Рюмин и Бестужев - 20
[Spoiler (click to open)]Канцлер Российской империи Алексей Петрович Бестужев по всем важным делам всегда советовался со своим письмоводителем Олёшкой Рюминым, а поскольку был человек честный, хоть и сильно пьющий, все документы подписывал "канцлер Бестужев-Рюмин"...
"Ну и про што эта новая пиеса фигляра етова ярославского, амператрицею при дворе пригретова в собственной тиятре, Волкова Федяйки? Не могу ж я ездить, незнамо куды - вдруг в скандаль попадешь, нешто там непотребства какие кажуть, али супротив порядков вещей?" - вопрощал канцлер.
"Который "Спасение Союза"? Это про бунт, который при ампираторе Пытре Ляксеиче казак Кондрашка Булавин сын учинял", - объяснял письмоводитель, уже успевший поглядеть новую пьесу.
"Пиеса про бунт? Оне там совсем очумели, в Сибири тиятр открыть хотять, в Благовещенском остроге?"
"Тык тама про то, как глупо супротив ампиратора бунтовать. Типа, напилися казаки пианыя, да и подбили их всякия дурныя людишки супротив царя выйтить. А Пытр Ляксеич плакали-с оттого, что безпорядошность в стране учинилася, и русский человек на власти поперши, и так, плакая, приказали их всех драгунами порубить. Потому как нечего супротив власти, Г-дом Б-гом данной, бунтовать".
"А чево тогда спасение, и какова союза?" - продолжал допытываться Бестужев.
"Святаго союза русскаго царя, Г-да Б-га и православной веры християнской - ото всех безбожников и татей злоумышляющих", - разъяснил Рюмин.
"Эвона как... Типа, не хватат нам таперича того, что бунтовщиков супротив государства в капусту драгунами крошим - надо исчо на тиятрах прописать, для какова хрену. Вот раньше, о прошлом веке, Стеньку Разина на куски порубали - и безо всяких тиятров, а кто слово поперек молвил - тем языки драли... Что ни говори, а свободы нонеча много людишкам дали, одно слово - демократия!"
"Ну и про што эта новая пиеса фигляра етова ярославского, амператрицею при дворе пригретова в собственной тиятре, Волкова Федяйки? Не могу ж я ездить, незнамо куды - вдруг в скандаль попадешь, нешто там непотребства какие кажуть, али супротив порядков вещей?" - вопрощал канцлер.
"Который "Спасение Союза"? Это про бунт, который при ампираторе Пытре Ляксеиче казак Кондрашка Булавин сын учинял", - объяснял письмоводитель, уже успевший поглядеть новую пьесу.
"Пиеса про бунт? Оне там совсем очумели, в Сибири тиятр открыть хотять, в Благовещенском остроге?"
"Тык тама про то, как глупо супротив ампиратора бунтовать. Типа, напилися казаки пианыя, да и подбили их всякия дурныя людишки супротив царя выйтить. А Пытр Ляксеич плакали-с оттого, что безпорядошность в стране учинилася, и русский человек на власти поперши, и так, плакая, приказали их всех драгунами порубить. Потому как нечего супротив власти, Г-дом Б-гом данной, бунтовать".
"А чево тогда спасение, и какова союза?" - продолжал допытываться Бестужев.
"Святаго союза русскаго царя, Г-да Б-га и православной веры християнской - ото всех безбожников и татей злоумышляющих", - разъяснил Рюмин.
"Эвона как... Типа, не хватат нам таперича того, что бунтовщиков супротив государства в капусту драгунами крошим - надо исчо на тиятрах прописать, для какова хрену. Вот раньше, о прошлом веке, Стеньку Разина на куски порубали - и безо всяких тиятров, а кто слово поперек молвил - тем языки драли... Что ни говори, а свободы нонеча много людишкам дали, одно слово - демократия!"