Влияние репрессий на уровень образования руководителей
gusev_a_v пишет:
Прочитал статью А.А. Колдушко «Образование как элемент социального портрета партийной номенклатуры в 1920-1930-е годы (на примере Свердловской и Пермской областей)». Данные, которые он приводит заставляют сильно задуматься о том какую роль сыграли политические репрессии конца 30-х годов на кадровый партийный потенциал Урала, а может быть, и всей страны.
Своего мнения на счет указанных цифр я ещё не сформулировал, поэтому задуматься над ними предлагаю каждому самостоятельно. По данным А.А. Колдушко до репрессий образовательный уровень партийной элиты Урала был не высок.
К середине 1930-х годов уровень общего образования партийной номенклатуры достигает рекордных показателей:
8,5% - высшее образование,
36,6% - среднее образование,
54,9% - начальное образование.
Обратите внимание: более половины секретарей райкомов и горкомов Свердловской области имели только начальное образование.
Репрессированных партийных начальников сменили «сталинские выдвиженцы» и на 1 февраля 1939 года среди первых секретарей райкомов и горкомов ВКП (б) было:
14,8% - высшее и неоконченное высшее,
37,7 % - со средним и неоконченным средним,
47,5 % - с начальным образованием.
Эти цифры однозначно опровергают миф о том, что в результате репрессий «выбили лучших» и управленческий уровень был ослаблен.
Цифры говорят об обратном...
Примерно то же самое наблюдалось и во время пресловутой «армейской чистки», о чём я уже давно говорил:
«Репрессии не наложили да и не могли наложить из-за незначительности их масштабов по сравнению с общей массой офицерского корпуса видимого отпечатка на образовательный уровень. Некоторое падение доли офицеров, имеющих среднее военное образование в 1938-1939 гг. объясняется не репрессиями, а значительным притоком в армию офицеров из запаса, из сверхсрочников и особенно офицеров, окончивших курсы младших лейтенантов. В то же время в предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1%. До репрессий, в 1936 году эта цифра составляла 6,6. Проведённые расчёты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава, имеющего среднее и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году - после фактического окончания репрессий - 23 тыс., в 1941 году - 28 тыс. офицеров. Военное образование в объёме военной школы имело соответственно 125, 156 и 206 тыс. военнослужащих» ( Герасимов Г.И. Действительное влияние репрессий 1937-1938 гг. на офицерский корпус РККА // Российский исторический журнал. 1999. №1. С.47)
«Больше всего от репрессий пострадал советский генералитет. Как отразились репрессии на образовательном уровне высшего командного состава? Как ни парадоксально, но объективно его уровень вырос. В первой половине 30-х гг. доля лиц этой категории, имеющих высшее военное образование, колебалась от 30 до 40%. Перед началом репрессий 29% имело академическое образование, в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году 52% военачальников имело высшее военное образование.
Может быть, это случайность или фальсификация? Нет. Знакомство автора с архивными документами, отчётными данными кадровых органов по арестованным и назначенным вместо них военачальникам свидетельствует о росте академического образования по всем основным должностным группам. Например, в пик репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3 арестованных заместителей наркома обороны ни один не имел академического образования, 2 из назначенных его имели. Из командующих войсками округов: арестовано 3 “академика”, назначено - 8; заместители командующих округами: соответственно арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено - 6; начальники штабов округов - арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели; командиры корпусов - арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов - арестовано 14 “академиков”, назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдива имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%.
Таким образом, репрессии не снизили образовательный уровень затронутых ими категорий офицеров, они повлияли на уровень образования старших и средних офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности. Архивные данные свидетельствуют о том, что это были, как правило, наиболее высокоподготовленные командиры» (Герасимов Г.И. Действительное влияние репрессий 1937-1938 гг. на офицерский корпус РККА... С.48-49)
Прочитал статью А.А. Колдушко «Образование как элемент социального портрета партийной номенклатуры в 1920-1930-е годы (на примере Свердловской и Пермской областей)». Данные, которые он приводит заставляют сильно задуматься о том какую роль сыграли политические репрессии конца 30-х годов на кадровый партийный потенциал Урала, а может быть, и всей страны.
Своего мнения на счет указанных цифр я ещё не сформулировал, поэтому задуматься над ними предлагаю каждому самостоятельно. По данным А.А. Колдушко до репрессий образовательный уровень партийной элиты Урала был не высок.
К середине 1930-х годов уровень общего образования партийной номенклатуры достигает рекордных показателей:
8,5% - высшее образование,
36,6% - среднее образование,
54,9% - начальное образование.
Обратите внимание: более половины секретарей райкомов и горкомов Свердловской области имели только начальное образование.
Репрессированных партийных начальников сменили «сталинские выдвиженцы» и на 1 февраля 1939 года среди первых секретарей райкомов и горкомов ВКП (б) было:
14,8% - высшее и неоконченное высшее,
37,7 % - со средним и неоконченным средним,
47,5 % - с начальным образованием.
Эти цифры однозначно опровергают миф о том, что в результате репрессий «выбили лучших» и управленческий уровень был ослаблен.
Цифры говорят об обратном...
Примерно то же самое наблюдалось и во время пресловутой «армейской чистки», о чём я уже давно говорил:
«Репрессии не наложили да и не могли наложить из-за незначительности их масштабов по сравнению с общей массой офицерского корпуса видимого отпечатка на образовательный уровень. Некоторое падение доли офицеров, имеющих среднее военное образование в 1938-1939 гг. объясняется не репрессиями, а значительным притоком в армию офицеров из запаса, из сверхсрочников и особенно офицеров, окончивших курсы младших лейтенантов. В то же время в предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1%. До репрессий, в 1936 году эта цифра составляла 6,6. Проведённые расчёты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава, имеющего среднее и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году имело 13 тыс. лиц начсостава, в 1939 году - после фактического окончания репрессий - 23 тыс., в 1941 году - 28 тыс. офицеров. Военное образование в объёме военной школы имело соответственно 125, 156 и 206 тыс. военнослужащих» ( Герасимов Г.И. Действительное влияние репрессий 1937-1938 гг. на офицерский корпус РККА // Российский исторический журнал. 1999. №1. С.47)
«Больше всего от репрессий пострадал советский генералитет. Как отразились репрессии на образовательном уровне высшего командного состава? Как ни парадоксально, но объективно его уровень вырос. В первой половине 30-х гг. доля лиц этой категории, имеющих высшее военное образование, колебалась от 30 до 40%. Перед началом репрессий 29% имело академическое образование, в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году 52% военачальников имело высшее военное образование.
Может быть, это случайность или фальсификация? Нет. Знакомство автора с архивными документами, отчётными данными кадровых органов по арестованным и назначенным вместо них военачальникам свидетельствует о росте академического образования по всем основным должностным группам. Например, в пик репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из 3 арестованных заместителей наркома обороны ни один не имел академического образования, 2 из назначенных его имели. Из командующих войсками округов: арестовано 3 “академика”, назначено - 8; заместители командующих округами: соответственно арестовано 4 с высшим военным образованием, назначено - 6; начальники штабов округов - арестованные не имели академического образования, 4 из 10 назначенных его имели; командиры корпусов - арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов - арестовано 14 “академиков”, назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдива имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%.
Таким образом, репрессии не снизили образовательный уровень затронутых ими категорий офицеров, они повлияли на уровень образования старших и средних офицеров, которые выдвигались на вышестоящие должности. Архивные данные свидетельствуют о том, что это были, как правило, наиболее высокоподготовленные командиры» (Герасимов Г.И. Действительное влияние репрессий 1937-1938 гг. на офицерский корпус РККА... С.48-49)