Он был и хищен, и ненасытно прожорлив
Русский капитализм был не только молод. Он был и хищен, и ненасытно прожорлив. В бурном его половодье каждый делец норовил выловить рыбину пожирней. Вакханалия обогащения охватила и строительство Харьковско-Балашовской железной дороги. Инженеры, подрядчики, поставщики грели руки, как могли и где могли, нагло, без оглядки и малейшего зазрения совести.
Тверитинов и Красин вступили в борьбу с шайкой мздоимцев, стремясь вывести их на чистую воду. Они изобличили начальника участка в неправильном выборе места для станции. Он хотел построить ее в отдалении от Калача и поблизости к амбарам крупного хлеботорговца.
«Наши нивелиры и теодолиты, - вспоминает Красин, - указывали для этой станции более выгодное и для дороги и для населения место».
За начальником участка стояло начальство повыше, воронежское, безусловно «смазанное» тоже довольно жирно. Поэтому, как бывает обычно в таких случаях, наказание постигло не разоблаченного, а разоблачителя.
Красину пришлось переехать в Воронеж и пуститься на поиски уроков.
(Кремнев Б.Г. Красин. М.: Молодая гвардия, 1968. С.53)
Приводился, например, такой способ наживы, облюбованный некоторыми подрядчиками. При постройке Сибирской железной дороги один из них заключил договор с Управлением дороги на сборку и монтаж нескольких больших мостов. Металл для них должна была поставлять дорога. В случае просрочки поставок были обусловлены крупные неустойки в пользу подрядчика. И получалось так, что металлургические заводы иногда опаздывали с отправкой металла. Делалось это умышленно. Лица, от которых на заводах зависели сроки выполнения заказов дороги, получали от подрядчика солидные взятки. На этих операциях грели руки обе стороны...
(Патон Е.О. Воспоминания / Литературная запись Юрия Буряковского. - Киев: Державне видавництво Художньоі літератури, 1955. С.22)
Тверитинов и Красин вступили в борьбу с шайкой мздоимцев, стремясь вывести их на чистую воду. Они изобличили начальника участка в неправильном выборе места для станции. Он хотел построить ее в отдалении от Калача и поблизости к амбарам крупного хлеботорговца.
«Наши нивелиры и теодолиты, - вспоминает Красин, - указывали для этой станции более выгодное и для дороги и для населения место».
За начальником участка стояло начальство повыше, воронежское, безусловно «смазанное» тоже довольно жирно. Поэтому, как бывает обычно в таких случаях, наказание постигло не разоблаченного, а разоблачителя.
Красину пришлось переехать в Воронеж и пуститься на поиски уроков.
(Кремнев Б.Г. Красин. М.: Молодая гвардия, 1968. С.53)
Приводился, например, такой способ наживы, облюбованный некоторыми подрядчиками. При постройке Сибирской железной дороги один из них заключил договор с Управлением дороги на сборку и монтаж нескольких больших мостов. Металл для них должна была поставлять дорога. В случае просрочки поставок были обусловлены крупные неустойки в пользу подрядчика. И получалось так, что металлургические заводы иногда опаздывали с отправкой металла. Делалось это умышленно. Лица, от которых на заводах зависели сроки выполнения заказов дороги, получали от подрядчика солидные взятки. На этих операциях грели руки обе стороны...
(Патон Е.О. Воспоминания / Литературная запись Юрия Буряковского. - Киев: Державне видавництво Художньоі літератури, 1955. С.22)