городские зарисовки
Удивительным город делают его жители. Это в провинциальном городке можно за "дауншифтиться" - теперь это очень модное слово, а по нашему лечь на дно, и влиться в размеренную жизнь обывателя. Ты знаешь, что завтра будет может быть немного по другому, чем вчера, а может быть и точно также. Ты изучаешь особенности городка и для тебя все в новинку, пока не войдет в привычку и уже как обязательное поговорить утром с почтальоншей, сходить к магазину или на автобусную станцию подслушать разговоры старушек, заодно купив хлеба и пива, но конечно уже не газету, зачем если есть мобильный интернет? а ведь каких 10 лет назад пришлось бы топать за газетой, встретить вечно пьяного соседа, который вялым языком пообещает быть с утра трезвым как стеклышко и отвезти тебя в райцентр.
Город делают особенным его жители. И чтобы прочувствовать его, нужно пожить его жизнью. То ли дело со столицей. Здесь все иначе. Столица задает ритм, который пульсирует в висках и ты даже не задумываешься, что ты таки в состоянии что-то поменять. Утро - под шум улицы в потоке машин спешим на работу, под землей дела обстоят еще хуже. Обед- бутерброд в руке - вконтакте, ЖЖ и прочем перед глазами. Вечер домой. Есть только один вечер, когда мы любим себя, но не свой организм - пятница. Накачивая алкоголем мы уходим от ритма и забот о дне завтрашнем. Работа - Деньги, Деньги - Жизнь, Жизнь - Работа. И так по кругу, из дня в день, лишь два раза в год имеем целую неделю только из пятниц! Вот блаженство-то. И понимаешь .. рутина... И это хорошо если понимаешь... Но еще лучше когда меняешь мир вокруг себя.
На Харьковской полно маршруток - здесь целый филиал автовокзала. Каждые полчаса здесь останавливается "Полет", для особ опаздывающих на авиарейс такси или частные извозчики. Для последних места на стоянке нет. Она оборудована для межгородских маршруток, частники стоят на остановке, прямо на тротуаре. Один особо одаренный, по всей видимости смотрящий в зеркало один раз в день, когда бреется, сдает назад, чтобы вырулить на проезжую часть и побыстрее отвезти пассажиров в аэропорт, а потом снова приехать сюда. Своим маневром он сбивает женщину. Она даже не успевает понять , что ее толкает не хамовитый приезжий с сумками-баулами, а самый настоящий автомобиль.Она падает на колени, машина все равно едет на нее. Буквально из под багажника ее выхватывают прохожие, стуча по багажнику водителя с криками "стой!". Сумка уже смята. Перепуганная женщина стоит держась за поясницу. Водитель даже не выел из машины, он еще немного сдал назад, потом вырулив на проезжую часть, помчался в аэропорт. Деньги-деньги, жизнь ничто.
.....................................................................................................................................................................................................................
И снова я иду на "Харьковскую". Впереди меня идет чудо в джинсах в обтяжку, кедах и легкой курточке (на улице +4). Но даже не одежда привлекла мое внимание, а ноги. Тонкие, длинные ноги начинались там где должна была быть попа, а казалось , что прибиты к досточке. Передо мною шел скелет. Уже только на станции "скелет" обернулся и я увидела под покрасневшим носом пухлые губы. Барышня с яркими глазами была не 15летним переростком (судя по одежде), а моделью. Город диктует не только ритм, но правила, порождая в одном из своих правил анорексичных монстров с утиными губами, которые еще вчера запросто гоняли к бабе Маше за молочком, и на пышные формы которых засматривались хлопцы, бывшие одноклассники и даже механик Вася и тракторист Петро. Но теперь это модели, у них теперь другой путь. Город других сюда не пускает. (ах как будто бы!) Но им же надо все сегодня, никто не хочет ждать послезавтра!
.......................................................................................................................................................................................................................
Я люблю стоять возле иностранцев, улавливая их фразы и пытаться понять. Мне нравится слушать о чем они говорят. А они думаю, что никто здесь их язык не знает и можно говорить с эмоциями и даже на повышенных тонах. Возле меня стоит парочка: он явно американец, т.к. "бритиш" английским и не пахнет, но по внешности явно составит конкуренцию трактористу Петру, она явно наша, у нее ужасное произношение и через слово "ээээ". Разговаривают о женитьбе. Он 8 лет ищет себе жену, в протертой кожаной курточке и со времен покупке не стиранном свитер, он здесь надеется на удачу. Она имеет здесь работу, и по всей видимости неплохую раз может позволить себе снимать квартиру за 400 долларов, о чем ему конечно же сообщает, правда не добавляя что это expensive, и вполне можно снять то и подешевле. Зашедшая в вагон женщина деловито смахнула рюкзак со спины иностранца, буркнув - в метро так не носят. Видно иностранец с утра еще не ездил, и не знает, что тот рюкзак конечно может и никому не нужным быть, но оторвут и вынесут с толпой на первой же станции. Он думает, что его могут своровать и доверяет его своей собеседнице. У нее мягкий голос, настолько мягкий и чистый, что вначале я подумала, что это ребенок. Ей под 36, а может и больше. Она, желая угодить, держит рюкзак до тех пор пока не освобождается место для сидения. Насколько надо хотеть смотаться отсюда (о это советское стучит в висках - заграница невиданная птица!), чтобы так унижаться перед сомнительным иностранцем. Она предлагает ему сесть. У него даже мысли нет уступить. Они уже далеко от меня и я слышу только обрывками его наглый вопрос о ее зарплате - вот так вот - в лоб. Она что-то загибает на пальцах. Мне дальше уже неинтересно. Альфонс он и в Африке альфонс. Город задает ритм, бежим по кругу. забывая о своих первоначальных ролях Город давит, слабые бегут, размениваясь на нестоящее и не настоящее.
