Святой Александр и его семейство - 26
Князья-полицаи
В 1277 году Менгу-Тимур таки сделал то, что хотел еще Берке заставить сделать Александра Ярославича - русские князья выставили войска для участия в поход на гребеня, окуй знать куда. Симеоновская летопись: "Князь же Ростовский Глеб Василькович с братаничем своим с князем Константином, князь Федор Ростиславич, князь Андрей Александрович и иные князи мнози с бояры и слугами поехаша на войну с царем Менгутемером, и поможе бог князем русскым, взяша славный град Яськый Дедеяков, зиме месяца февраля в 8, на память святого пророка Захарии, и полон и корысть велику взяша, а супротивных без числа оружием избиша, а град их огнем пожгоша". Братанич - племянник Константин Борисович, Федор Ростиславич - Чермный Ярославский, Андрей Александрович - Городецкий, ясы - осетины, Дед[е]яков (Тетяков, Тютяков) - город, утраченный современными географами. Хан остался участием урусов в походе доволен и даже выплОтил им денег.
Мунгальские варриоры XIII века (кликабельны)
Сам князь Ростова Борис Василькович со старшим сыном Дмитрием в поход не пошел, оставаясь тусить в Орде, где и помер 16 сентября 1277 года. В Ростовском княжестве действовал такой же порядок престолонаследия, что и в других - стол перешел к брату умершего Глебу Васильковичу Белозерскому. Судя по дальнейшим событиям, переезжая в Ростов, дядя как-то ущемил племянника Дмитрия, не выделив ему удела. Так что когда Глеб тоже умер вскорости, 13 декабря 1278 года, епископ Ростовский Игнатий через 9 недель приказал выкопать его тело из могилы в Успенском соборе и перенести в Спасский монастырь. Сделано сие было "вероятно что" по наущению Дмитрия Борисовича - он защищал Игнатия перед митрополитом Кириллом II, наказавшим епископа за такой фармазон. Ну а родной Ростов братья поделили поровну (буквально - разрезали на части, и этот странный обычай потом в их роду будет повторяться), оставив Белозерск кузену Михаилу Глебовичу.
Новый белозерский князь женился на Анониме Федоровне, дщери Чермного, и вместе с тестем в 1279 году потащился за мунгалами в очередной "полицайский поход" - ажно в Булгарию Дунайскую, воевать тамошнего узурпатора-самозванца Лахану (он же Кордокувас, он же Брдоква - все три ника означают кислую капусту) по имени Ивайло. Видимо, воспользовавшись этим отсутствием кузена, Дмитрий Ростовский захватывает Белозерск. (Чем-то ему дядя Глеб так насолил, что он теперь мстил и его наследнику.) Михаил Глебович с тех пор скитался незнамо где и пропал из летописей на семь лет. Ну а раз начав, Дмитрий Борисович останавливаться не хотел - снова незнамо за что ("воздвиже диавол вражду и крамолу межи братома") в 1281 году выгнал уже собственного брата Константина из Ростова, заставив укрыться в Переяславле, где за него вступился великий князь Дмитрий Александрович. Сие настроило ростовского князя против владимирского, так что он тут же примкнул к мерзкому и подлому делу, затеянному Андреем Городецким.
Никогда уже исторЕГи не ответят на вопрос, почему Андрей Городецкий в 1281 году восстал на старшего брата, нет в доступных нам источниках убедительных причин, остается констатировать - святой Александр ХрабрОВ-НевскОВ так воспитал сына (видимо, личным примером - вспоминайте про резанные руки, ноги и глаза новгородцев, а также Неврюеву рать), что тот "впитал уроки". В общем, "считайте меня подлым - да, я готов на подлости". Получается просто немотивированная жадность и злоба - тупо по "говну натуры"... Впрочем, половину ответственности несет за сие хан Менгу-Тимур, который, как дитя малое, польстился на привезенные дары и, видимо, прислушался к клевете (хорош "царь" и "государственный муж") - одарив Андрея Александровича ярлыком на Владимир и предоставив войска под руководством темников Кодая и Алчидая. Все они доехали до Мурома, где к ним сбежались прочие "полицайские шавки" - Федор Чермный, Дмитрий Ростовский и Михаил Стародубский. Как шакал повел себя и Константин Борисович, присоединившись к походу против укрывшего его от братнего гнева переяславского князя.
