18-12 Южный вариант - 12
5. Церковь
Немалое значение для понимания позиции общества во время военных действий в 1812 году имеет отношение к воюющим сторонам церкви. Тем более что на российском юго-западе была не одна, а целых три церкви: католическая, униатская и православная.
С католической церковью особых проблем у войск армии Наполеона и его союзников не возникало. Во-первых, с 1809 года римский папа Пий VII проживал не в Риме, а в Фонтенбло, под присмотром французских солдат - из-за нежелания пересматривать условия заключенного ранее конкордата, договора о взаимоотношениях с Французской империей. И вся его переписка и канцелярская деятельность жестко контролировалась.
А во-вторых, католические священники в Литве, Белоруссии, Галиции и на Волыни были исключительно поляками, и активно поддерживали и создание Великого герцогства Варшавского и идею восстановления Речи Посполитой. Разветвленная церковная структура - священники-ксендзы и монахи разнообразных орденов - идеально подходила для подстрекательства, сбора и распространения информации. Собирательный образ такого «солдата церкви» - монах-бернардинец Соплица в романе «Пан Тадеуш» Мицкевича. А на территориях, «освобожденных» от русских войск, в католических соборах устраивались богослужения и торжества в честь «освободителей». С молитвами примерно такого содержания: «Великий Боже, Ты, который сотворил Наполеона из духа мужества, мудрости и доброты и предназначил ему одной рукой громить врагов Польского Народа, а другой - воздвигнуть его для счастливого существования, борьбы и обладания, прими от народа Твоего глубокую благодарность за чудо воскрешения и за все дары, которые посылает нам благость Твоя. Прими горячие молитвы за Помазанника Твоего великого, Наполеона, Императора и Короля».
Однако еще большее рвение, по свидетельству исследователей, проявляли униатские священники. Дело в том, что российские власти не рассматривали греко-римскую церковь в качестве самостоятельной, как те же католические, протестантские или мусульманские общины, а относились к ним как к раскольникам и схизматикам, то есть еретикам. И поэтому в Наполеоне, восстанавливавшем приоритет католической церкви, униаты видели и освободителя, и мощного союзника. Впрочем, как мы уже видели выше, их проповеди и призывы в лучшем случае приводили к тому, что крестьяне-русины вели себя индифферентно - сколько-нибудь заметных случаев поддержки ими австрийцев, саксонцев или даже поляков не было.
А вот с государственной православной церковью не все было так просто, как кажется. Историки церкви в один голос повествуют о том, что православное духовенство всячески разжигало в народе ненависть к захватчикам и призывало их к борьбе с ними. Причем методы, которыми они пользовались, наводят на ассоциации с пропагандой ХХ века. Например, с помощью арифметических вычислений (замены букв цифрами) было «доказано», что сумма чисел во фразе «le empereur Napoleon» (искаж. фр. «император Наполеон») и в числительном 42 («quarante-deux») равна 666: «Итак, Наполеон есть тот зверь, который в Апокалипсисе числом 666 означается и коего веку славы предел положен числом 42-х, ибо в нынешнем году число лет его от роду есть точно 42». В пылу православного рвения полковые священники, которым директивой Барклая де Толли предписывалось объяснять это солдатам и обывателям, не обращали внимания, что «счисление сие» произвел профессор Дерптского (Тартуского) университета Вильгельм Фридрих Гецель - судя по всему, лютеранин.
Однако долгое время нигде особо не афишировался тот факт, что высший иерарх православной церкви в Белоруссии, архиепископ Белорусский и Могилевский Варлаам Шишацкий, в конце 1812 года предстал перед судом Синода, был лишен наград, должности и сана и простым монахом отправлен в Астрахань. За что? Согласно доклада обер-прокурора Синода князя Александра Голицына, «могилевский гражданский губернатор сообщил мне одно из циркулярных повещений со стороны архиепископа могилевского Варлаама на счет того, чтобы духовенство, ему вверенное, учинило присягу на верность Императору Наполеону и чтобы при Богослужениях и благодарственных молебствиях, вместо нашего Всеавгустейшего монарха и царствующей в России фамилии, поминало французского императора и италийского короля Наполеона, а также и о том, что циркуляр этот был разослан по церквам и монастырям Могилевской епархии. В Могилевском кафедральном соборе архиепископ Варлаам совершил Божественную литургию и за учинением всем духовенством и народом присяги и по отпетии благодарственного молебствия, разослал по епархии предписание и присяжные листы, которые за подписью имели быть потом доставлены светскому чиновнику». А также, оправдываясь впоследствии давлением со стороны оккупационных властей, Варлаам произнес две проповеди в защиту Наполеона и его похода в Россию.
Более того - архиепископ Феофилакт Смоленский, назначенный для расследования действий православных священников на оккупированной территории, свидетельствовал, что «большая часть духовенства Могилевской епархии присягнула на верность императору Наполеону, а архиепископ Варлаам, секретарь консистории и члены ее не только сами учинили присягу, но настаивали дубликатами и трипликатами что бы все прочие последовали их примеру. Наверное можно сказать, что 2/3 духовенства Могилевской епархии учинило такую присягу, а могилевское градское духовенство все без исключения».
Таким образом, можно прийти к несколько парадоксальному, но правдоподобному выводу о том, что на территории, оккупированной войсками союзников, церковь (и католическая, и униатская, и даже православная в большей своей части) оказывала им поддержку и содействие.