Кумовья св. Бартелеми - 3
Путешествие от мира к войне
Амбуазский мир оставил несколько конкретных проблем, требовавших разрешения. Во-первых, англичане, пользуясь войной, высадились в Нормандии и оккупировали некоторые порты. Екатерина Медичи решила убить сразу двух зайцев и отправила против них принца де Конде, пообещав назначить его на пост генерал-лейтенанта королевства (чрезвычайная должность, своего рода врио короля, на которую назначали во время экстраординарных кризисов), который с 1561 года до своей смерти занимал его брат Антуан де Бурбон. А чтобы гарантировать лояльность вождя гугенотов, регентша прибегла к своему "патентованному средству" (и это был отнюдь не яд) - подложила под него одну из своих фрейлин-красавиц (которых специально отбирала из наиболее смазливых и наименее щепетильных девиц - их называли "Летучий отряд") Изабель де Лимёйль. Всё это не укрылось от глаз адмирала де Колиньи, который любил разыгрывать из себя "седого честного протестантского старца", но по сути был таким же прожженым интриганом (вспомним смерть герцога Франсуа де Гиза). Он "выбил клин клином", предложив принцу вместо любовницы жену - Франсуаз д'Орлеан, принцессу де Лонгвиль, верную гугенотку. Луи де Конде был мал ростом и горбат, так что ради успеха у женщин был готов на всё, к тому же невеста была вельми богата - и женился 8 ноября 1565 года на принцессе, "вернувшись" в лагерь друзей-протестантов. Екатерина же, к ее чести, не бросила свою "испорченную" фрейлину, выдав ее за банкира из Флоренции и дав богатое приданное.
М-ль де Лимёйль и принцесса де Лонгвиль - игра была равна трудный, если присмотреться, выбор меж двух списанных красавиц...
А англичане?... Их к осени 1563 года удалось вытурить из захваченных портов и подписать с королевой Елизаветой I мирный договор. Теперь главной проблемой стало "во-вторых" - по законам Франции, регентом при несовершеннолетнем монархе должен быть ближайший к нему совершеннолетний кровный родственник мужеского полу. Антуан де Бурбон в свое время отказался в пользу королевы-матери, а принц Конде был главой мятежников, так что супротив нарушения этого закона возражать было некому. Теперь же принц мог предъявить претензии, и дабы сего не произошло, 17 августа 1563 года король Карл IX был объявлен совершеннолетним. Поскольку ему едва исполнилось 13 лет, Парижский парламент отказался регистрировать сей эдикт (в нем шишку держали католики-ультрас, для которых лучшим будущим была война, а не подлый мир с еретиками), но Екатерина де Медичи смогла зарегистрировать его в парламенте Руана, сославшись на "чрезвычайные обстоятельства". Формально Карл IX начал править сам, фактически всеми делами продолжала заниматься его мать.
Сразу же после этого случилось "в-третьих" - к королю явились "во всем черном" все де Гизы, братья убитого Франсуа (кардинал Шарль, герцог Клод д'Омаль, архиепископ Санса Луи де Гиз и маркиз Рене д'Эльбёф), и стали требовать от имени малолетнего сына убитого, Анри де Гиза, предать суду адмирала де Колиньи как заказчика возмутительного преступления. Они напугали короля так, что тот расплакался, но решение всё равно приняла королева-мать - отсрочка суда на три года (а там либо адмирал сдохнет, либо падишах). После чего Екатерина де Медичи подумала, чем сможет поднять авторитет ноющего на троне короля-мальчишки и его матери-иностранки, и придумала "большое королевское путешествие" - 13 марта 1564 года двор выехал из Фонтенбло и прокатался по всему королевству вплоть до 1 мая 1565 года. Дворяне видели короля и приносили ему личную присягу, по их поведению было понятно, в какой список их заносить (в черный или в белый), гугенотам пришлось впервые не орать в безопасности "грязный папистский ублюдок!", а либо преклонить колена, либо бечь подалее.
