Человек, которого боялась Рома - 18
И принял он смерть от камнЯ своего
Плутархос утверждает, что для похода на Пелопоннес Пиррос собрал 25 000 пехотинцев, 2 000 всадников и 24 слона. Из Фессалии он проследовал с войском в Этолию, откуда переправился на полуостров. ИсторЕГи до сих пор сруться, были ли этоляне его союзниками - дескать, раз пропустили, то… Ну, вы уже давно должны были понять, что эти люди обожают придумывать то, что не написано в источнЕГах. Пиррос прошел через Этолию - и на этом нужно примириться с объективной реальностью, данной нам в ощущениях буков текста… В Мегалополисе басилеос встретился с лакедемонскими послами и откровенно им наврал, заявив, что не будет нападать на Спарту, ибо явился, чтобы «освободить покоренные Антигоносом города». После чего сразу же вторгся в Лаконику и начал ее грабить и жечь, а на вопросы второго посольства «какого буя?» отвечал (довольно нагло): я чой-та никогда не слышал, чтобы лакедемоняне кому-то открывали свои истинные намерения.
Пиррос
В Спарте, как всегда, было хреново с вождями - архагетес Ареус I умотал с войском на Крит, помогать одному тамошнему полису нОгибать другие (перманентное занятие критян, никогда не лезших из-за этого в греческие дела), другой архагетес Евдамидас II правил так, что не оставил по себе никаких упоминаний в источнЕГах. Так что защищать город пришлось Акротатосу, сыну Ареуса. Как обычно, город был очень куёвски защищен - люди уже лет сто как прососали гегемонию над Грецией, но так и не поняли, что надо построить стену. К тому же внутри полиса оставалось много сторонников изгнанного Клеонимоса - тот был вторым сыном архагетеса Клеоменеса II, но после смерти отца его отодвинули и передали власть сыну старшего брата. И как только войско Пирроса подошло к Спарте, мигрант предложил тут же кинуться на штурм - но басилеос отказался, мотивируя тем, что его «орлы» ночью разграбят город. В общем, ждали утра - ничто не могло защитить город, чьи жители с самого основания его делали всё, чтобы заслужить славу самых крепких дубов в Элладе…
Лакедемоняне, не надеясь на крепость стен, которых не было, вышли во чисто поле и были там расколочены. После чего Пиррос приостановил грабеж окрестностей и сделал паузу - источнЕГи молчат, почему, но логично предположить, что шли переговоры, на которых спартянам было предложено сделать Клеонимоса архагетесом, но они отказалися. Тем временем горожане копали рвы, ставили частокол и придумали ноу-хау (на самом деле смешное нищебродство) - возле рвов закапывали телеги, «чтобы слоны не прошли». Не добившись желаемого переговорами, «одним прекрасным утром» Пиррос повел войска на штурм. Все эти забавные телеги были передовым отрядом из 2 000 кельтов и отборных воинов-хаонов во главе с басилеосовичем Птолемеосом выкопаны и сброшены в ров - путь в город был открыт. Но в это время отборный отряд из 300 спартян во главе с Акротатосом ударил Птолемеосу в тыл, замешав его и обратив в бегство. Битвище, завершившееся ночью, закончилась ничем.
Битвище греков с кельтами (кликабельно)
Далее следует запутанный и туповатый рассказ Плутархоса о том, что Пирросу ночью приснился сон, как он шмаляет молниями в Спарту, которая загорелася, а придворный Лисимахос объяснил, что по местам, пораженным молниями, ходить нельзя (примитивные йазыческиЯ суеверия), и значит-ца, города он не возьмет. Басилеос не послушался сомнолога и повел рать на новый штурм - под ним убило коня, который скинул его в ров, и «опять не получилось». Стало «постепенно понятно», что мешают танцору не вкопанные в землю тележки, а «нечто иное». К тому же на подмогу спартянам спешили приплывший с Крита Ареус I и его 2 000 воинов, а Аминиос, командир Гонатоса, вел подкрепления из Коринфа. Плять, нужен гол, вскричал Пиррос и кинулся на штурм в третий раз - и снова был поколочен. Пришлось отойти на север от города - там долго еще некую местность называли Лагерь Пирроса - а потом задуматься, что же делать дальше?
