Первый сон в белую ночь
Палату пронизывал тот полумрак, который бывает только в Ленинграде во время белых ночей. Она молилась уже долго, расставленные на больничной тумбочке образы и иконки, которые ей передала покойная мама, взирали на всё с безучастным видом. А рядом в койке умирал сын, ее сын. Сейчас он спал и лишь сильнейший отек шеи и нездоровый цвет лица выдавали в нем болезнь.
-- Господи, да за что же мне такое, -- причитала Маша и, залившись слезами, взывала к образкам с наивной мольбой во взгляде, вспоминая уже в который по памяти наизусть выученные в детстве нехитрые молитвы...Муж приходил вечером и, постояв-поохав возле умирающего сына, как-то неловко поставил принесенную в палату передачу. Он шел на завод в третью смену с подавленным видом. Это уже третий их сын, Витенька умер в блокаду, от голода, а Алик еще до войны, тоже от дифтерита.
-- Ну что, что врачи? Может позвонить папиным знакомым? Достать какое лекарство? -- с надеждой спросил он.
-- Володь, врачи только разводят руками, он слабеет с каждым днем, вся надежда была на сыворотку, но... -- Маша залилась слезами...
Мама закончила молиться и, нежно поцеловала сына, заботливо укрыв одеялом. Перекрестив, она все шептала про себя, не замечая как перешла на довольно громкий голос: "Господи, я знаю, что ты есть, услышь нас и приди на помощь, на Тебя одного уповаем..."
Вдруг за ее спиной скрипнула приоткрытая дверь и, оглянувшись назад, она увидела врача в белом халате с длинной бородой, как рисуют на портретах Льва Толстого. Приложив палец ко рту, он цыкнул:
-- Тсс! Мамаша, так все отделение разбудите. Ну что вы не спите, вот и сынок ваш уже давно спит, а вы всё режим нарушаете.
Голос и интонация врача показались ей будничными и как бы выделяющимися из данной ситуации.
-- Но, доктор, у меня сын умирает...Слёзы брызнули у неё из глаз. Однако доктор взял табуретку и, не обращая внимания на причитания, положил руку на лоб малыша.
-- Вот ведь...знакомая болезнь, а всё равно как первый раз. Мамаша, а ведь у вашего мальчика болезнь необычная, царская болезнь, да.
Маша уставилась на доктора как на привидение, каким он и казался в полумраке палаты:
--Но доктор, я не понимаю...как царская, у него же дифтерит, он умирает. Она пристально уставилась на доктора:
-- А у вас обход, в такой час?..Я вас раньше не видела, вы -- доктор, да?..
-- Не обход, не спится вот ночью, хожу по отделениям, проверяю. Иду -- а тут ваши причитания...Врач, да. Главный, самый главный.
-- Доктор, скажите правду -- у моего мальчика есть надежда? Ну хоть какая-то? Понимаете, у нас было двое сыновей до него, один в блкаду умер, а другой до войны, тоже от диффтерита...а врачи сказали, что у меня не будет больше детей...
Маша снова расплакалась.
-- Шанс...понимаете, мамаша, шанс-то у него есть, да болезнь больно тяжелая. Болели ею немногие, но еще меньше выживали...царская болезнь.
-- На Господа уповайте, -- вдруг произнес он.
Маша машинально глянула на образки и они показались ей не такими тусклыми "Наверное солнце всходит, вот и на иконках заблестело", -- подумала она. И в душе ее затеплилась сразу надежда и ее обдало как бы дуновением теплого ветерка.
-- Доктор, да я всей душою Господа молю за него уже какую ночь, всю бы себя отдала чтобы только ему Бог помог.
-- Этого мало, сказал доктор, поглаживая бороду, нужно чтобы вы любовь к Господу и ему передали. Тогда он выздоровеет.
-- Как вы сказали? -- Маша непонимающим взглядом уставилась на доктора. -- Но передать любовь...
-- Передайте ему когда выздоровеет.
-- Выздоровеет?..
-- Да, не забудьте. И доктор положил руку на шею Вовы. Встал и пошел к двери. Мальчик засипел и стал просыпаться, Маша сразу кинулась к нему -- у сына спал отек!.. Он открыл глаза и сказал:
-- Мама, мама, мне приснился страшный сон, что мы не дома, а в бо...
И он заплакал. Маша обняла плачущего сына и прижала к груди.
-- Успокойся, всё хорошо, мой маленький, всё хорошо...
Когда она обернулась в палате уже никого не было. Утром на обходе доктора с некоторым удовлетворением констатировали прекращение криза и сказали медсестре:
-- Готовьте к выписке.
Сколько Маша не расспрашивала нянечек о "докторе с бородой", все в один голос утверждали, что такого в больнице нет и Маша сама себя стала убеждать в том, что она, промолившись всю ночь, впала в забытье и ей приснился сон.
