Дохмелье, хмелье и похмелье - 37
То ли рада, то ли зрада - 2
Гетьман Иван Выговский нынче - весьма популярная фигура, причем "по обе стороны фронта". Националисты русские изображают его "чертом с рогами, воскресшим Иудой, жид-пшеко-бандерой, предателем малорусского народа, агентом гейропейского ЗОГа". Националисты украинские видят в оной фигуре "борцуна за незалэжность супротив клятих москалив, первого укропатриота и упущенный шанс неньки-Украины". Но ни тем, ни другим Выговский не был - его фигура достаточно дутая с обоих сторон. Да, он был ловким и весьма беспринципным политиком - таким же, например, как Богдан Зиновий Хмельницкий (разве что не имел его военных дарований, на чем и погорел), "наследником державного курса" которого на лавирование и "тотальный обман" являлся в полной мере. А его "предательство" - просто отражение эгоизма и прагматизма казацкой старшины, которая, как я указывал уже, приносила в своей жизни столько клятв и целовала такое количество знамен (и еще поклянется и поцелует), что просто не воспринимала сие действо как что-то к чему-то обязывающее... В общем, на Гетманщине наступало время "войны всех против всех", когда каждый "торговал родиной" оптом, в розницу и мелкими партиями.
Кошевой Якив Барабаш
Надобно отметить, что и царь повел себя в той ситуации не самым лучшим образом. Выговский явно не был его фаворитом, как и вообще сама идея доверить выборы правителя автономии ее же населению. Юрий Хмельницкий мог бы "проканать" как прямой и законный наследник Богдана Зиновия, но вот передача булавы захудалому "польскому шляхтичу" явно была поперек монаршьего горла. Правда, в условиях двух незаконченных войн можно было и прикинуться на время "добрым старшим братом" - однако Алексей Михайлович прислал Выговскому грамоты, в которых называл того не гетьманом, а войсковым писарем, да еще выговаривал ему за то, что сразу после смерти Хмельницкого не спросили царских умных советов. В общем, если у Ивана Остафийовыча и были какие-то сомнения, посылать ли "москалив" на фиг, то опосля таких "предъяв" они полностью испарились.
Однако хитрый гетьман прикинулся "неуиноуатым мной" и до поры до времени изображал из себя "верного слугу государева". Это ему было надо, чтобы свернуть башку "московской" партии, мешавшей его единоличному господству в Войске Запорожском. Да и царские войска и гарнизоны в крупных городах заставляли себя опасаться - пришедшего с ратью в Переяслав воеводу Григория Ромодановского гетьман всячески старался отправить за Днепр, пугая тем, что хан и его татары вот-вот ворвуться в Гетманщину, и "всем будет плохо". Но "московские" продолжали мутить воду - кошевой атаман Сечи Якив Барабаш (сечевики даже выбрали его, в пику Выговскому, "кошевым гетьманом") слал к царю ходатаев с ябедами и доносами на Выговского. А еще "ходоки у Романова" ставили вопрос ребром и требовали уничтожить гетманскую власть и старшину, введя уже во все города Украины воевод с гарнизонами и установив прямое правление (но оставить само казачье войско на царевой службе). Засылал "гонцов" в Москву и Полтавский полковник Мартын Пушкаренко (Пушкарь) - чтобы собрать новую раду с расширенным представительством казаков и запорожцев для выборов нового гетьмана (Пушкаря, естественно). Прознав про сие, Выговский также отправил к царю своих людей с "хулами и поклепами" на врагов, и некоторое время в столице шла "война делегаций", вызывая в головах у бояр и самого Алексея Михайловича когнитивный диссонанс - кому верить, кто свой, кто чужой?
