От банзая до Хокусая. Часть 3. Воистину Дзидай - 17
Целый замок ронинов
Сразу после победы при Сэкигахаре Токугава Иэясу провел показательную порку всех бывших врагов - "ибо нефиг". Исида Мицунари был пойман "доброжелателями" живьем и казнен в Киото с публичным выставлением головы, каковая, впрочем, через несколько дней таинственно исчезла. Несмотря на настойчивость Киккавы Хироиэ, Токугава заявил, что в Осакском замке, из которого Мори Терумото поспешно бежал после поражения своих сторонников, были найдены какие-то "секретные бумаги", по которым глава клана был "очень, очень виноватый", и прежние договоренности о "не трогайте его" перестают действовать - Мори были оставлены всего две провинции (Суо и Нагато) с доходом в "жалкие" 370 000 коку риса. Уэсуги Кагэкацу поспешил сделать вид, что "это он не с ними, это он сам по себе с Могами и Датэ воевал по своим делам!", но у него тоже отняли княжество (по-ниппонски "хан") Айдзу и "сменяли с дисконтом" на Ёнедзаву в провинции Дэва с доходом "всего" в 300 000 коку.
"Пострадалец" Мори Тэрумото
Укита Хидэиэ был сослан с двумя сыновьями на отдаленный (250 км от побережья) остров, где на лоне суровой природы ударился в религию, да так сильно, что когда после смерти Иэясу ему предложили вернуться в Японию, отказался наотрез. Симадзу Ёсихиро, как уже было сказано, то ли напугал, то ли растрогал Токугаву своей отчаянной зерг-атакой, и его "простили и отпустили" - после смерти он был почитаем в местных святилищах как синтоистское божество, сделав таким образом еще и небесную карьеру. Тёсокабэ Моритика был лишен всех владений, но помилован по просьбе друга, Ии Наомасы, любимца Токугавы, и ударился в "романтические скитания", приняв монашество. А наиболее отчаянно сопротивлявшегося на поле боя даймё-христианина Кониси Аугустино Юкинагу схватили живым - религия запрещала ему сёппукирование, почто он и был публично казнен рядом с Исидой. Не повезло и самому главному предателю, Кобаякаве Хидэаки - Токугава передал ему в качестве награды владения Укиты, но буквально через два года, в 1602-м, 25-летний даймё окончательно сошел с ума и в припадке бешенства погиб.
Ну а победитель наконец-то мог насладиться властью, почетом, уважением, страхом и прочими плюшками и ништяками. Поскольку происхождение его было самое что ни на есть от Минамото (впрочем, притянутое семейными хрониками за ушки), в 1603 году Токугава Иэясу принял титул сёгуна и основал третий и последний в истории Японии сёгунат - своей фамилии. Ставка-бакуфу была "перенесена" на "старое-законное" еще со времен Минамото место - в город Эдо (будущее Токио-Токё), отчего время правления сёгунов Токугава получило в истории название "период Эдо". Через два года, в 1605 году, он передал этот титул старшему сыну, Токугаве Хидэтаде, а сам поселился в родном городе Сумпу, сохраняя реальную власть и титул дайдзё-дайдзин (главный советник императора).
Токугава Хидэтада, 2-й сёгун своей фамилии
И везде-то воцарилась в Японии тишь, гладь да божья благодать, кроме замка в Осаке. Там выростал Тоётоми Хидэёри, на словах регент-кампаку и сюзерен Токугавы, а в реале - никто и звать никак. Иэясу женил его на своей внучке, но в целом стремился низвести и куротить - тратил казну клана Тоётоми на бессмысленные и дорогостоящие общественные работы, нарушал этикет и устраивал публичные унижения. Всё это не нравилось ни Хидэёри, достигшему в 1614 году 21 года, ни его вредной и хитрой матери Ёдогими, ни постепенно набивавшимся в замок нахлебникам и советникам - ронинам, бесхозяйным самураям, бывшим слугам даймё, уничтоженных или урезанных после Сэкигахары. Среди которых выделялись наши знакомцы - Тёсокабэ Моритика и Санада Юкимура (на самом деле Нобусигэ - имя-прозвище Юкимура ему дали уже в исторических романах XIX века).
