Не болтайте пьяными и в процессе жизни не выбирайте греха! Иначе Ваша канонизация затянется
Мой дорогой Ларри, я слегка пьян. Я выпил бутылку шабли в ресторане Fred Harvey’s Railroad Restaurant (в Taix’s была длинная очередь; во Fred официантка не знала, что такое шабли). Я довольно глуп, что не сказал тебе в лицо некоторые вещи раньше. Мое легкое опьянение предоставляет мне эту возможность, хотя пора бы уже было рассказать тебе по трезвяку. Если мы вообще друзья, такие вещи нельзя «скрыть».
Факт номер один: моя мать обнаружила, причем, незаконно (я расскажу тебе об этом позже), что я гомосексуал; если ты еще не догадался об этом, то пора тебе об этом узнать. Меня еще не выгнали из дома, но я, вероятно, и не вернусь после сентября. Моя мать была в истерике, но мой отец убедил ее, что я всего лишь «болен». Я согласился пойти к психиатру моего друга в С(ан-)Ф(ранциско), что мне было интересно сделать по другим причинам, за счет родителей.
Я полагаю, ты также уже догадался, что я проживу это лето и буду спать с молодым человеком, которого я люблю, и который любит меня.
Я вел себя очень глупо в Клермонте. Совсем не по-дружески. Прости меня. Возможно, меня тошнило не от Клермонта, а от себя самого. Думаю, что я не рассказывал тебе раньше о себе, потому что боялся, что ты сочтешь меня паразитом, чудовищем или просто «больным», как считают меня мои родители. Я, безусловно, «болен», как все мужчины, которые когда-либо были лишены любви Божьей, но я считаю свои сексуальные наклонности совершенно «нормальными», в некотором смысле, который я пока не понимаю.
Буду счастлив получить от тебя весточку и увидеть тебя в ближайшее время (будущий иеромонах Серафим Роуз, июнь 1956 года, письмо Лоуренсу МакГилвери).
Факт номер один: моя мать обнаружила, причем, незаконно (я расскажу тебе об этом позже), что я гомосексуал; если ты еще не догадался об этом, то пора тебе об этом узнать. Меня еще не выгнали из дома, но я, вероятно, и не вернусь после сентября. Моя мать была в истерике, но мой отец убедил ее, что я всего лишь «болен». Я согласился пойти к психиатру моего друга в С(ан-)Ф(ранциско), что мне было интересно сделать по другим причинам, за счет родителей.
Я полагаю, ты также уже догадался, что я проживу это лето и буду спать с молодым человеком, которого я люблю, и который любит меня.
Я вел себя очень глупо в Клермонте. Совсем не по-дружески. Прости меня. Возможно, меня тошнило не от Клермонта, а от себя самого. Думаю, что я не рассказывал тебе раньше о себе, потому что боялся, что ты сочтешь меня паразитом, чудовищем или просто «больным», как считают меня мои родители. Я, безусловно, «болен», как все мужчины, которые когда-либо были лишены любви Божьей, но я считаю свои сексуальные наклонности совершенно «нормальными», в некотором смысле, который я пока не понимаю.
Буду счастлив получить от тебя весточку и увидеть тебя в ближайшее время (будущий иеромонах Серафим Роуз, июнь 1956 года, письмо Лоуренсу МакГилвери).