Автор сего чудесного рукалицо "портрета" Богдана Хитрово - некий "заслуженный художник РФ"... (тыц)
Наконец, дабы разобраться на месте, "кто есть ху", и "что делать", царь послал свое "доверенное лицо" - боярина Богдана Хитрово (основателя Симбирска, что и породило потоп фейковых его портретов авторства "ульяновских ХУДОжников"...). Однако еще до его прибытия произошли "катарсис и кульминация". Пушкаренко первым не выдержал и сорвался с катушек - созвал в полку "свою раду с ярманкой и жинками" и объявил Выговского предателем, который сговаривается с поляками и татарами, чтобы "всех продать", особенно царя. К нему потянулась вся недовольная старшиной и "богатеями" голота, из которой сформировали целый новый полк - дейнеков (одна из версий - воин с одною дубиною в качестве оружия), который возглавил некий Иван Донец (по одной из версий - внезапно шляхтич Грыгорий Донец-Захаржевский). А Якив Барабаш с Сечи привел 600 казаков на подмогу Пушкарю.
Терпение Выговского лопнуло, и он послал на Полтаву полковников Ивана Богуна и Ивана Сербына (на самом деле серба с отрядом на самом деле сербов-эмигрантов). Но легендарно-прославленный и хитроумно-непобедимый Богун внезапно облажался (случайно ли?) - Пушкаренко разбил его отряд 25 января 1658 года. Однако победа сия обернулась для мятежников стратегическим поражением - прибывший 28 января в Переяслав Хитрово вынужден был констатировать, что голота и всякий сброд подняли бунт супротив законно выбранного гетьмана, и ежели до этого можно было как-то лавировать и разводить обе партии, то теперь остается лишь подавлять мятеж. А для этого пришлось признать Выговского гетьманом от имени царя, для чего в Переяславе была собрана 7 февраля 1658 года войсковая рада, каковая с оной задачей успешно справилась. За что Остафийовыч обещался воевать и супротив Жечи, и супротив шведов (которые всё равно в войнах с Москвой и поляками терпели неудачи и ничем помочь уже не могли - так отправился в корзину Корсунский договор), а также дал согласие на размещение дополнительных гарнизонов.
Памятник Пушкарю в Полтаве, поставленный еще "при советском прижиме"
Но Хитрово выторговал себе и возможность призвать Пушкаря к миру - было бы совсем глупо добивать до конца "своих людей в Украине", пусть и накосячивших. Взяв два полка, Ирклиевский и Прилуцкий (которым командовал "молодой перспективный" полковник Петро Дорошенко), боярин выдвинулся в Лубны, где Пушкаренко хотел собрать "самую правильную" раду. Видя свои планы сорванными, Мартын 5 марта 1658 года прибыл в Лубны, торжественно принес присягу царю и распустил свое "воинство". Но как только Хитрово ушел обратно, мятежный полковник снова поднял голову - к нему присоединился Миргородский полк, а Барабаш снова ушел на Сечь и поднял ее на уши.
Выговский выслал супротив "бунтореза" под командой наказного гетмана Грыгория Гуляныцкого сразу три полка - Нежинский, Прилуцкий и Черниговский, которые осадили захваченную повстанцами Лохвицу. Но казаки не хотели сражаться друг с другом, многие дезертировали от Гуляныцкого, и тот вынужден был 18 марта отойти от Лохвицы. Пушкаренко, озабоченный имиджем "борца за православное братство народов", послал в Путивль, куда прибыл новый царский посол Фирс Байбаков, делегацию с "объяснениями" своей позиции. Но расклад был всё тот же - в условиях войны супротив Жечи и шведов царь не хотел идти еще и против гетьмана, поддерживая мятежников. Пушкарь и Барабаш сами вырыли себе могилу, подняв бунт - и подарив Выговскому прекрасный повод заключить договор с татарами, которые набежали на Полтавщину, соединились с войсками гетьмана и 4 мая 1658 года осадили Полтаву.
Герб Полтавского полка
11 июня 1658 года Пушкаренко едва не одержал победу - по предварительному сговору с "героем войн и ветераном движений", Кропивнянским полковником Филоном Джалалием, поссорившимся с Выговским, он с некоторыми казаками выскочил из Полтавы и ударил вместе с кропивнянцами прямо по ставке гетьмана. Но предупрежденный заранее кем-то из предателей, Остафийовыч спал одетым, вскочил на коня и ускакал к татарам. Пушкарь потерял остатки мозгов и зарубил Джалалия, обвиняя его в измене. Пока "полтавские" резались с "кропивнянскими", приведенные Выговским татары окружили их и всех перебили - голову Пушкаренко принесли гетьману "на забаву"... Так закончилось "восстание Барабаша - Пушкаря".
