Человек, которого боялась Рома - 10
Пирробал у ворот!
Победа при Хераклее принесла обильные плоды - бывшие союзники Ромы отвернулись от нея, Локри Епизефири перешли на сторону альянса Тараса и Эпира, римский гарнизон в Регионе, опасаясь предательства, устроил в городе резню (уцелевших жителей продали в рабство), после чего романи лишились последних союзников в Великогреции. А вот чем занялся Пиррос далее, неясно - источнЕГи выдают две разные версии. Популярный посредь романи «аффтар буков» Титус Ливиус и те, кто юзал его сочинение в своих позднейших трудах (Лукиус Аннеус Флорус, Дион Кассиос, Зонарас) настаивали, что сразу после пообища при Хераклее басилеос двинулся в поход на Рому. Все остальные (начиная с Аппианоса) считают, что сперва к романи было отправлено посольство во главе с филоЗофом Кинеасом, и лишь неудачные переговоры побудили эпиротов выступить в поход на вражескую столицу.
В наиболее вероятном сценарии развития событий Пиррос вторгся в Кампанию, и романи оказались в тревожной ситуации - Титус Корунканиус всё еще воевал с этрусками, армия второго консула была разбита, «еще вчера» завоеванные самниты даже не собирались биться за них, и между эпиротами и Ромой особых видимых препятствий не было. Популюскве даже решили сделать то, что обычно не делали - начать переговоры, чтобы банально потянуть время, а там как пойдет. К Пирросу прибыло посольство во главе с консуляром (бывшим когда-то консулом - в этом случае в 282 году) Гаюсом Фабрикиусом Лускинусом, которое должен был обсудить выкуп пленных романи. Автор фразы «Не эпироты победили романи, а Пиррос - Левинуса!» вряд ли бы настроен на самом деле договариваться о мире - традиция сохранила рассказ о его быдлизме и отказе от «подарков» басилеоса. Однако победитель при Хераклее отчего-то ему поверил и отправил ответное посольство в Рому во главе с Кинеасом.
Но пока эпироты добирались до Ромы, ситуация переменилась - Корунканиус победил этрусков, подчинил град Велх (Вульчи), и теперь у романи была армия из четырех легионов. Так что когда в сенате началось обсуждение мирных предложений Пирроса - независимость всех греческих полисов Южной Италии, а також бруттиев, луканов, апулян и самнитов - старый пердун Аппиус Клавдиус Кекус (Слепой), притащенный внуками с печки, вышел вперед и квакнул: «Вы боитесь молоссов и хаонов, которые всегда были добычей македонян, вы трепещете перед Пирросом, который всегда, как слуга, следовал за каким-нибудь из телохранителей Александроса, а теперь бродит по Италии не с тем, чтобы помочь здешним грекам, а чтобы убежать от своих тамошних врагов!..» И призвал совграждан-друзей выгнать этих послов назад и не заключать мир, покамест последний иностранный воин не покинет Италии. С четырьмя легионами в членах сенатусов популюскве романусов образовалась какая-то гибкость, и они с криками и улюлюканьем кинулись выполнять «просьбу» слепого Клавдиуса.
Слепой Кекус посылает Кинеаса нафинГ (кликабельно)
После чего обиженный Пиррос и пошел на Рому. ИсторЕГи увлеченно сруться о том, чего он хотел - на самом деле был такой балбес, что думал взять город штурмой, или хотел «просто испугать», или отправился помогать этрускам, или «и того, и другого». Также спорят про то, куда басилеос дошел - источнЕГи дают противоречивые показания: или до Пренесте (в 18 милях от Ромы), или до некоего «20-милевого столба», или «не дошел всего 300 стадиев» (55,5 км), то всего лишь до Анагнии (Ананьи). Последняя версия представляется исторЕГам наиболее вероятной, ибо Пренесте был сильн укреплен и без боя бы не сдался. «Какие же цели преследовали римские анналисты, давая заведомо ложные сведения? Приукрашивание событий, намеренное сгущение красок, нагнетание драматизма, которые были столь характерны для римской анналистики, ясно обнаруживается и на этот раз. Едва ли римские анналисты, описывавшие поход Пирра на Рим несколько столетий спустя, знали об истинной ситуации. Но представить дело так, что Пирр уже якобы видел стены Рима, а затем с позором отступил, было выгодно: подобные рассказы могли служить прославлению римской доблести славной эпохи Республики» (Казаров).
