Корсиканские трубочисты - 4
Герцог-мавроубийца, враг печати (окончание)
Кульминацией, и весьма печальной, полицейского министерствования Савари стал заговор генерала Клода-Франсуа Мале. Это был очень колоритный персонаж, ненавидевший "деспотию тиранизма" и лично Аполиона, и постоянно замешанный в разнообразные заговоры и тайные общества. Когда его разоблачили в последний (но в далеко не первый) раз в 1809 году, Мале поместили в психиатрическую лечебницу. Но он и там сумел подготовить государственный переворот с помощью нескольких "подельников" из роялистов (хотя сам Клод-Франсуа был фанатичный республиканец). Сфабриковав какое-то неимоверное количество фальшивых документов, Мале сбежал из лечебницы и в ночь с 22 на 23 октября 1812 года явился в тюрьму Ля-Форс, откуда вызволил двух соратников, генералов Виктора Клода Александра Фанно де Лаори и Максимена-Жозефа Эмманюэля Гидаля.
Генерал Мале, редкостный заговорщик
Затем они все вместе направляются в казармы одного из батальонов (колонны) национальной гвардии, где предъявляют фальшивые приказы о формировании временного правительства в связи с гибелью императора в России. Нацгвардейцы тут же, повинуясь приказам Мале, идут и арестовывают министра полиции (герцога Ровиго), префекта полиции Парижа Луи-Николя Дюбуа и кидают их всех в тюрьму Ля-Форс. Затем Мале заявляется в штаб парижского гарнизона, где требует от уже знакомого нам генерала Юлена, коменданта столицы, подчиниться его приказам. Старый интриган не верит невесть откуда взявшемуся генералу-отставнику, и тот стреляет Юлену прямо в лицо (пуля раздробит челюсть и застрянет в нёбе). Тут набегают офицеры гарнизона, один из них кричит, что он только что приехал из России, где император жив и здоров...
Заговорщиков ловят и очень быстро судят и казнят. Но факт ареста министра полиции (он был схвачен дома, в ночной рубашке) быстро стал достоянием общественности, и репутация Савари была насмерть погублена - Аполион не снял его, вернувшись из России, только потому, что тому было чем заниматься "отсюда и вплоть до отречения". Перед самым концом Первой империи герцог Ровиго сделал свой последний промах - не настоял на том, чтобы при эвакуации Парижа из него уехал Талейран, который тут же развил бурную деятельность и обтяпал госпереворот, вернув власть Бурбонам. Первую реставрацию Савари переживает в имении за городом, под надзором полиции. Во время Ста дней отказывается (по его собственному утверждению) снова становиться министром полиции и назначается "всего лишь" генерал-инспектором жандармерии. А когда ампиратор сдался англичанам на борту линкора "Беллерофонт", Савари входил в его свиту.
Франсуа Лальман, мальтийский соузник
Но британцы не отпустили герцога Ровиго на остров святой Елены - слишком жирная дичь, министр полиции, хоть и бывший. Его вместе с другим "недоспутником", Шарлем Франсуа Антуаном Лальманом, обвиняемом в госизмене (еще до прибытия Корсиканиона в Париж в 1815 году он пытался поднять вооруженное восстание), Савари был заключен в крепость Мальты. Где и томился до декабря 1816 года, когда британцы подстраивают обоим пленникам побег - англичане были по уши в скандалах в связи с обвинениями троих своих офицеров (в том числе и генерала Томаса Уилсона) в попытке освобождения маршала Нэ, и менее всего хотели обвинений в передаче узников на верную смерть. Лальман и Савари сели на греческое судно до Одессы, но сошли на берег в Смирне.
Правда, с оттоманами не выгорело - австрийский посол в Константинополе добился выдачи Савари, которого сдали "с рук на руки" в Триесте в июне 1817 года. Но политические ветры снова задули в паруса утлой лодки судьбы "верного трубочиста" - не желая провоцировать новый "гран-скандаль" на родине (еще в январе 1816 года экс-герцог Ровиго был приговорен палатой пэров к смертной казни за измену заочно), Людовик XVIII отказался от требования экстрадиции. По распоряжению Меттерниха, узник выходит на свободу и возвращается в Смирну, где занимается спекуляциями разного рода успешности вплоть до декабря 1819 года, когда, по совету друзей и знакомых, возвращается во Францию и требует повторного суда.