"Карательная экспедиция" двинулась на Переяславль, взяла его и сожгла. Дмитрий Александрович не стал защищаться и бежал в Копорье, где стоял верный ему гарнизон (см. предыдущую серию). Однако "благодарные новугорожане" обложили крепость и требовали от князя "иттить на реку Уй", потому что никто не хотел биться с мунгалищами из-за князя, которого всё равно через год на два выгоняли. Тут в завязавшуюся заваруху вмешался Довмонт-Тимофей - он был женат на Марии Дмитриевне, дщери переяславского князя, и потому пришел на помощь тестю, напав на Ладогу, которую разграбил и вывез казну в Копорье. (Псковскому князю было по самым скромным подсчетам лет 40, а Дмитрию 31 - скольки же летнюю девочку отдали бородатому козлу?) Но в итоге "немолодому зятю" пришлось уйти во Псков, а "молодому тестю" удалось вернуться в Переяславль - мунгалища уже утекли, а биться без них "шавко-полицаи" не решились. Стороны начали копить силы и собирать союзников. Андрей съездил в Новугород и выбрался там князем, а затем пошел с новугорожанами на Переяславль, где к нему присоединились Святослав Ярославич Тверской и еще один брат-иуда, Даниил Московский.
Политическая география Владимирской Руси в конце XIII века (кликабельно)
Рати братьев встретились у Дмитрова, но биться друг с другом без мунгалищ князьям из одной семьи пока еще было стремно и западло - решили дело миром, когда переяславский князь отказался от Новугорода. Но не от Владимира, и потому Менгу-Тимур (видимо, снова по доносу Андрея) послал новые полчища под командою Тукатемира и Алыня, которые пожгли на сей раз Рязань (при любом походе на любого князя урусов жги Рязань - ведь Воронеж еще не построили), Владимир, Суздаль ("А меня-то за що!" - кричал князь Михаил Андреевич) и снова Переяславль. Дмитрий опять драться не стал и убежал... в Орду. Потому что к тому времени в политической элите Улуса случился раскол - темник Ногай, подобравший под себя Причерноморье и западных вассалов мунгалов в Болгарии, Галиче-Волыни и пр., вошел в силу и добился избрания ханом после смерти Менгу-Тимура в 1282 году своего ставленника Туда-Менгу. К Ногаю и обратился за помощью Дмитрий Александрович.
Андрей, наконец победивший брата и усевшийся во Владимире, сполна прочувствовал на себе всю проблему "шавко-полицаев" при смене хозяина - Менгу-Тимур ему дал и ярлык, и войско, но теперь он мертвый, а новый хан дает всё то же самое его брату-изгою, презрительным жестом прогоняя "шавку подзаборную". В 1283 году Дмитрию вернули владимирский стол, а в следующем 1284 году городецкий князь вообще унизился по самый плинтус - участвовал в совместном походе на Новуград, которому пришлось принять обратно князь-Дмитрея. Но пепел обиды стучал в сердце Андрея, и когда из разоренных им мордовских земель явился "царевич" (сын Менгу-Тимура) Елторай, чтобы сжечь Рязань (см. выше) и Муром, городецкий князь присоединился к нему и уговорил пойти на Дмитрия. Однако на сей раз старший брат вышел с дружиною и ратями навстречу "набеганцам", и мунгалища струсили - "побежал царевич в Орду", а многие бояре (дружинники старшие) Андрея попали в плен. Видимо, Дмитрий был таким смелым потому, что Елторай принадлежал к другой партии, нежели Ногай и Тохта - так что ничего ему за такую смелость не было...