Как и Хнб’лу позднее, антифОННаты Ромы бесконечно предъявляют Пирросу за то, что он не взял его штурмой. Дескать, свобода Италиев была так близка - нагнись и подыми… К счастью для себя, басилеос молоссов был более компетентен в военном деле, чем его «группа поддержки» - увидев, что блеф не прошел, он прекрасно понял, что «у клопа вариантов нет». Племена латинов были самыми старыми и потому верными союзниками Ромы, и ни один город его не поддержал; даже в Кампании оккупанты радости не встретили. Из Этрурии идет Корунканиус с четырьмя легионами, а поражение в таком враждебном окружении означает гибель армии и исчезновение всех шансов продолжать войну. К тому же, пленные и добыча, захваченные при Хераклее и после, сильно демотивировали воинов на «помирать с музыкой» - надо было уйти туда, где можно «попользоваться плодами». Взвесив все «против и еще более против», Пиррос решил дурью не маяться и уйти восвояси. На обратном пути в Кампании он встретил Левинуса, нашкрябавшего новое войско, но до сражения не дошло (оно не было выгодно в той ситуации обоим полководцам) - обе армии поорали друг на друга и постучали в щиты. Романская пропаганда, естественно, настаивала, что легионеры кричали громче и били в щиты туже… Вернувшись в южную Италию, басилеос распустил воинов по зимним квартирам и возвратился в Тарас победителем - с богатою добычею и свежими лаврами.
Победа при Хераклее принесла обильные плоды - бывшие союзники Ромы отвернулись от нея, Локри Епизефири перешли на сторону альянса Тараса и Эпира, римский гарнизон в Регионе, опасаясь предательства, устроил в городе резню (уцелевших жителей продали в рабство), после чего романи лишились последних союзников в Великогреции. А вот чем занялся Пиррос далее, неясно - источнЕГи выдают две разные версии. Популярный посредь романи «аффтар буков» Титус Ливиус и те, кто юзал его сочинение в своих позднейших трудах (Лукиус Аннеус Флорус, Дион Кассиос, Зонарас) настаивали, что сразу после пообища при Хераклее басилеос двинулся в поход на Рому. Все остальные (начиная с Аппианоса) считают, что сперва к романи было отправлено посольство во главе с филоЗофом Кинеасом, и лишь неудачные переговоры побудили эпиротов выступить в поход на вражескую столицу.
В наиболее вероятном сценарии развития событий Пиррос вторгся в Кампанию, и романи оказались в тревожной ситуации - Титус Корунканиус всё еще воевал с этрусками, армия второго консула была разбита, «еще вчера» завоеванные самниты даже не собирались биться за них, и между эпиротами и Ромой особых видимых препятствий не было. Популюскве даже решили сделать то, что обычно не делали - начать переговоры, чтобы банально потянуть время, а там как пойдет. К Пирросу прибыло посольство во главе с консуляром (бывшим когда-то консулом - в этом случае в 282 году) Гаюсом Фабрикиусом Лускинусом, которое должен был обсудить выкуп пленных романи. Автор фразы «Не эпироты победили романи, а Пиррос - Левинуса!» вряд ли бы настроен на самом деле договариваться о мире - традиция сохранила рассказ о его быдлизме и отказе от «подарков» басилеоса. Однако победитель при Хераклее отчего-то ему поверил и отправил ответное посольство в Рому во главе с Кинеасом.
