, октябрь, после солнечного сентября, перед совершенно уже невыносимым ветреным, промозглым, голым ноябрем вызывает во мне Кролика. Сейчас меня так зовет одна лишь М.До, однокашница и подруга, а вот лет 10 назад (Лет! Десять! Назад!) меня так звали все.
Все, все, включая нашего непотопляемого декана, Геннадия Рашидовича.
Октябрь, целый день дождь. Забить на первую пару, войти через административку (в кассетном плеере пауэр-метал - Hammerfall или Helloween), потусоваться на камнях (каменные столы и скамьи в фойе) со знакомыми из других институтов. Явить себя на семинаре, вместо следующей пары - отправиться через 6 коридоров и 3 корпуса к Мэтру выпить кофе по-турецки и написать чего-нибудь в дневник. Пройдя сквозь белое, высокое, мраморное и людное фойе главного корпуса спуститься в университетский книжный, прикупить что-нибудь эзотерическое.
Вернуться через 6 коридоров и 3 корпуса в административку, то и дело встречая знакомых - «Привет, Кролл!», «Как жизнь, Кролик?». На большой перемене пообедать с Доди, послушать об интригах в профсоюзе, и сгонять между делом еще на пару. Покурить у деканата с преподом или старшекурсниками, раскланяться с деканатными дамами. Потом - курс. Пустые аудитории со старыми партами и запятнанным линолиумом, нас трое или четверо. Обсуждаем структуру пьесы. Темнеет. Скоро день института, нужно дописать сценарий и тексты для наружной рекламы, пообщаться с оргкомитетом. Там реактивная Катя, вальяжный Ваня, сонм девочек, которые будут показывать ежегодный «танец блядей».
Поймать Доди после профсоюзного собрания, потрепаться в стоячке между корпусами за булкой с кремом и чаем из пластикового стакана. Потом встретиться с Чукчей, забраться с ней на 8-й этаж главного корпуса со стеклянными окнами в потолке и смотреть на темный город. Дальше - домой. И вот, темная морось, желтые уличные огни отражаются в мокром асфальте, я курю у входа в административку и отправляюсь на маршрутку до Лыткарина.
И вот, мои 20 лет. Где, черт возьми, моя дедушкина шляпа, мой светло-серый мамин плащ, мои волосы до талии, мой твидовый костюм-тройка со спортивными ботинками Ecco? Я не ощущала себя счастливой тогда, я часто выглядела смешно и претенциозно, я тратила время на удивительную хуйню, но мне было весело, очень весело почти все время.
Из моей чуть вынужденной изоляции кормящей матери, из моих коротких крашеных волос, из квартиры и работы, из мужа и ребенка, в октябре прорастает, прорастает, прорастает Кролик.
Второй этап осени, октябрь, после солнечного сентября, перед совершенно уже невыносимым ветреным, промозглым, голым ноябрем вызывает во мне Кролика. Сейчас меня так зовет одна лишь М.До, однокашница и подруга, а вот лет 10 назад (Лет! Десять! Назад!) меня так звали все.
Все, все, включая нашего непотопляемого декана, Геннадия Рашидовича.
Октябрь, целый день дождь. Забить на первую пару, войти через административку (в кассетном плеере пауэр-метал - Hammerfall или Helloween), потусоваться на камнях (каменные столы и скамьи в фойе) со знакомыми из других институтов. Явить себя на семинаре, вместо следующей пары - отправиться через 6 коридоров и 3 корпуса к Мэтру выпить кофе по-турецки и написать чего-нибудь в дневник. Пройдя сквозь белое, высокое, мраморное и людное фойе главного корпуса спуститься в университетский книжный, прикупить что-нибудь эзотерическое.
Вернуться через 6 коридоров и 3 корпуса в административку, то и дело встречая знакомых - «Привет, Кролл!», «Как жизнь, Кролик?». На большой перемене пообедать с Доди, послушать об интригах в профсоюзе, и сгонять между делом еще на пару. Покурить у деканата с преподом или старшекурсниками, раскланяться с деканатными дамами. Потом - курс. Пустые аудитории со старыми партами и запятнанным линолиумом, нас трое или четверо. Обсуждаем структуру пьесы. Темнеет. Скоро день института, нужно дописать сценарий и тексты для наружной рекламы, пообщаться с оргкомитетом. Там реактивная Катя, вальяжный Ваня, сонм девочек, которые будут показывать ежегодный «танец блядей».
Поймать Доди после профсоюзного собрания, потрепаться в стоячке между корпусами за булкой с кремом и чаем из пластикового стакана. Потом встретиться с Чукчей, забраться с ней на 8-й этаж главного корпуса со стеклянными окнами в потолке и смотреть на темный город. Дальше - домой. И вот, темная морось, желтые уличные огни отражаются в мокром асфальте, я курю у входа в административку и отправляюсь на маршрутку до Лыткарина.
И вот, мои 20 лет. Где, черт возьми, моя дедушкина шляпа, мой светло-серый мамин плащ, мои волосы до талии, мой твидовый костюм-тройка со спортивными ботинками Ecco? Я не ощущала себя счастливой тогда, я часто выглядела смешно и претенциозно, я тратила время на удивительную хуйню, но мне было весело, очень весело почти все время.
Из моей чуть вынужденной изоляции кормящей матери, из моих коротких крашеных волос, из квартиры и работы, из мужа и ребенка, в октябре прорастает, прорастает, прорастает Кролик.