В 1277 году Менгу-Тимур таки сделал то, что хотел еще Берке заставить сделать Александра Ярославича - русские князья выставили войска для участия в поход на гребеня, окуй знать куда. Симеоновская летопись: "Князь же Ростовский Глеб Василькович с братаничем своим с князем Константином, князь Федор Ростиславич, князь Андрей Александрович и иные князи мнози с бояры и слугами поехаша на войну с царем Менгутемером, и поможе бог князем русскым, взяша славный град Яськый Дедеяков, зиме месяца февраля в 8, на память святого пророка Захарии, и полон и корысть велику взяша, а супротивных без числа оружием избиша, а град их огнем пожгоша". Братанич - племянник Константин Борисович, Федор Ростиславич - Чермный Ярославский, Андрей Александрович - Городецкий, ясы - осетины, Дед[е]яков (Тетяков, Тютяков) - город, утраченный современными географами. Хан остался участием урусов в походе доволен и даже выплОтил им денег.
Мунгальские варриоры XIII века (кликабельны)
Сам князь Ростова Борис Василькович со старшим сыном Дмитрием в поход не пошел, оставаясь тусить в Орде, где и помер 16 сентября 1277 года. В Ростовском княжестве действовал такой же порядок престолонаследия, что и в других - стол перешел к брату умершего Глебу Васильковичу Белозерскому. Судя по дальнейшим событиям, переезжая в Ростов, дядя как-то ущемил племянника Дмитрия, не выделив ему удела. Так что когда Глеб тоже умер вскорости, 13 декабря 1278 года, епископ Ростовский Игнатий через 9 недель приказал выкопать его тело из могилы в Успенском соборе и перенести в Спасский монастырь. Сделано сие было "вероятно что" по наущению Дмитрия Борисовича - он защищал Игнатия перед митрополитом Кириллом II, наказавшим епископа за такой фармазон. Ну а родной Ростов братья поделили поровну (буквально - разрезали на части, и этот странный обычай потом в их роду будет повторяться), оставив Белозерск кузену Михаилу Глебовичу.
Новый белозерский князь женился на Анониме Федоровне, дщери Чермного, и вместе с тестем в 1279 году потащился за мунгалами в очередной "полицайский поход" - ажно в Булгарию Дунайскую, воевать тамошнего узурпатора-самозванца Лахану (он же Кордокувас, он же Брдоква - все три ника означают кислую капусту) по имени Ивайло. Видимо, воспользовавшись этим отсутствием кузена, Дмитрий Ростовский захватывает Белозерск. (Чем-то ему дядя Глеб так насолил, что он теперь мстил и его наследнику.) Михаил Глебович с тех пор скитался незнамо где и пропал из летописей на семь лет. Ну а раз начав, Дмитрий Борисович останавливаться не хотел - снова незнамо за что ("воздвиже диавол вражду и крамолу межи братома") в 1281 году выгнал уже собственного брата Константина из Ростова, заставив укрыться в Переяславле, где за него вступился великий князь Дмитрий Александрович. Сие настроило ростовского князя против владимирского, так что он тут же примкнул к мерзкому и подлому делу, затеянному Андреем Городецким.
Никогда уже исторЕГи не ответят на вопрос, почему Андрей Городецкий в 1281 году восстал на старшего брата, нет в доступных нам источниках убедительных причин, остается констатировать - святой Александр ХрабрОВ-НевскОВ так воспитал сына (видимо, личным примером - вспоминайте про резанные руки, ноги и глаза новгородцев, а также Неврюеву рать), что тот "впитал уроки". В общем, "считайте меня подлым - да, я готов на подлости". Получается просто немотивированная жадность и злоба - тупо по "говну натуры"... Впрочем, половину ответственности несет за сие хан Менгу-Тимур, который, как дитя малое, польстился на привезенные дары и, видимо, прислушался к клевете (хорош "царь" и "государственный муж") - одарив Андрея Александровича ярлыком на Владимир и предоставив войска под руководством темников Кодая и Алчидая. Все они доехали до Мурома, где к ним сбежались прочие "полицайские шавки" - Федор Чермный, Дмитрий Ростовский и Михаил Стародубский. Как шакал повел себя и Константин Борисович, присоединившись к походу против укрывшего его от братнего гнева переяславского князя.