Но пока эпироты добирались до Ромы, ситуация переменилась - Корунканиус победил этрусков, подчинил град Велх (Вульчи), и теперь у романи была армия из четырех легионов. Так что когда в сенате началось обсуждение мирных предложений Пирроса - независимость всех греческих полисов Южной Италии, а також бруттиев, луканов, апулян и самнитов - старый пердун Аппиус Клавдиус Кекус (Слепой), притащенный внуками с печки, вышел вперед и квакнул: «Вы боитесь молоссов и хаонов, которые всегда были добычей македонян, вы трепещете перед Пирросом, который всегда, как слуга, следовал за каким-нибудь из телохранителей Александроса, а теперь бродит по Италии не с тем, чтобы помочь здешним грекам, а чтобы убежать от своих тамошних врагов!..» И призвал совграждан-друзей выгнать этих послов назад и не заключать мир, покамест последний иностранный воин не покинет Италии. С четырьмя легионами в членах сенатусов популюскве романусов образовалась какая-то гибкость, и они с криками и улюлюканьем кинулись выполнять «просьбу» слепого Клавдиуса.
Слепой Кекус посылает Кинеаса нафинГ (кликабельно)
После чего обиженный Пиррос и пошел на Рому. ИсторЕГи увлеченно сруться о том, чего он хотел - на самом деле был такой балбес, что думал взять город штурмой, или хотел «просто испугать», или отправился помогать этрускам, или «и того, и другого». Также спорят про то, куда басилеос дошел - источнЕГи дают противоречивые показания: или до Пренесте (в 18 милях от Ромы), или до некоего «20-милевого столба», или «не дошел всего 300 стадиев» (55,5 км), то всего лишь до Анагнии (Ананьи). Последняя версия представляется исторЕГам наиболее вероятной, ибо Пренесте был сильн укреплен и без боя бы не сдался. «Какие же цели преследовали римские анналисты, давая заведомо ложные сведения? Приукрашивание событий, намеренное сгущение красок, нагнетание драматизма, которые были столь характерны для римской анналистики, ясно обнаруживается и на этот раз. Едва ли римские анналисты, описывавшие поход Пирра на Рим несколько столетий спустя, знали об истинной ситуации. Но представить дело так, что Пирр уже якобы видел стены Рима, а затем с позором отступил, было выгодно: подобные рассказы могли служить прославлению римской доблести славной эпохи Республики» (Казаров).
Как и Хнб’лу позднее, антифОННаты Ромы бесконечно предъявляют Пирросу за то, что он не взял его штурмой. Дескать, свобода Италиев была так близка - нагнись и подыми… К счастью для себя, басилеос молоссов был более компетентен в военном деле, чем его «группа поддержки» - увидев, что блеф не прошел, он прекрасно понял, что «у клопа вариантов нет». Племена латинов были самыми старыми и потому верными союзниками Ромы, и ни один город его не поддержал; даже в Кампании оккупанты радости не встретили. Из Этрурии идет Корунканиус с четырьмя легионами, а поражение в таком враждебном окружении означает гибель армии и исчезновение всех шансов продолжать войну. К тому же, пленные и добыча, захваченные при Хераклее и после, сильно демотивировали воинов на «помирать с музыкой» - надо было уйти туда, где можно «попользоваться плодами». Взвесив все «против и еще более против», Пиррос решил дурью не маяться и уйти восвояси. На обратном пути в Кампании он встретил Левинуса, нашкрябавшего новое войско, но до сражения не дошло (оно не было выгодно в той ситуации обоим полководцам) - обе армии поорали друг на друга и постучали в щиты. Романская пропаганда, естественно, настаивала, что легионеры кричали громче и били в щиты туже… Вернувшись в южную Италию, басилеос распустил воинов по зимним квартирам и возвратился в Тарас победителем - с богатою добычею и свежими лаврами.