Закат Европы. Часть 9. Глобалистcкая экономика: миграция и рынок труда Германии.
МИГРАЦИЯ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИКИ И ЭКОНОМИКИ ГЕРМАНИИ
МИГРАНТЫ МЕРКЕЛЕВСКОЙ ВОЛНЫ НА РЫНКЕ ТРУДА ГЕРМАНИИ
C 2014 года к перманентным заботам немецкого правительства добавилась еще одна: как пристроить миллионную армию беженцев с Ближнего Востока. В соответствии с положениями Женевской Конвенции 1951 года и Протокола 1967 года, ратифицированными Германией, страна не имела права насильственно высылать просителей убежища. Доподлинно неизвестно, какими целями и мотивами руководствовалась федеральный канцлер Ангела Меркель в процессе принятия судьбоносного решения об открытии "дороги жизни", но, вне всяких сомнений, одной из ее главных задач стало проведение агитационной кампании о несомненной пользе чужестранцев для немецкого общества. В ход пошла уже набившая в Европе оскомину риторика о старении населения и жесточайшей нехватке рабочих рук. Про наличие миллионов нетрудоустроенных граждан Германии в миграционной суматохе благополучно забыли.
И Меркель можно понять. После того, как в 2003-2005 годах страна пережила шоковую терапию от реформ Хартца на рынке труда, сломавших существовавшую на протяжении десятилетий систему социального обеспечения, после откровенных заявлений бывшего канцлера Германии Герхарда Шрёдера о том, что в государстве новой формации никому не будет позволено сидеть на шее общества (“in the future, no-one will be allowed to rest at the expense of society"), решение о содержании в течение неопределенного времени более миллиона голодных ртов (преимущественно мужчин в расцвете сил) за счет экономящих каждый цент немцев выглядело смачным плевком в лицо нации.
К несчастью, крупный процветающий бизнес, в чьих интересах принесли в жертву благосостояние самых незащищенных слоев населения, не оценил благородных устремлений Ангелы Меркель: в конце 2016 года обнаружилось, что компании - голубые фишки за все это время предложили работу только 100 беженцам. Опрос 30 blue-chip фирм показал: штат брендовых корпораций разбавили всего 63 "меркелевских" мигранта, причем 50 из них трудоустроила почта Deutsche Post DHL в качестве сортировщиков и доставщиков писем и посылок.
Боссов зарвавшихся промышленных гигантов вызвали на ковер. Но даже политикам правящих партий уже стало ясно: они проявили необоснованный оптимизм, рассчитывая с помощью миграционного потока в очередной раз оседлать волну экономического роста и компенсировать нехватку квалифицированной рабочей силы на рынке труда.
Одной из основных особенностей Германии является система обучения, совмещенная с производственной практикой на предприятиях (dual education system), в рамках которой срок подготовки может занимать до 4 лет. Найм кадров, заточенных посредством dual education system под запросы конкретного производства, особенно характерен для обрабатывающей промышленности в отраслях, представленных флагманами экспортной индустрии.
Всем, кроме Меркель, было очевидно: арабоговорящие мигранты с низким образовательным уровнем (35% из обосновавшихся в Германии беженцев в лучшем случае закончили начальную школу) по объективным причинам просто не смогут принять участие в немецких программах профессиональной подготовки. Не говоря уже о том, что до принятия решения по прошениям о предоставлении убежища дополнительные телодвижения в адрес беженцев выглядят нерациональным расходом времени и ресурсов.
ФРГ, действительно, остро нуждается в кадрах, но в квалифицированных кадрах. По данным Федерального агентства по труду, рынок испытывает нехватку в таких специалистах, как инженеры-механики, сантехники, теплотехники, на пике востребованности профессионалы в сфере ИТ, здравоохранения, особенно средний медицинский персонал.
По меткому замечанию Ulf Rinne, заместителя директора по научной работе Institute for the future of Work, расположенного в городе Бонн земли Северный Рейн-Вестфалия, в среднесрочной и долгосрочной перспективе беженцы могут помочь смягчить демографические проблемы Германии. Впрочем, демографический подъем, обусловленный приемом мигрантов из исламоязычных государств уже случался в истории страны, но узкие места рынка труда и системы социального обеспечения так и не устранил.
Но неутомимая Ангела Меркель все же нашла выход из тупика. В 2016 году Германия использовала уже известные подходы к трудоустройству мигрантов меркелевской волны: им было предложено стать участниками программы Ein-Euro-Jobs. Предполагалось, что беженцы за 80 центов в час при занятости не более 20-30 часов в неделю послужат на благо немецкого общества в качестве неквалифицированной рабочей силы в таких наиважнейших областях сферы услуг, как подача еды, ремонт кроватей и велосипедов, сортировка одежды и полив растений, уборка помещений, обслуживание прачечных и т.п. В случае отказа беженец мог столкнуться с урезанием пособия, размер которого начинался от 143 евро в месяц. Работодателям, нанимающих просителей убежища, причиталось по 200 евро в месяц от государства в качестве компенсации за прием на работу необкатанного на локальном рынке труда специалиста.
