Житие Густавуса Разнообразного - 7
Война - это вам не театры
Однако прежде чем начинать войну с кем бы то ни было, следовало убедиться, что армия и военный флот смогут достойно в ней участвовать. Практически весь 1785 год Густав посвятил совещаниям военной и морской коллегий, на которых пытался получить от офицеров ответ на довольно простой вопрос - готовы ли вооруженные силы выступить, "если завтра война"? Увы, оказалось, что шведский витязь прямо не ездит, а шведские военные прямых ответов не дают...
На заседаниях морской коллегии новый командующий флотом обер-адмирал Карл Август Эренсверд и главный кораблестроитель Фредрик Хендрик Чапман отстаивали план, по которому закладывалось сразу много корпусов больших кораблей, чтобы через несколько лет достроить их и сразу существенно увеличить флот. Увы, на практике это означало, что именно сейчас, в 1785 году, флот не так велик, и в ближайшие несколько лет не вырастет, даже если строить корабли не все сразу, а по очереди, доводя каждый до кондиции отдельно. Этим король остался сильно недоволен. Позднее, к лету, оказалось, что испрашиваемая флотскими сумма недостаточна, и вместо трех лет "большой флот" возникнет только через 6 лет, "но сразу много". В конце концов, этим Густав и вынужден был удовольствоваться, сделав хорошую мину.
_-_Marinmuseum,_Karlskrona,_Sweden_-_DSC08850.JPG/512px-Fredrik_Henrik_af_Chapman_(figurehead)_-_Marinmuseum,_Karlskrona,_Sweden_-_DSC08850.JPG)
Эренсверд и Чапман, главные военно-морские шведы
В военной коллегии Толль начал "обнажать гнилость армейской машины", начав с нападок на аккорд - систему, по которой офицеры покупали себе патенты. На практике это часто означало, что небогатые дворянские фамилии, не имевшие достаточных средств, вкладывали большие (часто заемные) суммы в приобретение патента, а потом жили исключительно за счет жалованья и "левых доходов". К тому же офицеры, не имевшие возможности оставить своим семьям какой-то капитал, не были расположены храбро умирать в бою за родину. Король пришел в ужас, поняв, насколько его "храброе офицерство" не мотивировано совершать подвиги во славу него и отчизны, но на предлагаемую Толлем отмену аккорда не решился, ибо это означало огромные компенсационные выплаты тем, кто уже купил патенты, из государственной пенсионной кассы, которая не ломилась.
Вторым предложением Толля был пассволанс - реформа, предусматривающая некоторое изменение действовавшей в Швеции сложной системы комплектования и содержания регулярной армии, созданной в XVII веке и получившей название индельты. Суть ее была в том, что содержание солдат перекладывалось с казны на крестьян - каждые 2-15 дворов (в зависимости от достатка) должны были за свой счет содержать одного солдата или матроса, оплачивая деньгами или продуктами его жалованье и проживание. Солдаты и офицеры имели свои дворы и поместья, таже содержавшиеся за счет крестьян. Зато в мирное время (правда, только в кавалерии) солдат батрачил на крестьян, выполняя полевые работы - однако с сохранением обязанности платить ему жалованье. Крестьяне в свое время проглотили такой наглый фармазон исключительно под соусом того, что он отменял ненавистные рекрутские наборы - в солдаты теперь шли довольно охотно те, кто не рассчитывал обзавестись иным путем собственных хозяйством.
Однако эта система неплохо работала, когда солдаты сидели по домам и могли спокойно вытряхать с пейзан положенные им мешки с едой. Но как только они отправлялись в поход или на военные сборы, снабжение их за счет крестьян определенной округи становилось беспощадным геморроем - даже если поселяне собирали деньги, а не продукты, доставка их в действующую армию была делом непростым. Посему в Финляндии, как в самой "жопно-глухой" части королевства, в которой, к тому же, часто велись войны с риска (руссиянами), на время отсутствия солдат в своих жилищах действовала система, по которой их содержание брало на себя государство - за, естественно, сбор с крестьян особого налога. Это и получило название пассволанса, и Толль предлагал распространить его на всю территорию королевства. Король с его доводами согласился, но реформы такого масштаба требовали одобрения сословий - и не в последнюю очередь "роковой" риксдаг 1786 года был созван для принятия пассволанса...
"Типовой" солдатский домик, который строили пейзане
Однако Густав III не был бы сам собой, если бы целый год занимался только военными, экономическими и финансовыми вопросами. Весной 1786 года он своим указом произвел фурор, основав Шведскую академию (по сути - искусств, то бишь не путать с основанной на полвека ранее Шведской королевской академией наук), выбрав 18 человек, завоевавших, по его мнению, себе признание на ниве шведского языка и литературы. Причем надо отдать королю справедливость - в подборе академиков он проявил абсолютную беспристрастность: его тогдашние любимцы Эренсверд (еще и известный "философ мыслями", а также "художник эротическими набросками") и Толль в число избранных не вошли, а театрал Армфельт станет академиком позже. Зато видные деятели оппозиции, критически настроенные по отношению лично к Густаву - Андерс фон Хёпкен, Карл Шеффер, Аксель фон Ферсен-ст., Маттиас фон Херманссон - получили кресла за свои научные и философские сочинения, а составивший им кампанию поэт и драматург Юхан Чельгрен впоследствие вообще скатиться в "вольнодумство", осторожненько приветствуя революцию во Франции. Правда, крупнейший поэт (всех времен) Швеции и видный композитор и музыкант Карл Микаэль Бельман в академики не попал, но он пользовался репутацией (и время от времени ее поддерживал) пьяницы и вольнодумца, якшающегося в злачных местах с самым низким людом.