А в 1962 году мстительные алжирцы снова устроили в соборе мечеть...
Процесс прошел успешно - обвинения были сняты, и Савари позволили жить как частному лицу и даже вернули титул (но не поместье - оно так и осталось в Италии) герцога Ровиго. Впрочем, высший свет клеймил его позором за казнь герцога д'Ангьяна, так что бывший враг писателей наскрибал книжечку "мемуаров", в которой оказывался чист как лист, свалив всё на Юлена, Аполиона, Талейрана и других (после такой пощечины и Юлен вынужден был открыть в себе писателя, накорябав записки о деле убиенного герцога). В итоге Талейран и добился запрета для Савари посещать двор - герцога выпихнули на пенсию, где тот настрочил к 1828 году 8 томов воспоминаний, имевших успех у публики. После Июньской революции Савари внезапно снова оказался на коне - его жена сохранила хорошие отношения с генералом Орасом Себастьяни, новым главой МИД.
В 1831 году герцога Ровиго, всего лишь генерал-майора, назначают командовать французскими оккупационными войсками в Алжире (это при бесконечном выборе настоящих боевых генералов и даже маршалов). Судя по тому, что одним из подчиненных нового командующего стал некий генерал Фудоа (брат жены герцога), и к этому назначению приложила руку его супруга. В Алжире Савари добился некоторых успехов - понастроил всяких зданий, поназаводил школ, поприструнил берберо-арабов, но в итоге оказался замешан в грязное военное преступление - резню племени эль Уффья, когда алжирские конные егеря убили 80 человек (из 100) "из мэсты". А затем переделал главную мечеть Алжира в католический собор и окончательно разозлил арабо-берберов, которые начали биться с удвоенной энергией. В 1833 году командующий герцог Ровиго и человек Савари, в одном лице, заболели и сдали свой пост, вернувшись во Францию. Где и умерли в Париже 2 июня 1833 года, завершив бурную и извилистую жизнь "корсиканского трубочиста"...
Кульминацией, и весьма печальной, полицейского министерствования Савари стал заговор генерала Клода-Франсуа Мале. Это был очень колоритный персонаж, ненавидевший "деспотию тиранизма" и лично Аполиона, и постоянно замешанный в разнообразные заговоры и тайные общества. Когда его разоблачили в последний (но в далеко не первый) раз в 1809 году, Мале поместили в психиатрическую лечебницу. Но он и там сумел подготовить государственный переворот с помощью нескольких "подельников" из роялистов (хотя сам Клод-Франсуа был фанатичный республиканец). Сфабриковав какое-то неимоверное количество фальшивых документов, Мале сбежал из лечебницы и в ночь с 22 на 23 октября 1812 года явился в тюрьму Ля-Форс, откуда вызволил двух соратников, генералов Виктора Клода Александра Фанно де Лаори и Максимена-Жозефа Эмманюэля Гидаля.
Генерал Мале, редкостный заговорщик
Затем они все вместе направляются в казармы одного из батальонов (колонны) национальной гвардии, где предъявляют фальшивые приказы о формировании временного правительства в связи с гибелью императора в России. Нацгвардейцы тут же, повинуясь приказам Мале, идут и арестовывают министра полиции (герцога Ровиго), префекта полиции Парижа Луи-Николя Дюбуа и кидают их всех в тюрьму Ля-Форс. Затем Мале заявляется в штаб парижского гарнизона, где требует от уже знакомого нам генерала Юлена, коменданта столицы, подчиниться его приказам. Старый интриган не верит невесть откуда взявшемуся генералу-отставнику, и тот стреляет Юлену прямо в лицо (пуля раздробит челюсть и застрянет в нёбе). Тут набегают офицеры гарнизона, один из них кричит, что он только что приехал из России, где император жив и здоров...
