Куртка Высоцкого
Был у меня один случай, до сих пор вспоминать тяжело. Долго думал стоит ли его рассказывать, а потом решил, что стоит.
В общем был я тогда уже не так, чтобы молод, но зелен ешшо, и предложили мне поработать в архиве организации, некогда связанной с жизнью и творчеством весьма уважаемого мной Владимира Семеновича Высоцкого. Естественно, я первым делом поинтересовался, сохранились ли в архиве документы связанные с ним. Мне сказали, что архив уже дважды разгребался, и в последний раз музей Высоцкого забрал всё.
Придя на место я обнаружил, что архивом сие может назвать только неспециалист, ибо представшее передо мной скопище документов являлось россыпью, а отнюдь не архивом.
Тут надо сделать немаленькое отступление, поскольку неработавшие в архивах люди либо крайне слабо, либо совершенно неправильно представляют себе, что такое архив и в чем заключаются обязанности архивиста.
Прежде всего, почему-то считается, что архив это скопище бумажек, а архивист помнит наперечет если не каждую, то хотя бы самые важные из них, и враз найдет все нужное. Щаз. Верно только последнее и то не всегда. Распечатайте 4 тома "Войны и мира" на листах формата А4, перемешайте их и быстренько найдите мне все упоминания об Анне Павловне Шерер. А, не получается быстро? Вообще плохо получается? Да неужели? Почему же это? И тут приходит первое озарение. Да, бумажки должны быть сформированы в некие единицы хранения (дела). То есть внутри дел должна быть определенная логика (в нашем случае, допустим, связный рассказ).
Усложним задачу: обожравшийся валерьянкой кот прокрался в архив Льва Николаевича Толстого и разорвал все прошитые редакции "Войны и мира", сгенерировав большую кучу бумажек. Что делать? Как нам скомпилировать из этой кучи то, как создавалась "Война и мир", а не абракадабру?
Тут приходит второе озарение: одиночные дела должны складываться в некую информационную систему, позволяющую легко найти искомое дело. Со Львом Николаевичем все просто: разбери листочки на редакции, каждая редакция - дело, и дело закрыто, простите за тавтологию. А что нам делать к примеру с архивом МИДа или МВД, где дел десятки, если не сотни тысяч? Озаботились этим вопросом давно, но методов систематизации по-хорошему получилось всего два: тематический и по источнику возникновения. Каждый имеет свои плюсы и минусы. Тематическая система кажется более удобной (взял нужную тему, например, Крымская война, и копай), но все время выясняется, что возникают зоны, которые сложно отнести к той или иной теме, т.е. какие-то дела бывает очень (очень!!!) сложно найти. Формирование архива по источнику возникновения гораздо проще: берем, допустим, организацию и смотрим какие внутри нее были подразделения и какие в них откладывались документы. И по этим самым подразделениям (источник возникновения!) формируем дела, составляя из них описи, фонды. Здесь серых зон нет, но возникает другая проблема: чтобы найти дело по интересующей проблеме нужно очень хорошо знать историю организации: состав подразделений, их функции (которые менялись, пересекались, дублировали друг друга и пр. и пр.). Не, вы, конечно, можете этого всего не знать, но тогда будете сидеть в архиве годами, не находя нужной информации и гневно писУя в жжешечке/фейсбучике, что ФСБ все спрятало/сожгло. А нужное вам дело будет просто лежать на соседней полке.
Зачем такие сложности? Проблема в объеме документов. К слову, советская дивизия в годы ВОВ за один день накапливала документов где-то на том. А сколько было дивизий и сколько дней войны? Ну вот и представьте сколько нужно времени, чтобы хотя бы собрать нужную информацию по проблеме (о критике источников и анализе я вообще молчу). То есть архивист - это не идеальная память, а только подготовка и скурпулезность в текущей работе, что, впрочем, наверно, относится практически к любому специалисту. И подсказать что-то он вам конечно сможет, но вот искать нужное вам придется самим и возможно очень долго (даже если вы все делает правильно).
Возвращаясь к нашим баранам. Есть понятие россыпь - это когда дела даже не сформированы, а есть куча бумажек документов, лежащих на полках (хорошо если на полках). Здесь не найдешь ничего и потому все эти бумажки надо:
а) Просмотреть.
б) Записать название каждой бумажки/документа на карточку (а иногда разные части одного документа валяются в разных концах комнаты).
в) Когда все документы будут просмотрены и карточки заполнены, на их основе можно составлять дела. Дела формируются в описи, описи в фонды, в общем пошло-поехало.
Так вот, я наткнулся именно на россыпь: люди приходили и складывали на полки (а когда место закончилось, то на пол), всё, что по их мнению, относилось к истории.