Но дома Вова напомнил ей:
-- Мама, а почему у того доктора такая горячая рука была? Мне горлышко обожгло и я проснулся.
второй сон
третий сон
четвертый сон
явь первая
-- Господи, да за что же мне такое, -- причитала Маша и, залившись слезами, взывала к образкам с наивной мольбой во взгляде, вспоминая уже в который по памяти наизусть выученные в детстве нехитрые молитвы...Муж приходил вечером и, постояв-поохав возле умирающего сына, как-то неловко поставил принесенную в палату передачу. Он шел на завод в третью смену с подавленным видом. Это уже третий их сын, Витенька умер в блокаду, от голода, а Алик еще до войны, тоже от дифтерита.
-- Ну что, что врачи? Может позвонить папиным знакомым? Достать какое лекарство? -- с надеждой спросил он.
-- Володь, врачи только разводят руками, он слабеет с каждым днем, вся надежда была на сыворотку, но... -- Маша залилась слезами...
Мама закончила молиться и, нежно поцеловала сына, заботливо укрыв одеялом. Перекрестив, она все шептала про себя, не замечая как перешла на довольно громкий голос: "Господи, я знаю, что ты есть, услышь нас и приди на помощь, на Тебя одного уповаем..."
Вдруг за ее спиной скрипнула приоткрытая дверь и, оглянувшись назад, она увидела врача в белом халате с длинной бородой, как рисуют на портретах Льва Толстого. Приложив палец ко рту, он цыкнул:
-- Тсс! Мамаша, так все отделение разбудите. Ну что вы не спите, вот и сынок ваш уже давно спит, а вы всё режим нарушаете.
Голос и интонация врача показались ей будничными и как бы выделяющимися из данной ситуации.
-- Но, доктор, у меня сын умирает...Слёзы брызнули у неё из глаз. Однако доктор взял табуретку и, не обращая внимания на причитания, положил руку на лоб малыша.
-- Вот ведь...знакомая болезнь, а всё равно как первый раз. Мамаша, а ведь у вашего мальчика болезнь необычная, царская болезнь, да.
Маша уставилась на доктора как на привидение, каким он и казался в полумраке палаты:
--Но доктор, я не понимаю...как царская, у него же дифтерит, он умирает. Она пристально уставилась на доктора:
-- А у вас обход, в такой час?..Я вас раньше не видела, вы -- доктор, да?..
-- Не обход, не спится вот ночью, хожу по отделениям, проверяю. Иду -- а тут ваши причитания...Врач, да. Главный, самый главный.
-- Доктор, скажите правду -- у моего мальчика есть надежда? Ну хоть какая-то? Понимаете, у нас было двое сыновей до него, один в блкаду умер, а другой до войны, тоже от диффтерита...а врачи сказали, что у меня не будет больше детей...
Маша снова расплакалась.
-- Шанс...понимаете, мамаша, шанс-то у него есть, да болезнь больно тяжелая. Болели ею немногие, но еще меньше выживали...царская болезнь.
-- На Господа уповайте, -- вдруг произнес он.
Маша машинально глянула на образки и они показались ей не такими тусклыми "Наверное солнце всходит, вот и на иконках заблестело", -- подумала она. И в душе ее затеплилась сразу надежда и ее обдало как бы дуновением теплого ветерка.
-- Доктор, да я всей душою Господа молю за него уже какую ночь, всю бы себя отдала чтобы только ему Бог помог.
-- Этого мало, сказал доктор, поглаживая бороду, нужно чтобы вы любовь к Господу и ему передали. Тогда он выздоровеет.
-- Как вы сказали? -- Маша непонимающим взглядом уставилась на доктора. -- Но передать любовь...
-- Передайте ему когда выздоровеет.
-- Выздоровеет?..
-- Да, не забудьте. И доктор положил руку на шею Вовы. Встал и пошел к двери. Мальчик засипел и стал просыпаться, Маша сразу кинулась к нему -- у сына спал отек!.. Он открыл глаза и сказал:
-- Мама, мама, мне приснился страшный сон, что мы не дома, а в бо...
И он заплакал. Маша обняла плачущего сына и прижала к груди.
-- Успокойся, всё хорошо, мой маленький, всё хорошо...
Когда она обернулась в палате уже никого не было. Утром на обходе доктора с некоторым удовлетворением констатировали прекращение криза и сказали медсестре:
-- Готовьте к выписке.
Сколько Маша не расспрашивала нянечек о "докторе с бородой", все в один голос утверждали, что такого в больнице нет и Маша сама себя стала убеждать в том, что она, промолившись всю ночь, впала в забытье и ей приснился сон.
Но дома Вова напомнил ей:
-- Мама, а почему у того доктора такая горячая рука была? Мне горлышко обожгло и я проснулся.
второй сон
третий сон
четвертый сон
явь первая