Эукариоты, прокариоты и прекариаты
http://expert.ru/expert/2015/01/unizhennyie-i-oskorblennyie-sovremennogo-mira/
начительная часть молодежи под влиянием, если так можно выразиться, идеологии 1968 года «отвергает общество промышленного труда с его унылым лейборизмом», который для них является символом угнетения, и выбирает жизнь, свободную от социальных обязательств. Но тем самым они попадают в еще большую зависимость от неопределенности своего экономического положения. «За свободу придется платить в старости». Хотя автор признает: возможно, пенсии для большинства населения в XXI веке отомрут как наследие индустриальной эпохи. Однако очень часто этот выбор - просто хорошая мина при плохой игре и на самом деле является следствием массовой молодежной безработицы, которая в некоторых странах Европы приняла катастрофический характер.
Но прекариат не однороден. На самом деле это целый набор различных социальных групп (включая тех, кто добровольно выбрал эту позицию): частично занятые, временные работники, безработные, независимые специалисты, работающие по временным договорам, так называемые стажеры, являющиеся предметом особо циничной эксплуатации, число которых давно вышло за пределы здравого смысла. Наконец, это мигранты, деклассированные и криминализированные лица, число которых постоянно растет, в том числе потому, что потеря работы и доходов подталкивает людей к преступлениям. Такое расслоение затрудняет их политическое объединение для решения своих проблем, и это отличает прекариат от прежнего рабочего класса, у которого «был силен дух солидарности, передававшийся в рабочих сообществах из поколения в поколение». И тем он удобен для политической элиты. Не случайно разрушение устоев социального государства совпало с наступлением главных адептов неолиберальной политики, Тэтчер и Рейгана, на профсоюзы.
Особую роль в системе формирования прекариата автор отводит современному образованию, подвергая уничтожающей критике то, что он называет коммодицикацией - превращением образования в товар. Картина, которую рисует Стэндинг, очень сильно совпадает с направлением реформы образования, которая осуществляется последние двадцать лет в России. И то, что он пишет, настолько соответствует той критике, которой подвергаются эти реформы в «Эксперте», что временами кажется, будто читаешь автора нашего журнала. Чтобы читатель поверил в это, позволим себе обширные цитаты: «Неолиберальное государство видоизменяло систему школьного образования, чтобы сделать ее закономерной частью рыночного общества… На протяжении веков считалось, что образование освобождает от невежества и помогает развивать способности, заложенные от природы… В рыночном обществе эта задача отошла на задний план… Вместо того чтобы изучать культуру и историю, дети должны научиться, как стать идеальными потребителями… Университеты больше соревнуются между собой не по уровню обучения, а по уровню “роскоши”… Людям продают все больше и больше “дипломов”, которые все меньше и меньше ценятся…»
начительная часть молодежи под влиянием, если так можно выразиться, идеологии 1968 года «отвергает общество промышленного труда с его унылым лейборизмом», который для них является символом угнетения, и выбирает жизнь, свободную от социальных обязательств. Но тем самым они попадают в еще большую зависимость от неопределенности своего экономического положения. «За свободу придется платить в старости». Хотя автор признает: возможно, пенсии для большинства населения в XXI веке отомрут как наследие индустриальной эпохи. Однако очень часто этот выбор - просто хорошая мина при плохой игре и на самом деле является следствием массовой молодежной безработицы, которая в некоторых странах Европы приняла катастрофический характер.
Но прекариат не однороден. На самом деле это целый набор различных социальных групп (включая тех, кто добровольно выбрал эту позицию): частично занятые, временные работники, безработные, независимые специалисты, работающие по временным договорам, так называемые стажеры, являющиеся предметом особо циничной эксплуатации, число которых давно вышло за пределы здравого смысла. Наконец, это мигранты, деклассированные и криминализированные лица, число которых постоянно растет, в том числе потому, что потеря работы и доходов подталкивает людей к преступлениям. Такое расслоение затрудняет их политическое объединение для решения своих проблем, и это отличает прекариат от прежнего рабочего класса, у которого «был силен дух солидарности, передававшийся в рабочих сообществах из поколения в поколение». И тем он удобен для политической элиты. Не случайно разрушение устоев социального государства совпало с наступлением главных адептов неолиберальной политики, Тэтчер и Рейгана, на профсоюзы.
Особую роль в системе формирования прекариата автор отводит современному образованию, подвергая уничтожающей критике то, что он называет коммодицикацией - превращением образования в товар. Картина, которую рисует Стэндинг, очень сильно совпадает с направлением реформы образования, которая осуществляется последние двадцать лет в России. И то, что он пишет, настолько соответствует той критике, которой подвергаются эти реформы в «Эксперте», что временами кажется, будто читаешь автора нашего журнала. Чтобы читатель поверил в это, позволим себе обширные цитаты: «Неолиберальное государство видоизменяло систему школьного образования, чтобы сделать ее закономерной частью рыночного общества… На протяжении веков считалось, что образование освобождает от невежества и помогает развивать способности, заложенные от природы… В рыночном обществе эта задача отошла на задний план… Вместо того чтобы изучать культуру и историю, дети должны научиться, как стать идеальными потребителями… Университеты больше соревнуются между собой не по уровню обучения, а по уровню “роскоши”… Людям продают все больше и больше “дипломов”, которые все меньше и меньше ценятся…»