«Я сразу буду нарушать это постановление. Я думаю, что это плохое постановление, сразу буду критиковать»- так отреагировал известный политик, экс-президент Грузии Михаил Саакашвили на стандарты поведения госслужащих, принятые кабмином Украины.
По его мнению, подобные инициативы спровоцировали смену власти в Киеве два года назад. Этические нормы поведения для госслужащих, опубликованные правительством Украины , предписывают воздерживаться от публичной критики власти и запрещают использование госимущества в личных целях. Понятно, что это совершенно неприемлимо для Саакашвили.
Что уж говорить о таких «стандартах», как служение государству и обществу, достойное поведение, добродетельность, лояльность, политическая нейтральность, прозрачность, подотчетность и добросовестность. Вы посмотрите на Саакашвили где он и где эти "стандарты"?
К сожалению, все это из области фантастики не только для Саакашвили, а и для множества украинских политиков. Добродетельность также предполагает недопущение конфликта между публичными и личными интересами, неразглашение информации, неиспользование ее в том числе и после прекращения государственной службы.
Такое ощущение, что прописывая элементарные истины, как необходимый перечень норм поведения украинский парламент пытается напомнить самим себе кто они и где находятся. Поскольку ни один из перечисленных пунктов не характеризует украинских политиков.
Ровно все наоборот. Так Михаил Саакашвили призвал Арсения Яценюка уйти в отставку. А с другой стороны вице-президент США Джо Байден запретил Порошенко отправлять его же в отставку. Вот и выходит, что никакие предписания здесь роли не играют. И сколько бы Саакашвили не «бунтовал», все равно ничего не изменится.
Тем не менее, в конце февраля Саакашвили заявил о том, что его амбиции на Украине превышают амбиции поста премьер-министра. Ясен пень, что пора Михаилу Саакашвили заменить бы Петра Порошенко, а то что-то грустно стало. И поэтому бунтарь Саакашвили говорит о том, что кризис на Украине только начинается.
Хотя такое ощущение, что он там и не заканчивался никогда. По крайней мере, последние два года точно.