Заговорщиков ловят и очень быстро судят и казнят. Но факт ареста министра полиции (он был схвачен дома, в ночной рубашке) быстро стал достоянием общественности, и репутация Савари была насмерть погублена - Аполион не снял его, вернувшись из России, только потому, что тому было чем заниматься "отсюда и вплоть до отречения". Перед самым концом Первой империи герцог Ровиго сделал свой последний промах - не настоял на том, чтобы при эвакуации Парижа из него уехал Талейран, который тут же развил бурную деятельность и обтяпал госпереворот, вернув власть Бурбонам. Первую реставрацию Савари переживает в имении за городом, под надзором полиции. Во время Ста дней отказывается (по его собственному утверждению) снова становиться министром полиции и назначается "всего лишь" генерал-инспектором жандармерии. А когда ампиратор сдался англичанам на борту линкора "Беллерофонт", Савари входил в его свиту.
Франсуа Лальман, мальтийский соузник
Но британцы не отпустили герцога Ровиго на остров святой Елены - слишком жирная дичь, министр полиции, хоть и бывший. Его вместе с другим "недоспутником", Шарлем Франсуа Антуаном Лальманом, обвиняемом в госизмене (еще до прибытия Корсиканиона в Париж в 1815 году он пытался поднять вооруженное восстание), Савари был заключен в крепость Мальты. Где и томился до декабря 1816 года, когда британцы подстраивают обоим пленникам побег - англичане были по уши в скандалах в связи с обвинениями троих своих офицеров (в том числе и генерала Томаса Уилсона) в попытке освобождения маршала Нэ, и менее всего хотели обвинений в передаче узников на верную смерть. Лальман и Савари сели на греческое судно до Одессы, но сошли на берег в Смирне.
Правда, с оттоманами не выгорело - австрийский посол в Константинополе добился выдачи Савари, которого сдали "с рук на руки" в Триесте в июне 1817 года. Но политические ветры снова задули в паруса утлой лодки судьбы "верного трубочиста" - не желая провоцировать новый "гран-скандаль" на родине (еще в январе 1816 года экс-герцог Ровиго был приговорен палатой пэров к смертной казни за измену заочно), Людовик XVIII отказался от требования экстрадиции. По распоряжению Меттерниха, узник выходит на свободу и возвращается в Смирну, где занимается спекуляциями разного рода успешности вплоть до декабря 1819 года, когда, по совету друзей и знакомых, возвращается во Францию и требует повторного суда.
А в 1962 году мстительные алжирцы снова устроили в соборе мечеть...
Процесс прошел успешно - обвинения были сняты, и Савари позволили жить как частному лицу и даже вернули титул (но не поместье - оно так и осталось в Италии) герцога Ровиго. Впрочем, высший свет клеймил его позором за казнь герцога д'Ангьяна, так что бывший враг писателей наскрибал книжечку "мемуаров", в которой оказывался чист как лист, свалив всё на Юлена, Аполиона, Талейрана и других (после такой пощечины и Юлен вынужден был открыть в себе писателя, накорябав записки о деле убиенного герцога). В итоге Талейран и добился запрета для Савари посещать двор - герцога выпихнули на пенсию, где тот настрочил к 1828 году 8 томов воспоминаний, имевших успех у публики. После Июньской революции Савари внезапно снова оказался на коне - его жена сохранила хорошие отношения с генералом Орасом Себастьяни, новым главой МИД.
В 1831 году герцога Ровиго, всего лишь генерал-майора, назначают командовать французскими оккупационными войсками в Алжире (это при бесконечном выборе настоящих боевых генералов и даже маршалов). Судя по тому, что одним из подчиненных нового командующего стал некий генерал Фудоа (брат жены герцога), и к этому назначению приложила руку его супруга. В Алжире Савари добился некоторых успехов - понастроил всяких зданий, поназаводил школ, поприструнил берберо-арабов, но в итоге оказался замешан в грязное военное преступление - резню племени эль Уффья, когда алжирские конные егеря убили 80 человек (из 100) "из мэсты". А затем переделал главную мечеть Алжира в католический собор и окончательно разозлил арабо-берберов, которые начали биться с удвоенной энергией. В 1833 году командующий герцог Ровиго и человек Савари, в одном лице, заболели и сдали свой пост, вернувшись во Францию. Где и умерли в Париже 2 июня 1833 года, завершив бурную и извилистую жизнь "корсиканского трубочиста"...