Гетьман Иван Выговский нынче - весьма популярная фигура, причем "по обе стороны фронта". Националисты русские изображают его "чертом с рогами, воскресшим Иудой, жид-пшеко-бандерой, предателем малорусского народа, агентом гейропейского ЗОГа". Националисты украинские видят в оной фигуре "борцуна за незалэжность супротив клятих москалив, первого укропатриота и упущенный шанс неньки-Украины". Но ни тем, ни другим Выговский не был - его фигура достаточно дутая с обоих сторон. Да, он был ловким и весьма беспринципным политиком - таким же, например, как Богдан Зиновий Хмельницкий (разве что не имел его военных дарований, на чем и погорел), "наследником державного курса" которого на лавирование и "тотальный обман" являлся в полной мере. А его "предательство" - просто отражение эгоизма и прагматизма казацкой старшины, которая, как я указывал уже, приносила в своей жизни столько клятв и целовала такое количество знамен (и еще поклянется и поцелует), что просто не воспринимала сие действо как что-то к чему-то обязывающее... В общем, на Гетманщине наступало время "войны всех против всех", когда каждый "торговал родиной" оптом, в розницу и мелкими партиями.
Кошевой Якив Барабаш
Надобно отметить, что и царь повел себя в той ситуации не самым лучшим образом. Выговский явно не был его фаворитом, как и вообще сама идея доверить выборы правителя автономии ее же населению. Юрий Хмельницкий мог бы "проканать" как прямой и законный наследник Богдана Зиновия, но вот передача булавы захудалому "польскому шляхтичу" явно была поперек монаршьего горла. Правда, в условиях двух незаконченных войн можно было и прикинуться на время "добрым старшим братом" - однако Алексей Михайлович прислал Выговскому грамоты, в которых называл того не гетьманом, а войсковым писарем, да еще выговаривал ему за то, что сразу после смерти Хмельницкого не спросили царских умных советов. В общем, если у Ивана Остафийовыча и были какие-то сомнения, посылать ли "москалив" на фиг, то опосля таких "предъяв" они полностью испарились.
Однако хитрый гетьман прикинулся "неуиноуатым мной" и до поры до времени изображал из себя "верного слугу государева". Это ему было надо, чтобы свернуть башку "московской" партии, мешавшей его единоличному господству в Войске Запорожском. Да и царские войска и гарнизоны в крупных городах заставляли себя опасаться - пришедшего с ратью в Переяслав воеводу Григория Ромодановского гетьман всячески старался отправить за Днепр, пугая тем, что хан и его татары вот-вот ворвуться в Гетманщину, и "всем будет плохо". Но "московские" продолжали мутить воду - кошевой атаман Сечи Якив Барабаш (сечевики даже выбрали его, в пику Выговскому, "кошевым гетьманом") слал к царю ходатаев с ябедами и доносами на Выговского. А еще "ходоки у Романова" ставили вопрос ребром и требовали уничтожить гетманскую власть и старшину, введя уже во все города Украины воевод с гарнизонами и установив прямое правление (но оставить само казачье войско на царевой службе). Засылал "гонцов" в Москву и Полтавский полковник Мартын Пушкаренко (Пушкарь) - чтобы собрать новую раду с расширенным представительством казаков и запорожцев для выборов нового гетьмана (Пушкаря, естественно). Прознав про сие, Выговский также отправил к царю своих людей с "хулами и поклепами" на врагов, и некоторое время в столице шла "война делегаций", вызывая в головах у бояр и самого Алексея Михайловича когнитивный диссонанс - кому верить, кто свой, кто чужой?
Автор сего чудесного рукалицо "портрета" Богдана Хитрово - некий "заслуженный художник РФ"... (тыц)
Наконец, дабы разобраться на месте, "кто есть ху", и "что делать", царь послал свое "доверенное лицо" - боярина Богдана Хитрово (основателя Симбирска, что и породило потоп фейковых его портретов авторства "ульяновских ХУДОжников"...). Однако еще до его прибытия произошли "катарсис и кульминация". Пушкаренко первым не выдержал и сорвался с катушек - созвал в полку "свою раду с ярманкой и жинками" и объявил Выговского предателем, который сговаривается с поляками и татарами, чтобы "всех продать", особенно царя. К нему потянулась вся недовольная старшиной и "богатеями" голота, из которой сформировали целый новый полк - дейнеков (одна из версий - воин с одною дубиною в качестве оружия), который возглавил некий Иван Донец (по одной из версий - внезапно шляхтич Грыгорий Донец-Захаржевский). А Якив Барабаш с Сечи привел 600 казаков на подмогу Пушкарю.