Поводом для открытого конфликта стали "зловещие надписи на колоколах". Несколько колоколов в храмах Киото восстановили на средства клана Тоётоми, по поводу чего сделали на них какие-то "двусмысленные надписи", которые откуда ни возьмись взявшиеся "ученые монахи" истолковали как вредоносно-колдовски-порченаносящие против Токугавы. Дайдзё-дайдзин понял, что такой подлоты он просто так оставить не в состоянии, и зимой 1614 года грянула война. И тут-то оказалось, что зажравшийся (став сёгуном, Иэясу бросил ЗОЖ и снова стал жрать-блудить) Токугава едва не проворонил свои полимеры - он со всей Японии соскреб армию в 164 000 человек, а Хидэёри тихой сапой навербовал себе 120 000 ронинов. А поскольку сидели оне в самом крепком замке Японии (Одавару-то уже растащили по камешкам), то сделать с ними почти ничего нельзя было. Несколько штурмов были отбиты, особенно поглумился над врагами в своем редуте Санада, имевший славу выдающегося мастера боевых искусств и самого хитропопого стратега-тактика всея Японии. Тогда Иэясу притащил тяжелые пушки и начал пулять по главной башне замка. Это напугало Хидэёри, и он начал переговоры (ну а выбора-то у него не было).
Санада "Юкимура" Нобусигэ, легендарный воин и полководец
По условиям перемирия укрепления замка были срыты, а ронины распущены. Точнее, должны были - понимая, что без замка он никто, кампаку укрепления тайно восстанавливал, а ронины разошлись совсем не все. Тогда Токугава прекратил это безобразие, и летом 1615 года снова напал на замок со 150 000 человек. В войске Тоётоми оставалось 60 000 ронинов, укрепления полностью восстановить не успели, и сражение превратилось в "ласт-стэнд", перерастающий в резню и бойню. Санада погиб, прорвавшись в ставку Иэясу и порубав там знамена и табуретки, но дайдзё-дайдзина в последний момент спасли охранники. Хидэёри и Ёдогими сёппукировались, замок сгорел, и последний намек на угрозу власти великого и ужасного Токугавы Иэясу растаял, как с черных бревен дым...
Через год, кстати, первый сёгун Токугава наконец-то умер, но на сёгунстве крепко сидел его сын, окруженный толпой братьев и детей, так что судьба родов Ода и Тоётоми им всем явно не грозила. 60-летняя война за объединение Японии наконец-то завершилась.
Сразу после победы при Сэкигахаре Токугава Иэясу провел показательную порку всех бывших врагов - "ибо нефиг". Исида Мицунари был пойман "доброжелателями" живьем и казнен в Киото с публичным выставлением головы, каковая, впрочем, через несколько дней таинственно исчезла. Несмотря на настойчивость Киккавы Хироиэ, Токугава заявил, что в Осакском замке, из которого Мори Терумото поспешно бежал после поражения своих сторонников, были найдены какие-то "секретные бумаги", по которым глава клана был "очень, очень виноватый", и прежние договоренности о "не трогайте его" перестают действовать - Мори были оставлены всего две провинции (Суо и Нагато) с доходом в "жалкие" 370 000 коку риса. Уэсуги Кагэкацу поспешил сделать вид, что "это он не с ними, это он сам по себе с Могами и Датэ воевал по своим делам!", но у него тоже отняли княжество (по-ниппонски "хан") Айдзу и "сменяли с дисконтом" на Ёнедзаву в провинции Дэва с доходом "всего" в 300 000 коку.
"Пострадалец" Мори Тэрумото
Укита Хидэиэ был сослан с двумя сыновьями на отдаленный (250 км от побережья) остров, где на лоне суровой природы ударился в религию, да так сильно, что когда после смерти Иэясу ему предложили вернуться в Японию, отказался наотрез. Симадзу Ёсихиро, как уже было сказано, то ли напугал, то ли растрогал Токугаву своей отчаянной зерг-атакой, и его "простили и отпустили" - после смерти он был почитаем в местных святилищах как синтоистское божество, сделав таким образом еще и небесную карьеру. Тёсокабэ Моритика был лишен всех владений, но помилован по просьбе друга, Ии Наомасы, любимца Токугавы, и ударился в "романтические скитания", приняв монашество. А наиболее отчаянно сопротивлявшегося на поле боя даймё-христианина Кониси Аугустино Юкинагу схватили живым - религия запрещала ему сёппукирование, почто он и был публично казнен рядом с Исидой. Не повезло и самому главному предателю, Кобаякаве Хидэаки - Токугава передал ему в качестве награды владения Укиты, но буквально через два года, в 1602-м, 25-летний даймё окончательно сошел с ума и в припадке бешенства погиб.