План не нашел безоговорочную поддержку во всех слоях немецкого общества. В частности, взбунтовались правозащитники, сравнившие опробованную ранее на жителях Германии схему с потогонными предприятиями стран третьего мира. Нашлись даже те, кто обвинил правительство страны в попытке таким способом улучшить статистику занятости. И только министр по труду и социальному обеспечению, Andrea Nahles, продемонстрировала безоговорочный оптимизм, назвав участие мигрантов в Ein-Euro-Jobs трамплином для входа на рынок труда.
А пока беженцы готовятся к судьбоносному прыжку, социальная система Германии испытывает лишь дополнительную финансовую нагрузку.
МИГРАНТЫ ИЗ СТРАН ЕВРОПЫ В ПОИСКАХ РАБОТЫ
Возникает резонный вопрос, по каким причинам зажиточная на общеевропейском фоне Германия не привлекает квалифицированный персонал из тонущих в безработице бедных стран ЕС, а уповает на неграмотных арабов. Для ответа на него придется углубиться в историю трудовой миграции.
ЕС условно подразделяется на 2 большие группы: EU-15, куда входят западные страны Австрия, Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Ирландия, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Испания, Швеция и Великобритания, и образованный в 2004 году из стран Восточного Блока EU-10 в составе Кипра, Чехии, Эстонии, Венгрии, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии и Словении.
После падения Берлинской стены в 1990 году численность посткоммунистической Европы в среднем сократилась на 13%, преимущественно за счет эмиграции местного населения. Литву, в частности, оставил каждый четвертый житель.
До 2004 года Германия и Австрия являлись главными конечными пунктами трудовой миграции, но после расширения ЕС наибольшую популярность приобрели Ирландия и Великобритания (в особенности у трудовых мигрантов из Польши, из которой после 2004 года на заработки уехал каждый 12 житель). В Испанию и Италию стремились граждане Румынии и Болгарии.
После мирового финансового кризиса 2008 года источниками трудовой миграции стали Испания, Португалия, Италия и Греция.
В 21 веке значительный объем сезонной миграции происходил между Восточной и Западной Европой: жители бедных стран Восточной Европы приезжали в периоды пиковой нагрузки для работы нянечками, уборщиками или в качестве дополнительных рук в фермерских хозяйствах.
Надо сказать, что ЕС всячески поощрял перемещение рабочей силы с помощью целевых программ. Любой гражданин ЕС мог свободно посетить Германию и устроиться на работу. В 2012 году 12,8 миллионов или 2,5% граждан ЕС проживали не на территориях собственных стран.
Примерно в 40% случаев смена страны была обусловлена поиском работы, такая же доля мигрантов переезжала по причинам социально-семейного характера, 8% проходили обучение в иностранных учебных заведениях (см. Table 1).
Мигранты в ЕС по большей части были молоды: возрастная группа 25-34 лет составляла порядка половины всей совокупности (см. Table 2).
Выходцы из EU-15 в подавляющем числе случаев имели высшее образование, из EU-10 - среднее.
Страны Западной Европы становились источником высококвалифицированных белых воротничков.
Выходцы из государств Восточного Блока специализировались на неквалифицированном труде.
Большинство мигрантов были женаты/замужем и не имели детей.
Квалифицированные мигранты из EU-15 обладали нелимитированной возможностью трудоустройства на рынке труда Германии и, в теории, могли поспособствовать решению кадровой проблемы немецких работодателей, да и в странах EU-10 нашлись бы достойные специалисты.
Проблема в том, что выходцы из EU-15 и EU-10 отдавали предпочтение Великобритании. И этот выбор был во многом обусловлен возможностями интеграции: образованные европейцы хорошо знали английский, но не владели немецким на достаточном уровне. Кроме того, Великобритания обскакала Германию по времени: открыла рынок труда для граждан EU-10 в 2004 году, в то время как Германия тянула с решением до 2011 года. Необходимо отметить, что тенденция к старению - общая для всей Европы. И одним из ее следствий является повсеместный дефицит квалифицированных кадров.
Частичным решением проблемы стал вывод производств в страны Центрально-восточной Европы и Юго-восточной Европы, к месту дислокации дешевых трудовых ресурсов. В июне 2017 года работники завода Volkswagen в Словакии объявили забастовку и потребовали повышения оплаты труда. Выяснилось, что рабочие словацкого филиала германского автопроизводителя получали третью часть от уровня зарплат немецких коллег за ту же самую работу.
По сути, у Германии остался только один реальный выбор: приглашать специалистов из третьих стран и на практике, а не на уровне законов и заявлений политиков, демонстрировать готовность к заведомо более долгой и сложной интеграции в силу разницы языков, культур, религий и менталитетов.