Терпение Выговского лопнуло, и он послал на Полтаву полковников Ивана Богуна и Ивана Сербына (на самом деле серба с отрядом на самом деле сербов-эмигрантов). Но легендарно-прославленный и хитроумно-непобедимый Богун внезапно облажался (случайно ли?) - Пушкаренко разбил его отряд 25 января 1658 года. Однако победа сия обернулась для мятежников стратегическим поражением - прибывший 28 января в Переяслав Хитрово вынужден был констатировать, что голота и всякий сброд подняли бунт супротив законно выбранного гетьмана, и ежели до этого можно было как-то лавировать и разводить обе партии, то теперь остается лишь подавлять мятеж. А для этого пришлось признать Выговского гетьманом от имени царя, для чего в Переяславе была собрана 7 февраля 1658 года войсковая рада, каковая с оной задачей успешно справилась. За что Остафийовыч обещался воевать и супротив Жечи, и супротив шведов (которые всё равно в войнах с Москвой и поляками терпели неудачи и ничем помочь уже не могли - так отправился в корзину Корсунский договор), а также дал согласие на размещение дополнительных гарнизонов.
Памятник Пушкарю в Полтаве, поставленный еще "при советском прижиме"
Но Хитрово выторговал себе и возможность призвать Пушкаря к миру - было бы совсем глупо добивать до конца "своих людей в Украине", пусть и накосячивших. Взяв два полка, Ирклиевский и Прилуцкий (которым командовал "молодой перспективный" полковник Петро Дорошенко), боярин выдвинулся в Лубны, где Пушкаренко хотел собрать "самую правильную" раду. Видя свои планы сорванными, Мартын 5 марта 1658 года прибыл в Лубны, торжественно принес присягу царю и распустил свое "воинство". Но как только Хитрово ушел обратно, мятежный полковник снова поднял голову - к нему присоединился Миргородский полк, а Барабаш снова ушел на Сечь и поднял ее на уши.
Выговский выслал супротив "бунтореза" под командой наказного гетмана Грыгория Гуляныцкого сразу три полка - Нежинский, Прилуцкий и Черниговский, которые осадили захваченную повстанцами Лохвицу. Но казаки не хотели сражаться друг с другом, многие дезертировали от Гуляныцкого, и тот вынужден был 18 марта отойти от Лохвицы. Пушкаренко, озабоченный имиджем "борца за православное братство народов", послал в Путивль, куда прибыл новый царский посол Фирс Байбаков, делегацию с "объяснениями" своей позиции. Но расклад был всё тот же - в условиях войны супротив Жечи и шведов царь не хотел идти еще и против гетьмана, поддерживая мятежников. Пушкарь и Барабаш сами вырыли себе могилу, подняв бунт - и подарив Выговскому прекрасный повод заключить договор с татарами, которые набежали на Полтавщину, соединились с войсками гетьмана и 4 мая 1658 года осадили Полтаву.
Герб Полтавского полка
11 июня 1658 года Пушкаренко едва не одержал победу - по предварительному сговору с "героем войн и ветераном движений", Кропивнянским полковником Филоном Джалалием, поссорившимся с Выговским, он с некоторыми казаками выскочил из Полтавы и ударил вместе с кропивнянцами прямо по ставке гетьмана. Но предупрежденный заранее кем-то из предателей, Остафийовыч спал одетым, вскочил на коня и ускакал к татарам. Пушкарь потерял остатки мозгов и зарубил Джалалия, обвиняя его в измене. Пока "полтавские" резались с "кропивнянскими", приведенные Выговским татары окружили их и всех перебили - голову Пушкаренко принесли гетьману "на забаву"... Так закончилось "восстание Барабаша - Пушкаря".