Чего там только не было: подарки, вырезки из газет, всякого рода сценарии и пьесы, служебные записки, приказы и пр. и пр. Тут надо заметить такой важный момент, что в дела мы складываем не все. Бывают, к примеру, копии сценария с пометками, допустим, режиссера, тогда это вещь ценная, ибо уникальна и неповторима. Но если рядом лежат ксерокопии, явно сделанные с какой-то книжки, да еще без всяких пометок, то это можно смело пускать в отвал: книжка опубликована, а уникальной информации нет. И такого рода мусора было очень много. Когда я начинал работу, в помещение нельзя было зайти: между полками стояли коробки с документами, посреди которых от двери к столу вилась узкая тропинка. Когда я уходил, было обработано процентов 70, пол был свободен, а на полках появилось свободное место.
Теперь о куртке. Когда я только пришел, я очень скоро убедился (а некоторые мне сразу говорили прямым текстом), что хлама очень много. В частности, на одной из коробок валялась куча тряпья, например, какое-то синее демисезонное пальто, явно детское, и еще какой-то треш. Все это я с чистой совестью повыкидывал и очень скоро выбросил из головы, тем более других забот хватало. И вот где-то через год вызывает меня руководство и спрашивает: а нет ли в архиве куртки Высоцкого. У меня лезут глаза на лоб и я с чистой совестью отвечаю, что никакой куртки Высоцкого в архиве нет и не было, а если б была, то я б пылинки с нее сдувал, как с единственного автографа Владимира Семеновича, случайно найденного мной в этом завале (чисто служебный документ никак не связанный с творчеством, зато собственноручно написанный от "а" до "я". Кстати говоря, так находится очень много разного даже в уже казалось бы давно исследованных фондах: открывает исследователь дело, которое возможно до него открывал только его составитель, или просто уже зная то, что не знали до него, и находит... ). Возвращаюсь я в архив, начинаю еще раз прокручивать в голове разговор и тут меня осеняет, что когда я разбирал эту кучу тряпья, я нашел кожаную куртку. Маленькую, то ли коричневого то ли неясного темного цвета, явно ношеную человеком небольшого, если не маленького роста, с неширокими плечами, но достаточно плотным и крепким. Тогда я ее покрутил и решил, что она попала в архив явно случайно, т.к вокруг лежал явный треш, никаких абсолютно пометок на ней не было, а что-то ценное наверняка положили бы как минимум на полку. Вынес ее на помойку. Косяк, конечно, да. Маловероятно, что это была не его вещь. Так и пропадают исторические источники. Но я помню еще один момент, повлиявший на мое тогдашнее решение: крутя куртку в руках, я был 100% уверен, что Высоцкий шире в плечах. И выше.
В общем был я тогда уже не так, чтобы молод, но зелен ешшо, и предложили мне поработать в архиве организации, некогда связанной с жизнью и творчеством весьма уважаемого мной Владимира Семеновича Высоцкого. Естественно, я первым делом поинтересовался, сохранились ли в архиве документы связанные с ним. Мне сказали, что архив уже дважды разгребался, и в последний раз музей Высоцкого забрал всё.
Придя на место я обнаружил, что архивом сие может назвать только неспециалист, ибо представшее передо мной скопище документов являлось россыпью, а отнюдь не архивом.
Тут надо сделать немаленькое отступление, поскольку неработавшие в архивах люди либо крайне слабо, либо совершенно неправильно представляют себе, что такое архив и в чем заключаются обязанности архивиста.
Прежде всего, почему-то считается, что архив это скопище бумажек, а архивист помнит наперечет если не каждую, то хотя бы самые важные из них, и враз найдет все нужное. Щаз. Верно только последнее и то не всегда. Распечатайте 4 тома "Войны и мира" на листах формата А4, перемешайте их и быстренько найдите мне все упоминания об Анне Павловне Шерер. А, не получается быстро? Вообще плохо получается? Да неужели? Почему же это? И тут приходит первое озарение. Да, бумажки должны быть сформированы в некие единицы хранения (дела). То есть внутри дел должна быть определенная логика (в нашем случае, допустим, связный рассказ).
Усложним задачу: обожравшийся валерьянкой кот прокрался в архив Льва Николаевича Толстого и разорвал все прошитые редакции "Войны и мира", сгенерировав большую кучу бумажек. Что делать? Как нам скомпилировать из этой кучи то, как создавалась "Война и мир", а не абракадабру?
