Кто создал украинский национализм?
Малоизвестный факт. В современной Западной Украине (Галичине) 150 лет назад господствовало общерусское мировоззрение, несмотря на то, что Галичина входила в состав Австро-Венгрии. Люди считали себя частью великого русского народа, и Москва была словом, которое внушало надежду. Политические и культурные лидеры, поддерживающие общерусское мировоззрение, назывались москвофилами. Современный западноукраинский историк Игорь Чорновол приводит такие цифры для распределения сил московфилов и народовцев (предтеч представителей украинского движения) в Галицком сейме в 70-х гг. XIX века: 35:3, 17:1. Также соотношение сил видно из количества читален, подчинявшихся Обществу им. Качковского (москвофилы) и Просвите (народовцы): 161:6.
Из книги Кельсиева "Галичина и Молдавия", основанной на путевых заметках 1866-1867 гг:
"Я видел очень много священников, я бывал в домах их, гостил у них по неделям, толковал с передовыми и с отсталыми, и невольно пришел к заключению, что все они, даже самые робкие, самые плохие, в глубине души хоть завтра готовы принять православие и ждут не дождутся, когда Галичина станет русскою. Не всем я являлся как русский путешественник. Галичане, особенно старшее поколение, удивительно робки и запуганы, и не один из них побоялся бы принять в дом русского из-за кордона, москаля - побоялся бы криков и воплей соседней Полонии, обвинения в сношениях с русскими эмиссарами, хлопот, подозрений, допросов, расспросов и т. п.
Поэтому, мне, в моих разъездах, случалось часто являться в плебанию седмиградским фотографом, венгерцем, болгарином. Я сидел между ними целые часы, делая вид, что не понимаю, о чем они говорят, отвечал им на их вопросы короткими немецкими и румынскими фразами; меня забывали в жару разговора, мною не стеснялись, а я слушал, слушал - и радовалось сердце мое, видя, что даже эти отсталые, даже эти робкие и низкопоклонные перед поляками люди до мозга костей их проникнуты любовью к России и преданностью православию (в чем, между прочим, обязаны полякам, а вовсе не нашим усилиям и стараниям).
Священник, гостеприимством которого я воспользовался под видом трансильванина-фотографа, ищущего заработков, ужасно сердился на соседнего пана, который его и нескольких его товарищей пригласил на похороны кого-то из своих родных.
Униатских священников паны приглашают к себе вместе с католическими, для придания большого блеска церемонии, которая, таким образом, совершается по двум обрядам одинаково признанным и утвержденным римскою церковью. Русских священников было человек шесть и ксендзов католических было человек шесть. Ксендзов посадили за обедом поближе и хозяину, между почетными гостями - попов поместили на конец стола, между всяких приживалок, управляющих, гувернеров и т. п. Спать ксендзов уложили в комнатах, на мягких диванах и на матрацах - попов отвели на сеновал. Ксендзам заплатили, помнится, по 10 ренских (гульденов, флоринов; 1 ренский = 60 к. с.), попам дали всего по 5. Ксендзы поехали домой в панских каретах и колясках, попы приехали и уехали в своих собственных бричках, купленных лет двадцать назад по случаю, в приданое взятых за попадьями и назначенных в приданое дочерям.
Хозяин мой и гости его были вне себя от негодования: “Не будем больше ездити до ляхов! сердились они: - Чем мы хуже ксендзов? Мы ученее их, мы нравственнее их, мы полезнее их для края! Да, наконец, и край этот - наш русский край; мы здесь хозяева, а не эти латинники: они здесь пришлые люди, какое же право имеют они ломаться перед нами, перед хозяевами?...”
- Чекайть, ваше преподобие, возражал другой священник: - чекайть трохи - из-за кордону прийдут,они дадут ляхам знати, що то такого русины...
- А най [*] прийдут они. Най буде и кнут и плеть, и Сибирь, и, дидко [**] их знае, шо они еще там мают, най все буде, що бы только от ляхов они волю поотберали.
[*] Най - нехай, пусть.
[**] Дидко - чорт. В язычестве у нас все божества назывались дедами. Дедушка-домовой.
Но по имени нас назвать, назвать, кого ждут на выручку из-за кордона, ни один не отважился".
Еще из Кельсиева:
"Отрезанные нелепыми трактатами от великой семьи русских племен, герметически закупоренные в свое захолустье нашею паспортною системою и устройством нашей границы (которое не столько спасает нас от еврейской контрабанды и от польской пропаганды, сколько охраняет Австрию от нашего влияния на галичан, на угорских русских и вообще на славян), галичане страшно идеализируют Россию.
У нас все хорошо, все верх совершенства. Наша политика, наша литература, наше общество, наши учреждения, наши города, чистота наших улиц и нравов, самая физическая наружность каждого из нас - верх совершенства, по их понятиям. Хотите обидеть их или навлечь на себя подозрение, что вы польский шпион - а мне и это случалось - расскажите им что-нибудь о темных сторонах нашего быта о сектах, например, или о нашей прежней бестолковщине в иностранной политике -
и вы увидите, по выражению лиц их и по перемене в обращении с вами, что вы их насмерть оскорбили в их заветных верованиях. Зато восторженные, самые утрированные похвалы России отворяют вам все двери и все сердца
Приехал я к другому священнику. Это был человек лет сорока, как все галицкие священники, он очень переконфузился моим появлением в его доме, во-первых потому, что я был православный, стало быть, человек, которого принять к себе преступление; а во вторых, россиянин. Он юркнул в другую комнату и вышел ко мне с извинением, что его жена больна и лежит в постели; но так как она от роду не видала россиянина, а тем более россиянина из Турции, то просит меня извинить ее, что примет меня в постели и он провел меня в ней. Мы вошли к ней. Она извинилась по-малороссийски - по-книжному она не знала, - что принимает меня лежа.
- Но, сказала она - я не хочу упустить случая познакомиться с путешественником. Послушайте, вы в России говорите на нашем языке? -
Я придвинул стул к кровати. Муж и семнадцатилетний сын ее, семинарист, были подле. Я не помню хорошенько,что мы именно говорили с ней, но помню, что одним из первых слов было сожаление, что Галичина до сих пор не принадлежит России, что ни она, ни ее муж, ни ее сын не умеют говорить общерусским языком, и что русская народность так загнана".
Однако... прошло всего несколько лет, и все перевернулось: в 1883 году народовцы уже пересилили в сейме московофилов.
Что же произошло?
Случайно ли, что в 1876 году вышел подписанный Александром II подсунутый ему Эмский указ, выражающий свое отношение к малорусской культуре как второсортной, ограничивающий печатание малорусского слова, запрещающий ввоз из Галичины малорусской литературы, запрещающей театральные представления на малорусском языке (термин "украинский" в данном случае неуместен, поскольку та же Галичина никем не считалась тогда Украиной).
В этом вся беда. Когда ты пытаешься действовать насилием, когда ты пытаешься доминировать, это часто приводит к обратным результатам. Особенно когда ты невежественен.
Украинский национализм создан теми, кто боялся его возникновения и пытался насильно загасить пробивающиеся ростки.