Я ненавижу так глубоко, как только может христианин ненавидеть кого-либо
В начале XIX века Германия была охвачена франкофобией. Карл фом Штейн считал, «что ни в чьей истории нельзя найти такую аморальность, такую нравственную нечистоплотность, как в истории Франции». «Я ненавижу французов так глубоко, как только может христианин ненавидеть кого-либо», - признавался он уже в старости. - Чтоб им всем гореть в аду».
Французский язык был, как писал немецкий доброволец из Парижа в 1815 году, не «упорядоченным органическим языком», а языком, напоминающим те звуки, которые издают животные. Немецкий язык, у которого лексика находилась на все что угодно, припечатал французскую тварь такими удачными эпитетами, как ein Affenvolk (обезьяний народ), и, поскольку лексика животного мира была не в состоянии адекватно выразить и в достаточной мере заклеймить ее порочность, то немецкий язык использовал для этого также некоторые религиозные метафоры. Для ученейшего профессора Генриха Лео (Heinrich Leo), чей творческий ум и обнаружил сходство между французами и обезьянами, столица этой скотской нации была не джунглями, но, скорее, «другим домом Сатаны»
В то же самое время Франция была явно охвачена пылкой германофилией (Teutonomanie); ее врагом была Англия, а Германия была больше чем другом - она была «нацией-сестрой» (Лия Гринфельд)