Герцог Альба де Тормес
Во время путешествия в Бордо Екатерина де Медичи встретилась со своей дочерью Елизаветой де Валуа, королевой Испании (с 1560 года). Предполагалось, что приедет и ее супруг, король Филипп II, но в итоге тот прислал свое "альтернативное эго" Фернандо Альвареса де Толедо и Пиментеля, герцога Альба де Тормес. Оный хрен в весьма наглой манере отверг все просьбы королевы-матери, как то брак Карла IX с инфантой и "помощь авторитетом" во влиянии на французских католиков - вот выгоните из страны за два месяца абсолютно всех гугенотов, тогда и поговорим! Именно тогда будущий палач Нидерландов произнес свою знаменитую фразу "10 000 лягушек не стоят одного лосося", намекая на то, что "всех делов" во Франции всего лишь - зарезать адмирала де Колиньи. В общем, что в лоб, что по лбу - посол оказался таким же твердокаменным бараном, как и его король.
Встреча с Альбой не принесла никаких дивидендов, даже хуже - гугеноты заподозрили королеву-мать в "сговоре" со своими вечными врагами испанцами. Когда в 1566 году в Нидерландах вспыхнуло восстание протестантов против религиозной политики короля Филиппа II, герцог Альба провел туда испанские войска через Франш-Конте, Эльзас и Лотарингию в максимальной близости от французских границ, чтобы "устрашить еретиков". Эффект получился обратным - 30 сентября 1567 года, в ночь на Михайлов день (фр. Сен-Мишель) в Ниме гугеноты, разозлившиеся неизбранием их кандидата на пост сенешаля, устроили резню оппонентов - "Мишеляду", убив "от 80 до 90" самых богатых и влиятельных католиков и кинув их тела в колодец у дворца епископа.
"Мишеляда"
Мало было этих хлопот королеве-матери - коварные гугеноты начали подкапываться с еще одной стороны. Адмирал де Колиньи начал "играть отца" с Карлом IX и возбуждать его юношеские гормоны проектами нападения на Испанию (чтобы помочь протестантам в Нидерландах) и воспитания из него на полях сражений "нового Сиразя". Екатерине де Медичи с трудом удалось отговорить сына от этой глупой и выгодной только гугенотам затеи. Колиньи был в бешенстве... и напомнил принцу де Конде, что того так и не сделали генерал-лейтенантом королевства, хотя и обещали. В ответ на требования "исполнить клятвы" королева-мать могла бы резонно возразить, что: 1) женитьба принца и "перебег" в другой политический лагерь "кагбэ" подразумевает аннулирование всех ранее сделанных обещаний; 2) не такой уж в стране и экстаординарный кризис покамест. Но она ничего возражать не стала - и назначила генерал-лейтенантом королевства... своего второго сына Анри, герцога д'Анжу, мальчишку 16-ти лет.
"Чашка терпения" обоих вождей гугенотов была переполнена, а тут еще испанцы 5 сентября 1567 года арестовали двух "вождей революции" в Нидерландах - Филиппа де Монморанси, графа ван Хорне, и графа Ламорала ван Эхмонта. Адмирал и принц сочли, что следующими "клика Альбы-Медичи" схватит их, и не нашли ничего умнее, чем вернуться к провалившемуся плану семилетней давности - захватить короля в замке Монсо, где располагался двор. 26 сентября 1567 года королева-мать получила сообщения о готовящемся нападении и перевела двор в Мо, куда вызвала Швейцарскую гвардию. 27 сентября швейцарцы, выстроившись в большое каре, в центр которого поместили короля и его приближенных, двинулись в Париж, и в пути два раза были атакованы конными гугенотами под командой принца Конде и Франсуа д'Андело. Нападения отбили, двор прибыл в столицу, а проишествие получило название "Сюрприз в Мо". Вслед за тем пришло известие о "Мишеляде", и в стране началась 2-я гугенотская война...