Поскольку, как вы уже, наверное, заметили, самого главного о себе (что неудачник и порет всё, за что берется) Пиррос до сих пор не понял, вариант «идти домой и сидеть там, не отсвечивая» не рассматривался. Хуже того - пока эпироты вошкалися на Пелопоннесе, Антигонос II отвоевал Фессалию и Македонию, и теперь идет на полуостров сам. Но чтобы встретить его здесь и «биЦЦА как пацаны», требовалась хоть какая-то база… И тут пришла весть, что в Аргосе режутся ножами на улицах две партии - некоего «загонатосовца» Аристиппоса и «независимца» Аристейоса. Последний и призвал Пирроса на подмогу, решив таким образом сложную задачу «как жить на той неделе». Эпироты снялись с лагеря и пошагали в Аргос. По дороге Ареус нападал на арьергард врага, и как-то раз басилеос послал сына Птолемеоса вломить этим наглым «недоспартиатам», которые отрезали хвост войска. В бою Птолемеос был «насмерть убит» каким-то критянином. Очень огорчившийся от смерти первенца Пиррос лично прискакамши и перебимши отборный отряд лакедемонян, зарезав его командира. Однако взрослого отважного наследника, уже проявившего себя как опытный воин, больше не было…
Критяне были известные на всю Грецию лучники
Как ни торопился басилеос, он припоздал - на холмах у Аргоса уже стояло войско Антигоноса. Предложение выйти во чисто поле и биЦЦА ратями Гонатас отклонил, заявив, что «если сам дурак, то есть окулион способов помереть». Аргивяне, как-то почувствовавшие, что кто бы ни победил и ни вошел в город, «погромы будут», попросили обоих басилеосов отойтиТЬ. Антигонос отошел и дал в заложники сына. Пиррос ОБЕЩАЛ отойти, но никаких гарантий не дал. Потому что ночью сторонники Аристейоса открыли ему ворота, и кельты вошли внутрь, оккупировав площадь. Тут Пирросу с какого-то пришла в жопу мысль протащить в город слонов, для чего пришлось снимать башни у ворот, а потом снова надевать за воротами. Так что аргивяне услышали шум и сбежались к площади. Также в город вбежали критяне во главе с Ареусом, а Гонатас послал отряд воинов под командой сына Халкионеуса.
В городе творился 3,14здецкий 3,14здец - кельты бежали назад, слоны шаройопились, Пиррос увидел статУю волка, дерущегося с быком, и вспомнил оракул, предвещавший ему смерть там, где бык бьеЦЦА с волком. Это «понизило мораль» басилеоса, и он приказал тикать, а чтобы было быстрее, послал гонца к сыну Геленосу, дабы тот снаружи развалил часть стены. Но гонец ступил, и Геленос бросился с войском в город на подмогу, так что у ворот случились «пробки в 11 баллов по 10-балльной шкале», которым способствовал убитый слон, упавший прямо на дороге. Пиррос, наблюдая всё сие, решил, что «гребись оно всё конем», скинул царскую диадему (эллинистические монархи корон не носили - токмо банданы, но воин, сражающийся с банданою вместо шлема - идиот, так что всё это «хуёжественная литература») и кинулся махаться с аргивянами, чтобы обратить в бегство хотя бы их.
Дело было на узкой улице, женщины и дети для безопасности сидели на крышах, и тут какая-то старуха увидала, как здоровый рыжий эпирот убивает ее сына - и «вне себя» узвездила вражину снятой с крыши черепицею. «Воно» попало в шею над доспехом и, видимо, перебило позвонок - Пиррос свалился с коня, и подоспевшие аргивяне его «копьями запинали». Так осенью 272 года «не самой умной смертию» помер самый беспокойный и «жиложопый» герой античной истории.