Тут приходит второе озарение: одиночные дела должны складываться в некую информационную систему, позволяющую легко найти искомое дело. Со Львом Николаевичем все просто: разбери листочки на редакции, каждая редакция - дело, и дело закрыто, простите за тавтологию. А что нам делать к примеру с архивом МИДа или МВД, где дел десятки, если не сотни тысяч? Озаботились этим вопросом давно, но методов систематизации по-хорошему получилось всего два: тематический и по источнику возникновения. Каждый имеет свои плюсы и минусы. Тематическая система кажется более удобной (взял нужную тему, например, Крымская война, и копай), но все время выясняется, что возникают зоны, которые сложно отнести к той или иной теме, т.е. какие-то дела бывает очень (очень!!!) сложно найти. Формирование архива по источнику возникновения гораздо проще: берем, допустим, организацию и смотрим какие внутри нее были подразделения и какие в них откладывались документы. И по этим самым подразделениям (источник возникновения!) формируем дела, составляя из них описи, фонды. Здесь серых зон нет, но возникает другая проблема: чтобы найти дело по интересующей проблеме нужно очень хорошо знать историю организации: состав подразделений, их функции (которые менялись, пересекались, дублировали друг друга и пр. и пр.). Не, вы, конечно, можете этого всего не знать, но тогда будете сидеть в архиве годами, не находя нужной информации и гневно писУя в жжешечке/фейсбучике, что ФСБ все спрятало/сожгло. А нужное вам дело будет просто лежать на соседней полке.
Зачем такие сложности? Проблема в объеме документов. К слову, советская дивизия в годы ВОВ за один день накапливала документов где-то на том. А сколько было дивизий и сколько дней войны? Ну вот и представьте сколько нужно времени, чтобы хотя бы собрать нужную информацию по проблеме (о критике источников и анализе я вообще молчу). То есть архивист - это не идеальная память, а только подготовка и скурпулезность в текущей работе, что, впрочем, наверно, относится практически к любому специалисту. И подсказать что-то он вам конечно сможет, но вот искать нужное вам придется самим и возможно очень долго (даже если вы все делает правильно).
Возвращаясь к нашим баранам. Есть понятие россыпь - это когда дела даже не сформированы, а есть куча бумажек документов, лежащих на полках (хорошо если на полках). Здесь не найдешь ничего и потому все эти бумажки надо:
а) Просмотреть.
б) Записать название каждой бумажки/документа на карточку (а иногда разные части одного документа валяются в разных концах комнаты).
в) Когда все документы будут просмотрены и карточки заполнены, на их основе можно составлять дела. Дела формируются в описи, описи в фонды, в общем пошло-поехало.
Так вот, я наткнулся именно на россыпь: люди приходили и складывали на полки (а когда место закончилось, то на пол), всё, что по их мнению, относилось к истории.
Чего там только не было: подарки, вырезки из газет, всякого рода сценарии и пьесы, служебные записки, приказы и пр. и пр. Тут надо заметить такой важный момент, что в дела мы складываем не все. Бывают, к примеру, копии сценария с пометками, допустим, режиссера, тогда это вещь ценная, ибо уникальна и неповторима. Но если рядом лежат ксерокопии, явно сделанные с какой-то книжки, да еще без всяких пометок, то это можно смело пускать в отвал: книжка опубликована, а уникальной информации нет. И такого рода мусора было очень много. Когда я начинал работу, в помещение нельзя было зайти: между полками стояли коробки с документами, посреди которых от двери к столу вилась узкая тропинка. Когда я уходил, было обработано процентов 70, пол был свободен, а на полках появилось свободное место.
Теперь о куртке. Когда я только пришел, я очень скоро убедился (а некоторые мне сразу говорили прямым текстом), что хлама очень много. В частности, на одной из коробок валялась куча тряпья, например, какое-то синее демисезонное пальто, явно детское, и еще какой-то треш. Все это я с чистой совестью повыкидывал и очень скоро выбросил из головы, тем более других забот хватало. И вот где-то через год вызывает меня руководство и спрашивает: а нет ли в архиве куртки Высоцкого. У меня лезут глаза на лоб и я с чистой совестью отвечаю, что никакой куртки Высоцкого в архиве нет и не было, а если б была, то я б пылинки с нее сдувал, как с единственного автографа Владимира Семеновича, случайно найденного мной в этом завале (чисто служебный документ никак не связанный с творчеством, зато собственноручно написанный от "а" до "я". Кстати говоря, так находится очень много разного даже в уже казалось бы давно исследованных фондах: открывает исследователь дело, которое возможно до него открывал только его составитель, или просто уже зная то, что не знали до него, и находит... ). Возвращаюсь я в архив, начинаю еще раз прокручивать в голове разговор и тут меня осеняет, что когда я разбирал эту кучу тряпья, я нашел кожаную куртку. Маленькую, то ли коричневого то ли неясного темного цвета, явно ношеную человеком небольшого, если не маленького роста, с неширокими плечами, но достаточно плотным и крепким. Тогда я ее покрутил и решил, что она попала в архив явно случайно, т.к вокруг лежал явный треш, никаких абсолютно пометок на ней не было, а что-то ценное наверняка положили бы как минимум на полку. Вынес ее на помойку. Косяк, конечно, да. Маловероятно, что это была не его вещь. Так и пропадают исторические источники. Но я помню еще один момент, повлиявший на мое тогдашнее решение: крутя куртку в руках, я был 100% уверен, что Высоцкий шире в плечах. И выше.