Амбуазский мир оставил несколько конкретных проблем, требовавших разрешения. Во-первых, англичане, пользуясь войной, высадились в Нормандии и оккупировали некоторые порты. Екатерина Медичи решила убить сразу двух зайцев и отправила против них принца де Конде, пообещав назначить его на пост генерал-лейтенанта королевства (чрезвычайная должность, своего рода врио короля, на которую назначали во время экстраординарных кризисов), который с 1561 года до своей смерти занимал его брат Антуан де Бурбон. А чтобы гарантировать лояльность вождя гугенотов, регентша прибегла к своему "патентованному средству" (и это был отнюдь не яд) - подложила под него одну из своих фрейлин-красавиц (которых специально отбирала из наиболее смазливых и наименее щепетильных девиц - их называли "Летучий отряд") Изабель де Лимёйль. Всё это не укрылось от глаз адмирала де Колиньи, который любил разыгрывать из себя "седого честного протестантского старца", но по сути был таким же прожженым интриганом (вспомним смерть герцога Франсуа де Гиза). Он "выбил клин клином", предложив принцу вместо любовницы жену - Франсуаз д'Орлеан, принцессу де Лонгвиль, верную гугенотку. Луи де Конде был мал ростом и горбат, так что ради успеха у женщин был готов на всё, к тому же невеста была вельми богата - и женился 8 ноября 1565 года на принцессе, "вернувшись" в лагерь друзей-протестантов. Екатерина же, к ее чести, не бросила свою "испорченную" фрейлину, выдав ее за банкира из Флоренции и дав богатое приданное.
М-ль де Лимёйль и принцесса де Лонгвиль - игра была равна трудный, если присмотреться, выбор меж двух списанных красавиц...
А англичане?... Их к осени 1563 года удалось вытурить из захваченных портов и подписать с королевой Елизаветой I мирный договор. Теперь главной проблемой стало "во-вторых" - по законам Франции, регентом при несовершеннолетнем монархе должен быть ближайший к нему совершеннолетний кровный родственник мужеского полу. Антуан де Бурбон в свое время отказался в пользу королевы-матери, а принц Конде был главой мятежников, так что супротив нарушения этого закона возражать было некому. Теперь же принц мог предъявить претензии, и дабы сего не произошло, 17 августа 1563 года король Карл IX был объявлен совершеннолетним. Поскольку ему едва исполнилось 13 лет, Парижский парламент отказался регистрировать сей эдикт (в нем шишку держали католики-ультрас, для которых лучшим будущим была война, а не подлый мир с еретиками), но Екатерина де Медичи смогла зарегистрировать его в парламенте Руана, сославшись на "чрезвычайные обстоятельства". Формально Карл IX начал править сам, фактически всеми делами продолжала заниматься его мать.
Сразу же после этого случилось "в-третьих" - к королю явились "во всем черном" все де Гизы, братья убитого Франсуа (кардинал Шарль, герцог Клод д'Омаль, архиепископ Санса Луи де Гиз и маркиз Рене д'Эльбёф), и стали требовать от имени малолетнего сына убитого, Анри де Гиза, предать суду адмирала де Колиньи как заказчика возмутительного преступления. Они напугали короля так, что тот расплакался, но решение всё равно приняла королева-мать - отсрочка суда на три года (а там либо адмирал сдохнет, либо падишах). После чего Екатерина де Медичи подумала, чем сможет поднять авторитет ноющего на троне короля-мальчишки и его матери-иностранки, и придумала "большое королевское путешествие" - 13 марта 1564 года двор выехал из Фонтенбло и прокатался по всему королевству вплоть до 1 мая 1565 года. Дворяне видели короля и приносили ему личную присягу, по их поведению было понятно, в какой список их заносить (в черный или в белый), гугенотам пришлось впервые не орать в безопасности "грязный папистский ублюдок!", а либо преклонить колена, либо бечь подалее.
