Дитя - это имущество в мире рабов
22. И сказал Давид: доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо?
23. А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне (2Цар.12).
С точки зрения рабской психологии, Господь тоже должен соответствовать рабской морали, т.е. считать детей вещами и убивать их, чтобы насолить отцам. Это и есть справедливость в рабском обществе. Совершил грех - заплатил штраф.
Но все-таки мне кажется, что рабская мораль - это та же самая наша мораль, только на уровне понимания умственно отсталых людей. Мы видим их способность к состраданию как в истории с притчей Нафана. Просто эта способность ограничена. Они могут пожалеть бедняка, но, при этом, убить младенца и не задуматься, что младенец тоже слабое, нуждающееся в эмпатии существо. Их понятие справедливости похоже на наше. Воздаяние. Добром за добро, и наказанием, внушением или уроком за зло. Просто у нас все это более утонченно. И получается, что Господь, которого они рисуют, не только грешник, но и жуткий преступник, по нашим понятиям.
23. А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне (2Цар.12).
С точки зрения рабской психологии, Господь тоже должен соответствовать рабской морали, т.е. считать детей вещами и убивать их, чтобы насолить отцам. Это и есть справедливость в рабском обществе. Совершил грех - заплатил штраф.
Но все-таки мне кажется, что рабская мораль - это та же самая наша мораль, только на уровне понимания умственно отсталых людей. Мы видим их способность к состраданию как в истории с притчей Нафана. Просто эта способность ограничена. Они могут пожалеть бедняка, но, при этом, убить младенца и не задуматься, что младенец тоже слабое, нуждающееся в эмпатии существо. Их понятие справедливости похоже на наше. Воздаяние. Добром за добро, и наказанием, внушением или уроком за зло. Просто у нас все это более утонченно. И получается, что Господь, которого они рисуют, не только грешник, но и жуткий преступник, по нашим понятиям.