Кто придет на Рагнарёкк - 4
Б-г по средам (окончание)
Один - покровитель конунгов, ибо сам конунг богов, и от него вели свои родословные династии правителей Швеции (Инглинги), легендарных гуннов (Вёльсунги), Норвегии (Сэминги), Саксонии (Веттины), Дейры, Берникии, Кента, Уэссекса, Мерсии, Восточной Англии, Вестфалии, гётов и пр. Не быть потомком боготца вообще среди древних скандинавских героев было западло, так что если верить генеалогиям, трудился он еженощно, уделяя внимание едва ли не каждой смазливой бабенке в Мидгарде...
Голова Одина из дерева
Как и все вообще народы, перешедшие в определенную "верхнюю фазу дикости", древние скандинавцы (и даже шире того - германцы) поклонялись небесным светилам - всем семи, которые тогда можно было увидеть на небе без помощи особо специальной оптики, которой всё равно не было (Солнце, Луна, Венера, Меркурий, Марс, Сатурн и Юпитер). Планетой Одина стала та, которую римлянцы звали Меркуриусом в честь древногреческого б-га Гермеса. А поскольку потом древногерманцы позаимствовали у римлянцев еще и семидневную неделю с названиями дней в честь планет, то днем Одина стала среда - именно отсюда название сего дня укрепилось в германских языках (Wuotanestac в древнем верхнемемецком, Odinnsdagr в древнем скандинавском, Wednesday в английском, Woensdag в нидерландском).
Участвует верховный всеб-г и еще в одном весьма интересном и поучительном мифе - о рождении поэзии. Жил да был некий Квасир (ученые-филолУХи сходятся во мнении, что "квас" и "квасить" - однокоренные слова с его именем) - существо, возникшее, когда асы и ваны пили общую чашу в честь заключения мира (см. последующие серии), слюна их смешалась, капнула на землю и обернулась Квасиром. Он был очень мудр, ибо отвечал на любой заданный ему вопрос, а также умел квасить спиртные напитки - не в смысле пить, а еще и гнать их изо всех подручных средств (медовуха, брага, пиво, квас и пр.). Обладая такими девайсами, он легко примирил окончательно асов и ванов, а потом отправился бродить по миру, ибо был вельми любопытен и постоянно искал новые вопросы, отвечая на которые тешил свое эго. К тому же ваны и асы не прислушивались к его великой мудрости.
Один и Бауги прут поэтический мед (кликабельно)
Так Квасир забрел в Свартальвхейм, и не от большого ума - ибо черные карлики-дверги были совсем неподходящей кампанией для мудреца. Два альва Фьялар и Галар заманили его к себе на "философский диспут", убили, сцедили из него кровь в котел Одрёрир и чаши Бодн и Сон и смешали с медовухой. Так появился "мед поэзии" - напиток, отведав которого хоть раз, любой начинал жарить стихами без продыху. А асам они сказали, будто Квасир "задал сам себе вопрос, на который ответа не знал, и помер от огорчения". Однако тщеславные гнУмы не удержались и похвастались своим новым мега-девайсом перед гостившим у них хримтурсом Гиллингом. Тут же их взяла досада - великан мог разболтать о волшебном напитке. Тогда двергобратья заманили его в лодку и утопили в море, а его безымянной жене, когда она начал причитать по мужу, скинули на голову мельничный жернов (отчаянные были акробатья...).
Но у Гиллинга имелся сын - Суттунг (ака Гуттунг), который сгреб карлов и свез их на лодке же к скале, которую затопляло приливом. Фьялар и Галар чой-та забоялись тонуть и предложили в качестве виры (штрафа за убийство) отдать все три баклажки с медом поэзии. На том и порешили - Суттунг упрятал драгоценное пойло в скалы Хнитбьерг (Сталкивающиеся горы), а сторожить посадил свою дочь Гуннлёд. Но тут обо всём проведал боготец и решил прихватизировать "кровоквасир". Для этого он изобрел сложную многоходовочку - пошел на луг, где косили траву девять рабов великана Бауги, брата Суттунга, и поссорил их с помощью волшебного точила для кос, из-за которого те друг друга зарезали. Когда Бауги стал жаловаться путинику, назвавшему себя Бёльверк (Злодей - но тупые великаны намеков-то не понимают), что работать теперь некому, тот предложил отработать вместо них всё лето. А в качестве платы выговорил глоток меда поэзии.