Герцог Альба де Тормес
Во время путешествия в Бордо Екатерина де Медичи встретилась со своей дочерью Елизаветой де Валуа, королевой Испании (с 1560 года). Предполагалось, что приедет и ее супруг, король Филипп II, но в итоге тот прислал свое "альтернативное эго" Фернандо Альвареса де Толедо и Пиментеля, герцога Альба де Тормес. Оный хрен в весьма наглой манере отверг все просьбы королевы-матери, как то брак Карла IX с инфантой и "помощь авторитетом" во влиянии на французских католиков - вот выгоните из страны за два месяца абсолютно всех гугенотов, тогда и поговорим! Именно тогда будущий палач Нидерландов произнес свою знаменитую фразу "10 000 лягушек не стоят одного лосося", намекая на то, что "всех делов" во Франции всего лишь - зарезать адмирала де Колиньи. В общем, что в лоб, что по лбу - посол оказался таким же твердокаменным бараном, как и его король.
Встреча с Альбой не принесла никаких дивидендов, даже хуже - гугеноты заподозрили королеву-мать в "сговоре" со своими вечными врагами испанцами. Когда в 1566 году в Нидерландах вспыхнуло восстание протестантов против религиозной политики короля Филиппа II, герцог Альба провел туда испанские войска через Франш-Конте, Эльзас и Лотарингию в максимальной близости от французских границ, чтобы "устрашить еретиков". Эффект получился обратным - 30 сентября 1567 года, в ночь на Михайлов день (фр. Сен-Мишель) в Ниме гугеноты, разозлившиеся неизбранием их кандидата на пост сенешаля, устроили резню оппонентов - "Мишеляду", убив "от 80 до 90" самых богатых и влиятельных католиков и кинув их тела в колодец у дворца епископа.
"Мишеляда"
Мало было этих хлопот королеве-матери - коварные гугеноты начали подкапываться с еще одной стороны. Адмирал де Колиньи начал "играть отца" с Карлом IX и возбуждать его юношеские гормоны проектами нападения на Испанию (чтобы помочь протестантам в Нидерландах) и воспитания из него на полях сражений "нового Сиразя". Екатерине де Медичи с трудом удалось отговорить сына от этой глупой и выгодной только гугенотам затеи. Колиньи был в бешенстве... и напомнил принцу де Конде, что того так и не сделали генерал-лейтенантом королевства, хотя и обещали. В ответ на требования "исполнить клятвы" королева-мать могла бы резонно возразить, что: 1) женитьба принца и "перебег" в другой политический лагерь "кагбэ" подразумевает аннулирование всех ранее сделанных обещаний; 2) не такой уж в стране и экстаординарный кризис покамест. Но она ничего возражать не стала - и назначила генерал-лейтенантом королевства... своего второго сына Анри, герцога д'Анжу, мальчишку 16-ти лет.
"Чашка терпения" обоих вождей гугенотов была переполнена, а тут еще испанцы 5 сентября 1567 года арестовали двух "вождей революции" в Нидерландах - Филиппа де Монморанси, графа ван Хорне, и графа Ламорала ван Эхмонта. Адмирал и принц сочли, что следующими "клика Альбы-Медичи" схватит их, и не нашли ничего умнее, чем вернуться к провалившемуся плану семилетней давности - захватить короля в замке Монсо, где располагался двор. 26 сентября 1567 года королева-мать получила сообщения о готовящемся нападении и перевела двор в Мо, куда вызвала Швейцарскую гвардию. 27 сентября швейцарцы, выстроившись в большое каре, в центр которого поместили короля и его приближенных, двинулись в Париж, и в пути два раза были атакованы конными гугенотами под командой принца Конде и Франсуа д'Андело. Нападения отбили, двор прибыл в столицу, а проишествие получило название "Сюрприз в Мо". Вслед за тем пришло известие о "Мишеляде", и в стране началась 2-я гугенотская война...