Венский конгресс: Как делили апельсин - 16
Уберите этого немедленно!
Пропажа Аполиона с Эльбы и дальнейшее его появление во Франции и, в итоге, в Париже не могло не создать в работе конгресса новые трудности. Во-первых, "почти уже на всё уломанный" король Саксонии гордо завернулся в воображаемый плащ и гордо воображаемо сказал: "Идите вы все накуй!", потому что "отец родной и благодетель придет и всем вам пиндюлей надает". Вряд ли, конечно, Фридрих Август I, или, точнее, его представитель граф Айнзидель были настолько глупы, чтобы верить в победу ампиратора над уже начавшей складываться Седьмой коалицией. Но паника и всеобщие метания по стенам и потолкам предоставляли неплохой шанс потянуть время и посмотреть, чем это всё закончится - авось и удасться что-нибудь "отыграть взад".
Детлев фон Айнзидель, представитель Саксонии в Вене
Во-вторых, французская делегация буквально на глазах превратилась из ведущего игрока в "практически ничто". И официально - узурпатор прислал из Парижа бумаги о том, что "все эти люди" никто и подлежат немедленному схватыванию и кандалированию для этапирования во Францию, и фактически - главы государств отнеслись к молниеносному падению Людовика XVIII с нескрываемым презрением, и разговоры "что это за кучка чмей поставлена была управлять большой страной, а?" вспыхнули с новой силой после весны 1814 года. Тем паче что сбежавший в Гент король стал изображать там мебель и никаких дипломатических шагов не предпринимал. Ну и не самое главное, но самое хватающее "за всё" - Талейран и Ко остались безо всякого официального содержания.
Посему на заседании "комитета восьми" 13 марта 1815 года именно Талейран настаивал на принятии декларации об объявлении Аполиона вне закона громче всех - его проект содержал слова "зверь", "бандит" и "чудовище". Меттерних всё же настоял на том, что "фи, что за буфетчицкий язык!", и Генц набросал более "умеренный" текст, в ктором узурпатор "просто" объявлялся вне закона и подлежащим немедленной поимке "всеми способами", поскольку "лишался права на существование", для чего страны создавали очередную военную коалицию. Во избежания дискуссий и выкриков со стороны еще совсем недавно горячих друзей "небандита" (типа королей Баварии и Дании), декларацию подписали только члены "клуба топ-8", а у всех остальных дипломатов даже не поинтересовались их мнением - отчего ор и гам стоял в Вене немалый, но никакого особого огня сей дым так и не породил.
Фридрих фон Генц
Заодно "сам собой вспух и лопнул" последний "геморрой", насчет которого на конгрессе еще не достигли принципиальных договоренностей - вопрос о Неаполе. Король Иоахим I никогда не отличался особыми мыслительными способностями, а на сей раз облажался в самый большой (он же самый последний) раз в жизни - объявил 30 марта 1815 года "объединение Италии" и напал на Папское государство. Большей глупости придумать было невозможно - шурин в письмах очень-очень отговаривал Мюрата от этого фармазона, но "я король, я так хочу".
Австрия, понятное дело, тут же объявила Неаполю войну, и вопрос о том, вернуть ли сие королевство Фердинанду Сицилийскому, "уже даже и не стоял". После первоначальных успехов (над всяким сбродом типа папской армии) воинство Мюрата было жестого вздуто его "принципиальным антагонистом" Адамом Альбертом фон Нейппергом (да еще любовником жены шурина) у Толентино, бежало во все концы, и в мае 1815 года король Иоахим I сбежал во Францию, снова превратившись в Жоашена Мюра. Аполион принял шурина неласково, обзывал дураком и кретином и никаких (от слова совсем) постов и должностей не дал...
Пропажа Аполиона с Эльбы и дальнейшее его появление во Франции и, в итоге, в Париже не могло не создать в работе конгресса новые трудности. Во-первых, "почти уже на всё уломанный" король Саксонии гордо завернулся в воображаемый плащ и гордо воображаемо сказал: "Идите вы все накуй!", потому что "отец родной и благодетель придет и всем вам пиндюлей надает". Вряд ли, конечно, Фридрих Август I, или, точнее, его представитель граф Айнзидель были настолько глупы, чтобы верить в победу ампиратора над уже начавшей складываться Седьмой коалицией. Но паника и всеобщие метания по стенам и потолкам предоставляли неплохой шанс потянуть время и посмотреть, чем это всё закончится - авось и удасться что-нибудь "отыграть взад".
Детлев фон Айнзидель, представитель Саксонии в Вене
Во-вторых, французская делегация буквально на глазах превратилась из ведущего игрока в "практически ничто". И официально - узурпатор прислал из Парижа бумаги о том, что "все эти люди" никто и подлежат немедленному схватыванию и кандалированию для этапирования во Францию, и фактически - главы государств отнеслись к молниеносному падению Людовика XVIII с нескрываемым презрением, и разговоры "что это за кучка чмей поставлена была управлять большой страной, а?" вспыхнули с новой силой после весны 1814 года. Тем паче что сбежавший в Гент король стал изображать там мебель и никаких дипломатических шагов не предпринимал. Ну и не самое главное, но самое хватающее "за всё" - Талейран и Ко остались безо всякого официального содержания.
Посему на заседании "комитета восьми" 13 марта 1815 года именно Талейран настаивал на принятии декларации об объявлении Аполиона вне закона громче всех - его проект содержал слова "зверь", "бандит" и "чудовище". Меттерних всё же настоял на том, что "фи, что за буфетчицкий язык!", и Генц набросал более "умеренный" текст, в ктором узурпатор "просто" объявлялся вне закона и подлежащим немедленной поимке "всеми способами", поскольку "лишался права на существование", для чего страны создавали очередную военную коалицию. Во избежания дискуссий и выкриков со стороны еще совсем недавно горячих друзей "небандита" (типа королей Баварии и Дании), декларацию подписали только члены "клуба топ-8", а у всех остальных дипломатов даже не поинтересовались их мнением - отчего ор и гам стоял в Вене немалый, но никакого особого огня сей дым так и не породил.
Фридрих фон Генц
Заодно "сам собой вспух и лопнул" последний "геморрой", насчет которого на конгрессе еще не достигли принципиальных договоренностей - вопрос о Неаполе. Король Иоахим I никогда не отличался особыми мыслительными способностями, а на сей раз облажался в самый большой (он же самый последний) раз в жизни - объявил 30 марта 1815 года "объединение Италии" и напал на Папское государство. Большей глупости придумать было невозможно - шурин в письмах очень-очень отговаривал Мюрата от этого фармазона, но "я король, я так хочу".
Австрия, понятное дело, тут же объявила Неаполю войну, и вопрос о том, вернуть ли сие королевство Фердинанду Сицилийскому, "уже даже и не стоял". После первоначальных успехов (над всяким сбродом типа папской армии) воинство Мюрата было жестого вздуто его "принципиальным антагонистом" Адамом Альбертом фон Нейппергом (да еще любовником жены шурина) у Толентино, бежало во все концы, и в мае 1815 года король Иоахим I сбежал во Францию, снова превратившись в Жоашена Мюра. Аполион принял шурина неласково, обзывал дураком и кретином и никаких (от слова совсем) постов и должностей не дал...