Плутархос утверждает, что для похода на Пелопоннес Пиррос собрал 25 000 пехотинцев, 2 000 всадников и 24 слона. Из Фессалии он проследовал с войском в Этолию, откуда переправился на полуостров. ИсторЕГи до сих пор сруться, были ли этоляне его союзниками - дескать, раз пропустили, то… Ну, вы уже давно должны были понять, что эти люди обожают придумывать то, что не написано в источнЕГах. Пиррос прошел через Этолию - и на этом нужно примириться с объективной реальностью, данной нам в ощущениях буков текста… В Мегалополисе басилеос встретился с лакедемонскими послами и откровенно им наврал, заявив, что не будет нападать на Спарту, ибо явился, чтобы «освободить покоренные Антигоносом города». После чего сразу же вторгся в Лаконику и начал ее грабить и жечь, а на вопросы второго посольства «какого буя?» отвечал (довольно нагло): я чой-та никогда не слышал, чтобы лакедемоняне кому-то открывали свои истинные намерения.
Пиррос
В Спарте, как всегда, было хреново с вождями - архагетес Ареус I умотал с войском на Крит, помогать одному тамошнему полису нОгибать другие (перманентное занятие критян, никогда не лезших из-за этого в греческие дела), другой архагетес Евдамидас II правил так, что не оставил по себе никаких упоминаний в источнЕГах. Так что защищать город пришлось Акротатосу, сыну Ареуса. Как обычно, город был очень куёвски защищен - люди уже лет сто как прососали гегемонию над Грецией, но так и не поняли, что надо построить стену. К тому же внутри полиса оставалось много сторонников изгнанного Клеонимоса - тот был вторым сыном архагетеса Клеоменеса II, но после смерти отца его отодвинули и передали власть сыну старшего брата. И как только войско Пирроса подошло к Спарте, мигрант предложил тут же кинуться на штурм - но басилеос отказался, мотивируя тем, что его «орлы» ночью разграбят город. В общем, ждали утра - ничто не могло защитить город, чьи жители с самого основания его делали всё, чтобы заслужить славу самых крепких дубов в Элладе…
Лакедемоняне, не надеясь на крепость стен, которых не было, вышли во чисто поле и были там расколочены. После чего Пиррос приостановил грабеж окрестностей и сделал паузу - источнЕГи молчат, почему, но логично предположить, что шли переговоры, на которых спартянам было предложено сделать Клеонимоса архагетесом, но они отказалися. Тем временем горожане копали рвы, ставили частокол и придумали ноу-хау (на самом деле смешное нищебродство) - возле рвов закапывали телеги, «чтобы слоны не прошли». Не добившись желаемого переговорами, «одним прекрасным утром» Пиррос повел войска на штурм. Все эти забавные телеги были передовым отрядом из 2 000 кельтов и отборных воинов-хаонов во главе с басилеосовичем Птолемеосом выкопаны и сброшены в ров - путь в город был открыт. Но в это время отборный отряд из 300 спартян во главе с Акротатосом ударил Птолемеосу в тыл, замешав его и обратив в бегство. Битвище, завершившееся ночью, закончилась ничем.
Битвище греков с кельтами (кликабельно)
Далее следует запутанный и туповатый рассказ Плутархоса о том, что Пирросу ночью приснился сон, как он шмаляет молниями в Спарту, которая загорелася, а придворный Лисимахос объяснил, что по местам, пораженным молниями, ходить нельзя (примитивные йазыческиЯ суеверия), и значит-ца, города он не возьмет. Басилеос не послушался сомнолога и повел рать на новый штурм - под ним убило коня, который скинул его в ров, и «опять не получилось». Стало «постепенно понятно», что мешают танцору не вкопанные в землю тележки, а «нечто иное». К тому же на подмогу спартянам спешили приплывший с Крита Ареус I и его 2 000 воинов, а Аминиос, командир Гонатоса, вел подкрепления из Коринфа. Плять, нужен гол, вскричал Пиррос и кинулся на штурм в третий раз - и снова был поколочен. Пришлось отойти на север от города - там долго еще некую местность называли Лагерь Пирроса - а потом задуматься, что же делать дальше?
