«V- значит вендетта»: современное воплощение «Зорро»?
Хочется поделиться мыслями после просмотра фильма «V - значит вендетта». У нас в сознании глубоко застряла уверенность, что V - это победа, виктория. Не правда ли? Антиутопия режиссера-дебютанта Джеймса МакТига, это киновоплощение комиксов, пытается наполнить новым смыслом букву V. В новом прочтении это - то ли вендетта, то ли римская цифра 5. У меня закрадывается вопрос: зачем это авторам нужно?
Не для того ли, чтобы изъять само слово «победа» из человеческого лексикона? Незнакомые с латынью, мы не в состоянии вспомнить Vi veri veniversum vivus vici (Силой истины я, живущий, завоевал Вселенную). Эту фразу, сокращенную - V.V.V.V.V. - использовал Олистер Кроули, предтеча фашизма, сатанист и основатель аббатства Телема. Ну так и события блокбастера происходят в фашизированной Великобритании, ставшей то ли центром мира, то ли единственно оставшейся на планете страной. В фильме, впрочем, нет упоминания Кроули. Зато есть отсылка к «Фаусту». Но не к знаменитому гетевскому шедевру, а к «Доктору Фаусту» Кристофера Марло, английскому разведчику и драматургу.
Многого в фильме не понять, не зная исторического контекста. Например, кто такой Гай Фокс, в маске которого разгуливает главный герой? И при чем тут 5 ноября? Оказывается, это любому английскому ребенку известны стишки «Помни, помни 5 ноября». А нам, славянам, они ничего не говорят. 5 ноября 1605 года заговорщик Гай Фокс (Guy Fawkes) намеревался подорвать здание палаты лордов вместе с ненавистным ему королем Яковом I, обманувшим надежды католиков в протестантской Англии. Замысел, вошедший в историю как «пороховой заговор», осуществить не удалось. Бунтаря пытали и убили. Остался праздник в честь чудесного спасения короля, отмечаемый фейерверками.
А если отвлечься от исторического контекста и попробовать уловить главную идею фильма, то нас ждет разочарование. Некий террорист пытается с помощью взрывов и убийств изменить политическое устройство страны. Напоминает наших народоводьцев с их попытками бомбометания в царствующих особ и высших чиновников при власти. Так и хочется сказать: «Мы пойдем другим путем!» Ага. Пойдем, только вот беда, авторы картины нам другой путь не показывают.
Мне не удалось обнаружить главную идею фильма. Насилие можно использовать во благо - разве подобную философию, транслируемый авторами фильма, можно принимать всерьез? Главный герой фильма - как бы положительный! - террорист. «Это как?» - недоумевает зритель. «Ничего, ничего, скушаете! - так и слышится ответ авторов картины. - Привыкайте, господа, к новым стандартам жизни». Борьба непонятно кого за непонятно какие идеалы не может стать основой сюжета. Вернее, ее можно положить в основу сюжета, но сюжет будет разваливаться на части-осколки от малейших вопросов. Клея, цементирующего фильм и так ценимого всеми любителями кино в этой картине невозможно обнаружить.
При этом фильм напичкан, согласно европейскому мэйнстриму, презрением к религии (в фильме только продажные и развратные священники) и объяснением в любви к ЛГБТ-шной теме. А это уже заказ определенной части. Временами кажется, что ради этого и был снят фильм. Неслучайно сценаристами картины считаются (но темна вода) братья Вачовски, старший из которых, по слухам, поменял пол. Ничего случайного в картине с бюджетом в 50 млн долларов быть не может.
Антиутопии становятся очередной киномодой. И этому можно дать объяснение. Зритель хочет видеть картину мира. Сам он ее представить не в состоянии: слишком уж тщательно и долго поработали постмодернисты со всеми сферами жизни. Вертикаль жизни демонтирована постмодернистами, и в болоте обломков нельзя выделить наиболее важные части. Зритель, лишенный ориентиров, пытается хотя бы в кино (литературе, театре, в телепередачах) разглядеть каркас жизни. Но тщетно! Кинорежиссеры не хотят или не могут помочь зрителям. Киноиндустрия давно превращена из трибуны проповедника в прилавок коммерсанта. А у прилавка бесперспективно требовать ответа на главные вопросы жизни и вопрошать о будущем. Образ будущего, который нам нарисует обслуга глобальной олигархии, будет цветистым, забористым, удивительным, но он явно будет невеселым. Не утопию рисуют киномастера, а антиутопию. Они рисуют мир, в котором мы жить не хотим. И поэтому, заглушая тоску по обещанному нам мрачному будущему, мы будем покупать, покупать, покупать... Общество потребления.