"Карательная экспедиция" двинулась на Переяславль, взяла его и сожгла. Дмитрий Александрович не стал защищаться и бежал в Копорье, где стоял верный ему гарнизон (см. предыдущую серию). Однако "благодарные новугорожане" обложили крепость и требовали от князя "иттить на реку Уй", потому что никто не хотел биться с мунгалищами из-за князя, которого всё равно через год на два выгоняли. Тут в завязавшуюся заваруху вмешался Довмонт-Тимофей - он был женат на Марии Дмитриевне, дщери переяславского князя, и потому пришел на помощь тестю, напав на Ладогу, которую разграбил и вывез казну в Копорье. (Псковскому князю было по самым скромным подсчетам лет 40, а Дмитрию 31 - скольки же летнюю девочку отдали бородатому козлу?) Но в итоге "немолодому зятю" пришлось уйти во Псков, а "молодому тестю" удалось вернуться в Переяславль - мунгалища уже утекли, а биться без них "шавко-полицаи" не решились. Стороны начали копить силы и собирать союзников. Андрей съездил в Новугород и выбрался там князем, а затем пошел с новугорожанами на Переяславль, где к нему присоединились Святослав Ярославич Тверской и еще один брат-иуда, Даниил Московский.
Политическая география Владимирской Руси в конце XIII века (кликабельно)
Рати братьев встретились у Дмитрова, но биться друг с другом без мунгалищ князьям из одной семьи пока еще было стремно и западло - решили дело миром, когда переяславский князь отказался от Новугорода. Но не от Владимира, и потому Менгу-Тимур (видимо, снова по доносу Андрея) послал новые полчища под командою Тукатемира и Алыня, которые пожгли на сей раз Рязань (при любом походе на любого князя урусов жги Рязань - ведь Воронеж еще не построили), Владимир, Суздаль ("А меня-то за що!" - кричал князь Михаил Андреевич) и снова Переяславль. Дмитрий опять драться не стал и убежал... в Орду. Потому что к тому времени в политической элите Улуса случился раскол - темник Ногай, подобравший под себя Причерноморье и западных вассалов мунгалов в Болгарии, Галиче-Волыни и пр., вошел в силу и добился избрания ханом после смерти Менгу-Тимура в 1282 году своего ставленника Туда-Менгу. К Ногаю и обратился за помощью Дмитрий Александрович.
Андрей, наконец победивший брата и усевшийся во Владимире, сполна прочувствовал на себе всю проблему "шавко-полицаев" при смене хозяина - Менгу-Тимур ему дал и ярлык, и войско, но теперь он мертвый, а новый хан дает всё то же самое его брату-изгою, презрительным жестом прогоняя "шавку подзаборную". В 1283 году Дмитрию вернули владимирский стол, а в следующем 1284 году городецкий князь вообще унизился по самый плинтус - участвовал в совместном походе на Новуград, которому пришлось принять обратно князь-Дмитрея. Но пепел обиды стучал в сердце Андрея, и когда из разоренных им мордовских земель явился "царевич" (сын Менгу-Тимура) Елторай, чтобы сжечь Рязань (см. выше) и Муром, городецкий князь присоединился к нему и уговорил пойти на Дмитрия. Однако на сей раз старший брат вышел с дружиною и ратями навстречу "набеганцам", и мунгалища струсили - "побежал царевич в Орду", а многие бояре (дружинники старшие) Андрея попали в плен. Видимо, Дмитрий был таким смелым потому, что Елторай принадлежал к другой партии, нежели Ногай и Тохта - так что ничего ему за такую смелость не было...