Один порождает мед поэзии - сразу и "хороший", и "плохой" (кликабельно)
Бауги не очень хотелось ссориться с братом (который наторез отказался делиться), но работа-то сама себя не сделает. Он решил закосить - настала зима, и пошли они с Бёльверком к скалам Хнитбьерг, и дал работник ему бурав Рати (тупо "бурав" по-древнескандинавски) и велел сверлить. Посверлил, говорит Бауги, но всебожок подул, и крошка полетела в его сторону - обман, не насквозь! Пришлось Бауги бурить далее, пока крошка не полетела внутрь. Тогда боготец обернулся змеей и вполз в дыру, причем подлый великан попытался прижучить его буравом, "но промахнулся" (м-да, промазать буравом в мелкое отверстие - надо быть "очень хримтурсом"). Бёльверк вполз внутрь и принялся охмурять Гуннлёд, обещая "три дня неистовых камасутр" всего за три глотка поэтической жидкости (а ставки-то растут - у Бауги просил один...).
Дочери великана явно не хватало в жизни горячего секса, и она согласилась - через три дня (Бауги, видимо, подсматривал в щелку - иначе чем он вообще занимался, чего тревогу не поднял?) Бёльверк "три разика хлебнул" - с первого выжбанил весь Одрёрир, со второго Бодн, с третьего Сон. И тут же, гнусно хохотая, обернулся орлом и полетел в Асгард с "нахлебанным". В небе его уже узрел Суттунг, который тоже опрокинулся в орлы и полетел в погоню. И так испугал бедного Одина, что тот от страха "немношк меда" переварил и "выбросил наружу снизу", что его облЕгчило и позволило лететь быстрее. Долетев до Асгарда, он срыгнул весь мед поэзии в чашу, из которой потом давал пить асам и специально отобранным людям, кои становились скальдами (древнескандинавскими поэтами). А вот "то самое, что вниз упало" собрали нерадивые графоманы и используют до сих пор, кропая мерзкие пародии на стихи...
Один - покровитель конунгов, ибо сам конунг богов, и от него вели свои родословные династии правителей Швеции (Инглинги), легендарных гуннов (Вёльсунги), Норвегии (Сэминги), Саксонии (Веттины), Дейры, Берникии, Кента, Уэссекса, Мерсии, Восточной Англии, Вестфалии, гётов и пр. Не быть потомком боготца вообще среди древних скандинавских героев было западло, так что если верить генеалогиям, трудился он еженощно, уделяя внимание едва ли не каждой смазливой бабенке в Мидгарде...
Голова Одина из дерева
Как и все вообще народы, перешедшие в определенную "верхнюю фазу дикости", древние скандинавцы (и даже шире того - германцы) поклонялись небесным светилам - всем семи, которые тогда можно было увидеть на небе без помощи особо специальной оптики, которой всё равно не было (Солнце, Луна, Венера, Меркурий, Марс, Сатурн и Юпитер). Планетой Одина стала та, которую римлянцы звали Меркуриусом в честь древногреческого б-га Гермеса. А поскольку потом древногерманцы позаимствовали у римлянцев еще и семидневную неделю с названиями дней в честь планет, то днем Одина стала среда - именно отсюда название сего дня укрепилось в германских языках (Wuotanestac в древнем верхнемемецком, Odinnsdagr в древнем скандинавском, Wednesday в английском, Woensdag в нидерландском).
Участвует верховный всеб-г и еще в одном весьма интересном и поучительном мифе - о рождении поэзии. Жил да был некий Квасир (ученые-филолУХи сходятся во мнении, что "квас" и "квасить" - однокоренные слова с его именем) - существо, возникшее, когда асы и ваны пили общую чашу в честь заключения мира (см. последующие серии), слюна их смешалась, капнула на землю и обернулась Квасиром. Он был очень мудр, ибо отвечал на любой заданный ему вопрос, а также умел квасить спиртные напитки - не в смысле пить, а еще и гнать их изо всех подручных средств (медовуха, брага, пиво, квас и пр.). Обладая такими девайсами, он легко примирил окончательно асов и ванов, а потом отправился бродить по миру, ибо был вельми любопытен и постоянно искал новые вопросы, отвечая на которые тешил свое эго. К тому же ваны и асы не прислушивались к его великой мудрости.