Город делают особенным его жители. И чтобы прочувствовать его, нужно пожить его жизнью. То ли дело со столицей. Здесь все иначе. Столица задает ритм, который пульсирует в висках и ты даже не задумываешься, что ты таки в состоянии что-то поменять. Утро - под шум улицы в потоке машин спешим на работу, под землей дела обстоят еще хуже. Обед- бутерброд в руке - вконтакте, ЖЖ и прочем перед глазами. Вечер домой. Есть только один вечер, когда мы любим себя, но не свой организм - пятница. Накачивая алкоголем мы уходим от ритма и забот о дне завтрашнем. Работа - Деньги, Деньги - Жизнь, Жизнь - Работа. И так по кругу, из дня в день, лишь два раза в год имеем целую неделю только из пятниц! Вот блаженство-то. И понимаешь .. рутина... И это хорошо если понимаешь... Но еще лучше когда меняешь мир вокруг себя.
На Харьковской полно маршруток - здесь целый филиал автовокзала. Каждые полчаса здесь останавливается "Полет", для особ опаздывающих на авиарейс такси или частные извозчики. Для последних места на стоянке нет. Она оборудована для межгородских маршруток, частники стоят на остановке, прямо на тротуаре. Один особо одаренный, по всей видимости смотрящий в зеркало один раз в день, когда бреется, сдает назад, чтобы вырулить на проезжую часть и побыстрее отвезти пассажиров в аэропорт, а потом снова приехать сюда. Своим маневром он сбивает женщину. Она даже не успевает понять , что ее толкает не хамовитый приезжий с сумками-баулами, а самый настоящий автомобиль.Она падает на колени, машина все равно едет на нее. Буквально из под багажника ее выхватывают прохожие, стуча по багажнику водителя с криками "стой!". Сумка уже смята. Перепуганная женщина стоит держась за поясницу. Водитель даже не выел из машины, он еще немного сдал назад, потом вырулив на проезжую часть, помчался в аэропорт. Деньги-деньги, жизнь ничто.
.....................................................................................................................................................................................................................
И снова я иду на "Харьковскую". Впереди меня идет чудо в джинсах в обтяжку, кедах и легкой курточке (на улице +4). Но даже не одежда привлекла мое внимание, а ноги. Тонкие, длинные ноги начинались там где должна была быть попа, а казалось , что прибиты к досточке. Передо мною шел скелет. Уже только на станции "скелет" обернулся и я увидела под покрасневшим носом пухлые губы. Барышня с яркими глазами была не 15летним переростком (судя по одежде), а моделью. Город диктует не только ритм, но правила, порождая в одном из своих правил анорексичных монстров с утиными губами, которые еще вчера запросто гоняли к бабе Маше за молочком, и на пышные формы которых засматривались хлопцы, бывшие одноклассники и даже механик Вася и тракторист Петро. Но теперь это модели, у них теперь другой путь. Город других сюда не пускает. (ах как будто бы!) Но им же надо все сегодня, никто не хочет ждать послезавтра!
.......................................................................................................................................................................................................................
Я люблю стоять возле иностранцев, улавливая их фразы и пытаться понять. Мне нравится слушать о чем они говорят. А они думаю, что никто здесь их язык не знает и можно говорить с эмоциями и даже на повышенных тонах. Возле меня стоит парочка: он явно американец, т.к. "бритиш" английским и не пахнет, но по внешности явно составит конкуренцию трактористу Петру, она явно наша, у нее ужасное произношение и через слово "ээээ". Разговаривают о женитьбе. Он 8 лет ищет себе жену, в протертой кожаной курточке и со времен покупке не стиранном свитер, он здесь надеется на удачу. Она имеет здесь работу, и по всей видимости неплохую раз может позволить себе снимать квартиру за 400 долларов, о чем ему конечно же сообщает, правда не добавляя что это expensive, и вполне можно снять то и подешевле. Зашедшая в вагон женщина деловито смахнула рюкзак со спины иностранца, буркнув - в метро так не носят. Видно иностранец с утра еще не ездил, и не знает, что тот рюкзак конечно может и никому не нужным быть, но оторвут и вынесут с толпой на первой же станции. Он думает, что его могут своровать и доверяет его своей собеседнице. У нее мягкий голос, настолько мягкий и чистый, что вначале я подумала, что это ребенок. Ей под 36, а может и больше. Она, желая угодить, держит рюкзак до тех пор пока не освобождается место для сидения. Насколько надо хотеть смотаться отсюда (о это советское стучит в висках - заграница невиданная птица!), чтобы так унижаться перед сомнительным иностранцем. Она предлагает ему сесть. У него даже мысли нет уступить. Они уже далеко от меня и я слышу только обрывками его наглый вопрос о ее зарплате - вот так вот - в лоб. Она что-то загибает на пальцах. Мне дальше уже неинтересно. Альфонс он и в Африке альфонс. Город задает ритм, бежим по кругу. забывая о своих первоначальных ролях Город давит, слабые бегут, размениваясь на нестоящее и не настоящее.