Поскольку, как вы уже, наверное, заметили, самого главного о себе (что неудачник и порет всё, за что берется) Пиррос до сих пор не понял, вариант «идти домой и сидеть там, не отсвечивая» не рассматривался. Хуже того - пока эпироты вошкалися на Пелопоннесе, Антигонос II отвоевал Фессалию и Македонию, и теперь идет на полуостров сам. Но чтобы встретить его здесь и «биЦЦА как пацаны», требовалась хоть какая-то база… И тут пришла весть, что в Аргосе режутся ножами на улицах две партии - некоего «загонатосовца» Аристиппоса и «независимца» Аристейоса. Последний и призвал Пирроса на подмогу, решив таким образом сложную задачу «как жить на той неделе». Эпироты снялись с лагеря и пошагали в Аргос. По дороге Ареус нападал на арьергард врага, и как-то раз басилеос послал сына Птолемеоса вломить этим наглым «недоспартиатам», которые отрезали хвост войска. В бою Птолемеос был «насмерть убит» каким-то критянином. Очень огорчившийся от смерти первенца Пиррос лично прискакамши и перебимши отборный отряд лакедемонян, зарезав его командира. Однако взрослого отважного наследника, уже проявившего себя как опытный воин, больше не было…
Критяне были известные на всю Грецию лучники
Как ни торопился басилеос, он припоздал - на холмах у Аргоса уже стояло войско Антигоноса. Предложение выйти во чисто поле и биЦЦА ратями Гонатас отклонил, заявив, что «если сам дурак, то есть окулион способов помереть». Аргивяне, как-то почувствовавшие, что кто бы ни победил и ни вошел в город, «погромы будут», попросили обоих басилеосов отойтиТЬ. Антигонос отошел и дал в заложники сына. Пиррос ОБЕЩАЛ отойти, но никаких гарантий не дал. Потому что ночью сторонники Аристейоса открыли ему ворота, и кельты вошли внутрь, оккупировав площадь. Тут Пирросу с какого-то пришла в жопу мысль протащить в город слонов, для чего пришлось снимать башни у ворот, а потом снова надевать за воротами. Так что аргивяне услышали шум и сбежались к площади. Также в город вбежали критяне во главе с Ареусом, а Гонатас послал отряд воинов под командой сына Халкионеуса.
В городе творился 3,14здецкий 3,14здец - кельты бежали назад, слоны шаройопились, Пиррос увидел статУю волка, дерущегося с быком, и вспомнил оракул, предвещавший ему смерть там, где бык бьеЦЦА с волком. Это «понизило мораль» басилеоса, и он приказал тикать, а чтобы было быстрее, послал гонца к сыну Геленосу, дабы тот снаружи развалил часть стены. Но гонец ступил, и Геленос бросился с войском в город на подмогу, так что у ворот случились «пробки в 11 баллов по 10-балльной шкале», которым способствовал убитый слон, упавший прямо на дороге. Пиррос, наблюдая всё сие, решил, что «гребись оно всё конем», скинул царскую диадему (эллинистические монархи корон не носили - токмо банданы, но воин, сражающийся с банданою вместо шлема - идиот, так что всё это «хуёжественная литература») и кинулся махаться с аргивянами, чтобы обратить в бегство хотя бы их.
Дело было на узкой улице, женщины и дети для безопасности сидели на крышах, и тут какая-то старуха увидала, как здоровый рыжий эпирот убивает ее сына - и «вне себя» узвездила вражину снятой с крыши черепицею. «Воно» попало в шею над доспехом и, видимо, перебило позвонок - Пиррос свалился с коня, и подоспевшие аргивяне его «копьями запинали». Так осенью 272 года «не самой умной смертию» помер самый беспокойный и «жиложопый» герой античной истории.