Один и Бауги прут поэтический мед (кликабельно)
Так Квасир забрел в Свартальвхейм, и не от большого ума - ибо черные карлики-дверги были совсем неподходящей кампанией для мудреца. Два альва Фьялар и Галар заманили его к себе на "философский диспут", убили, сцедили из него кровь в котел Одрёрир и чаши Бодн и Сон и смешали с медовухой. Так появился "мед поэзии" - напиток, отведав которого хоть раз, любой начинал жарить стихами без продыху. А асам они сказали, будто Квасир "задал сам себе вопрос, на который ответа не знал, и помер от огорчения". Однако тщеславные гнУмы не удержались и похвастались своим новым мега-девайсом перед гостившим у них хримтурсом Гиллингом. Тут же их взяла досада - великан мог разболтать о волшебном напитке. Тогда двергобратья заманили его в лодку и утопили в море, а его безымянной жене, когда она начал причитать по мужу, скинули на голову мельничный жернов (отчаянные были акробатья...).
Но у Гиллинга имелся сын - Суттунг (ака Гуттунг), который сгреб карлов и свез их на лодке же к скале, которую затопляло приливом. Фьялар и Галар чой-та забоялись тонуть и предложили в качестве виры (штрафа за убийство) отдать все три баклажки с медом поэзии. На том и порешили - Суттунг упрятал драгоценное пойло в скалы Хнитбьерг (Сталкивающиеся горы), а сторожить посадил свою дочь Гуннлёд. Но тут обо всём проведал боготец и решил прихватизировать "кровоквасир". Для этого он изобрел сложную многоходовочку - пошел на луг, где косили траву девять рабов великана Бауги, брата Суттунга, и поссорил их с помощью волшебного точила для кос, из-за которого те друг друга зарезали. Когда Бауги стал жаловаться путинику, назвавшему себя Бёльверк (Злодей - но тупые великаны намеков-то не понимают), что работать теперь некому, тот предложил отработать вместо них всё лето. А в качестве платы выговорил глоток меда поэзии.
Один порождает мед поэзии - сразу и "хороший", и "плохой" (кликабельно)
Бауги не очень хотелось ссориться с братом (который наторез отказался делиться), но работа-то сама себя не сделает. Он решил закосить - настала зима, и пошли они с Бёльверком к скалам Хнитбьерг, и дал работник ему бурав Рати (тупо "бурав" по-древнескандинавски) и велел сверлить. Посверлил, говорит Бауги, но всебожок подул, и крошка полетела в его сторону - обман, не насквозь! Пришлось Бауги бурить далее, пока крошка не полетела внутрь. Тогда боготец обернулся змеей и вполз в дыру, причем подлый великан попытался прижучить его буравом, "но промахнулся" (м-да, промазать буравом в мелкое отверстие - надо быть "очень хримтурсом"). Бёльверк вполз внутрь и принялся охмурять Гуннлёд, обещая "три дня неистовых камасутр" всего за три глотка поэтической жидкости (а ставки-то растут - у Бауги просил один...).
Дочери великана явно не хватало в жизни горячего секса, и она согласилась - через три дня (Бауги, видимо, подсматривал в щелку - иначе чем он вообще занимался, чего тревогу не поднял?) Бёльверк "три разика хлебнул" - с первого выжбанил весь Одрёрир, со второго Бодн, с третьего Сон. И тут же, гнусно хохотая, обернулся орлом и полетел в Асгард с "нахлебанным". В небе его уже узрел Суттунг, который тоже опрокинулся в орлы и полетел в погоню. И так испугал бедного Одина, что тот от страха "немношк меда" переварил и "выбросил наружу снизу", что его облЕгчило и позволило лететь быстрее. Долетев до Асгарда, он срыгнул весь мед поэзии в чашу, из которой потом давал пить асам и специально отобранным людям, кои становились скальдами (древнескандинавскими поэтами). А вот "то самое, что вниз упало" собрали нерадивые графоманы и используют до сих пор, кропая мерзкие пародии на стихи...