Шведская академия - функционирует до сих пор
Однако прежде чем начинать войну с кем бы то ни было, следовало убедиться, что армия и военный флот смогут достойно в ней участвовать. Практически весь 1785 год Густав посвятил совещаниям военной и морской коллегий, на которых пытался получить от офицеров ответ на довольно простой вопрос - готовы ли вооруженные силы выступить, "если завтра война"? Увы, оказалось, что шведский витязь прямо не ездит, а шведские военные прямых ответов не дают...
На заседаниях морской коллегии новый командующий флотом обер-адмирал Карл Август Эренсверд и главный кораблестроитель Фредрик Хендрик Чапман отстаивали план, по которому закладывалось сразу много корпусов больших кораблей, чтобы через несколько лет достроить их и сразу существенно увеличить флот. Увы, на практике это означало, что именно сейчас, в 1785 году, флот не так велик, и в ближайшие несколько лет не вырастет, даже если строить корабли не все сразу, а по очереди, доводя каждый до кондиции отдельно. Этим король остался сильно недоволен. Позднее, к лету, оказалось, что испрашиваемая флотскими сумма недостаточна, и вместо трех лет "большой флот" возникнет только через 6 лет, "но сразу много". В конце концов, этим Густав и вынужден был удовольствоваться, сделав хорошую мину.
Эренсверд и Чапман, главные военно-морские шведы
В военной коллегии Толль начал "обнажать гнилость армейской машины", начав с нападок на аккорд - систему, по которой офицеры покупали себе патенты. На практике это часто означало, что небогатые дворянские фамилии, не имевшие достаточных средств, вкладывали большие (часто заемные) суммы в приобретение патента, а потом жили исключительно за счет жалованья и "левых доходов". К тому же офицеры, не имевшие возможности оставить своим семьям какой-то капитал, не были расположены храбро умирать в бою за родину. Король пришел в ужас, поняв, насколько его "храброе офицерство" не мотивировано совершать подвиги во славу него и отчизны, но на предлагаемую Толлем отмену аккорда не решился, ибо это означало огромные компенсационные выплаты тем, кто уже купил патенты, из государственной пенсионной кассы, которая не ломилась.
Вторым предложением Толля был пассволанс - реформа, предусматривающая некоторое изменение действовавшей в Швеции сложной системы комплектования и содержания регулярной армии, созданной в XVII веке и получившей название индельты. Суть ее была в том, что содержание солдат перекладывалось с казны на крестьян - каждые 2-15 дворов (в зависимости от достатка) должны были за свой счет содержать одного солдата или матроса, оплачивая деньгами или продуктами его жалованье и проживание. Солдаты и офицеры имели свои дворы и поместья, таже содержавшиеся за счет крестьян. Зато в мирное время (правда, только в кавалерии) солдат батрачил на крестьян, выполняя полевые работы - однако с сохранением обязанности платить ему жалованье. Крестьяне в свое время проглотили такой наглый фармазон исключительно под соусом того, что он отменял ненавистные рекрутские наборы - в солдаты теперь шли довольно охотно те, кто не рассчитывал обзавестись иным путем собственных хозяйством.
Однако эта система неплохо работала, когда солдаты сидели по домам и могли спокойно вытряхать с пейзан положенные им мешки с едой. Но как только они отправлялись в поход или на военные сборы, снабжение их за счет крестьян определенной округи становилось беспощадным геморроем - даже если поселяне собирали деньги, а не продукты, доставка их в действующую армию была делом непростым. Посему в Финляндии, как в самой "жопно-глухой" части королевства, в которой, к тому же, часто велись войны с риска (руссиянами), на время отсутствия солдат в своих жилищах действовала система, по которой их содержание брало на себя государство - за, естественно, сбор с крестьян особого налога. Это и получило название пассволанса, и Толль предлагал распространить его на всю территорию королевства. Король с его доводами согласился, но реформы такого масштаба требовали одобрения сословий - и не в последнюю очередь "роковой" риксдаг 1786 года был созван для принятия пассволанса...
"Типовой" солдатский домик, который строили пейзане
Однако Густав III не был бы сам собой, если бы целый год занимался только военными, экономическими и финансовыми вопросами. Весной 1786 года он своим указом произвел фурор, основав Шведскую академию (по сути - искусств, то бишь не путать с основанной на полвека ранее Шведской королевской академией наук), выбрав 18 человек, завоевавших, по его мнению, себе признание на ниве шведского языка и литературы. Причем надо отдать королю справедливость - в подборе академиков он проявил абсолютную беспристрастность: его тогдашние любимцы Эренсверд (еще и известный "философ мыслями", а также "художник эротическими набросками") и Толль в число избранных не вошли, а театрал Армфельт станет академиком позже. Зато видные деятели оппозиции, критически настроенные по отношению лично к Густаву - Андерс фон Хёпкен, Карл Шеффер, Аксель фон Ферсен-ст., Маттиас фон Херманссон - получили кресла за свои научные и философские сочинения, а составивший им кампанию поэт и драматург Юхан Чельгрен впоследствие вообще скатиться в "вольнодумство", осторожненько приветствуя революцию во Франции. Правда, крупнейший поэт (всех времен) Швеции и видный композитор и музыкант Карл Микаэль Бельман в академики не попал, но он пользовался репутацией (и время от времени ее поддерживал) пьяницы и вольнодумца, якшающегося в злачных местах с самым низким людом.
Шведская академия - функционирует до сих пор