Ну а победитель наконец-то мог насладиться властью, почетом, уважением, страхом и прочими плюшками и ништяками. Поскольку происхождение его было самое что ни на есть от Минамото (впрочем, притянутое семейными хрониками за ушки), в 1603 году Токугава Иэясу принял титул сёгуна и основал третий и последний в истории Японии сёгунат - своей фамилии. Ставка-бакуфу была "перенесена" на "старое-законное" еще со времен Минамото место - в город Эдо (будущее Токио-Токё), отчего время правления сёгунов Токугава получило в истории название "период Эдо". Через два года, в 1605 году, он передал этот титул старшему сыну, Токугаве Хидэтаде, а сам поселился в родном городе Сумпу, сохраняя реальную власть и титул дайдзё-дайдзин (главный советник императора).
Токугава Хидэтада, 2-й сёгун своей фамилии
И везде-то воцарилась в Японии тишь, гладь да божья благодать, кроме замка в Осаке. Там выростал Тоётоми Хидэёри, на словах регент-кампаку и сюзерен Токугавы, а в реале - никто и звать никак. Иэясу женил его на своей внучке, но в целом стремился низвести и куротить - тратил казну клана Тоётоми на бессмысленные и дорогостоящие общественные работы, нарушал этикет и устраивал публичные унижения. Всё это не нравилось ни Хидэёри, достигшему в 1614 году 21 года, ни его вредной и хитрой матери Ёдогими, ни постепенно набивавшимся в замок нахлебникам и советникам - ронинам, бесхозяйным самураям, бывшим слугам даймё, уничтоженных или урезанных после Сэкигахары. Среди которых выделялись наши знакомцы - Тёсокабэ Моритика и Санада Юкимура (на самом деле Нобусигэ - имя-прозвище Юкимура ему дали уже в исторических романах XIX века).
Поводом для открытого конфликта стали "зловещие надписи на колоколах". Несколько колоколов в храмах Киото восстановили на средства клана Тоётоми, по поводу чего сделали на них какие-то "двусмысленные надписи", которые откуда ни возьмись взявшиеся "ученые монахи" истолковали как вредоносно-колдовски-порченаносящие против Токугавы. Дайдзё-дайдзин понял, что такой подлоты он просто так оставить не в состоянии, и зимой 1614 года грянула война. И тут-то оказалось, что зажравшийся (став сёгуном, Иэясу бросил ЗОЖ и снова стал жрать-блудить) Токугава едва не проворонил свои полимеры - он со всей Японии соскреб армию в 164 000 человек, а Хидэёри тихой сапой навербовал себе 120 000 ронинов. А поскольку сидели оне в самом крепком замке Японии (Одавару-то уже растащили по камешкам), то сделать с ними почти ничего нельзя было. Несколько штурмов были отбиты, особенно поглумился над врагами в своем редуте Санада, имевший славу выдающегося мастера боевых искусств и самого хитропопого стратега-тактика всея Японии. Тогда Иэясу притащил тяжелые пушки и начал пулять по главной башне замка. Это напугало Хидэёри, и он начал переговоры (ну а выбора-то у него не было).
Санада "Юкимура" Нобусигэ, легендарный воин и полководец
По условиям перемирия укрепления замка были срыты, а ронины распущены. Точнее, должны были - понимая, что без замка он никто, кампаку укрепления тайно восстанавливал, а ронины разошлись совсем не все. Тогда Токугава прекратил это безобразие, и летом 1615 года снова напал на замок со 150 000 человек. В войске Тоётоми оставалось 60 000 ронинов, укрепления полностью восстановить не успели, и сражение превратилось в "ласт-стэнд", перерастающий в резню и бойню. Санада погиб, прорвавшись в ставку Иэясу и порубав там знамена и табуретки, но дайдзё-дайдзина в последний момент спасли охранники. Хидэёри и Ёдогими сёппукировались, замок сгорел, и последний намек на угрозу власти великого и ужасного Токугавы Иэясу растаял, как с черных бревен дым...
Через год, кстати, первый сёгун Токугава наконец-то умер, но на сёгунстве крепко сидел его сын, окруженный толпой братьев и детей, так что судьба родов Ода и Тоётоми им всем явно не грозила. 60-летняя война за объединение Японии наконец-то завершилась.