О.Четверикова: Как фарисеи извратили пророков и предали Бога (Часть 2, "Культура и религия
Оригинал взят у alex_talaman в О.Четверикова: Как фарисеи извратили пророков и предали Бога (Часть 2, "Культура и религия запа
Оригинал взят у martinis09 в О.Четверикова: Как фарисеи извратили пророков и предали Бога (Часть 2, "Культура и религия запада" )
КАК ФАРИСЕИ ИЗВРАТИЛИ ПРОРОКОВ И ПРЕДАЛИ БОГА (ЧАСТЬ 2, «КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ ЗАПАДА»)
«Возвращение из плена Вавилонского» имело огромное символическое значение и воспринималось как победа иудейского национализма, предзнаменующая собой окончательного триумф, «предвиденный законом»
Возлагая всю вину за пленение на отступление еврейского народа от заповедей, священники на всё стали смотреть сквозь призму его тяжелейшей вины. Отношение Бога к человеку проявлялось теперь в виде гнева, и отвержение Израиля объяснялось как проявление его наказания. Моисеев закон стал главным мерилом отношения к прошлому и средством обособления иудеев. Желание исправиться привело к тому, что любое отчуждение от национального стало рассматриваться как вероотступничество, за которым следовало изгнание из племени, считавшееся страшным наказанием. Отлучение стало главным оружием в руках левитов. Здесь, в изгнании, происходит интенсивный процесс обработки письменных памятников и устных преданий исторического и религиозного содержания, которые хранились в памяти духовенства. Занимались этим книжно образованные священники или книжники (софер), которые приобрели особое значение в еврейском обществе. Отсюда пошло то усиленное развитие еврейской письменности, которое стало составлять отличительную черту последующей «эпохи книжников»[*]. Над древнейшими пластами библейской письменности нарастал новый пласт. Именно в эту эпоху были записаны в дополнение к прежним книгам законов те части Торы, которые имели прямое отношение к храмовому культу и обрядовой системе. Свод обрядовых предписаний получает здесь свою законченную форму. Названный «Законом Святости», он проводил чёткую грань между обрядовой чистотой и нечистотой, придавая ритуальный характер всем жизненным обязанностям и общественному поведению и не допуская различий между религиозной догмой и гражданским правом[**]. В этих условиях Тора становится единственным законом для евреев, в то время как законам страны, в которой они поселились, они подчинялись чисто формально и с внутренними оговорками. Закон давал левитам не только духовную, но и полную судебную и административную власть, способствуя превращению евреев в «нацию внутри нации» или в «государство внутри государства». Связанные обязательными обрядами и ритуалами, евреи чувствовали себя обособленно, что внешне выражалось в почитании субботы и в обрезании. Естественно, эти обычаи издревле существовали в Израиле, но им не придавалось особенно большого значения. Теперь же они сделались отличительными признаками, а суббота, как «святой день», превратилась в основной национальный праздник. Существенные изменения произошли и в богослужении. Так как ритуальное богослужение по закону могло происходить только в Иерусалимском храме, а здесь это было невозможно, оно было заменено коллективным чтением законов в синагогах (собраниях), которые стали в итоге играть роль главных религиозных и духовных центров общин. Благодаря этому священство сохранило теократический строй, продолжая править по собственным законам, распространяя их и на диаспору - иудеев, живущих в рассеянии. Как писал исследователь Дж.Кастейн, «взамен конституции умершего государства была создана общинная автономия, а власть государства была заменена другой, более надёжной и стойкой: твёрдым и безжалостным режимом на основе беспрекословного выполнения всех ритуальных предписаний»[***]. Ряд исследователей считают, что тогда же, в вавилонский период, в среде левитов зародилась та религиозная секта, из которой позже вышли фарисеи. Дело в том, что халдеи не обращали иудеев в рабство, а внедряли их в среду своего народа. Так, пророк Даниил даже станет главой халдейских жрецов (кстати, тогда же, в VI веке, в начале «великого пленения» у халдеев обучался 12 лет и Пифагор). Это повлекло за собой очень тесное общение между халдейскими жрецами и еврейскими левитами. Философская же наука халдеев представляла собой чистейший пантеизм, в котором вместе с природой обожествлялся и человек, выступавший как истинные бог природы. Так что когда два духовных мира пришли в соприкосновение, левиты оказались под влиянием халдеев. Заимствовав основу патеистического учения, заключающуюся в обожествлении всего живого, они перенесли её на еврейский народ, что в итоге превратило идею избранного народа в идею народа-бога. Так стало складываться тайное устное предание, получившее название Каббалы (что значит «принятие», то есть «воспринятое» предание), которое формировала часть левитов, превратившаяся фактически в тайную секту. Каббала передавалась с тех пор изустно от учителей к ученикам, и вдохновила 800 лет спустя изложение Талмуда. Её последователи понимали обетование не как Царство Божие, а как материальное господство евреев над вселенной, и ожидаемый Мессия понимался как временный царь, который сделает Израиль владыкой мира. Именно эта секта и становится постепенно во главе религиозного движения, продолжая тайно развивать новое учение[****].
УТВЕРЖДЕНИЕ ЗАКОННИЧЕСТВА И ВОЗВЫШЕНИЕ ТОРЫ
Завершающим периодом оформления Торы становится период возвращения. В 539 г. до Р.Х. Вавилон пал под властью персов, которые явились для иудеев освободителями. Перейдя под их владычество, иудеи обратились к ним с просьбой разрешить им вернуться в Иерусалим, где они могли бы приносить жертвы Богу, оставаясь при этом верными подданными персидского царя. Разрешение было получено, и Иудея была восстановлена на правах автономной персидской провинции. Собрать иудеев в Палестине тогда было трудно, поскольку большая часть их была рассеяна, и, как пишет профессор Вельхаузен, «из изгнания вернулся не народ, а одна только религиозная секта». Но для священства это возвращение имело огромное символическое значение и воспринималось как победа иудейского национализма, предзнаменующая собой окончательного триумф, предвиденный законом. Священники и книжники заняли тогда место великих идеологов-пророков, видя свою главную задачу в восстановлении Храма и реставрации национально-религиозной жизни Иудеи[1].
Первым из плена привёл евреев в Иерусалим Зоровавель, (скорее всего, заимствование из зороастризма - Зороастра, Заратустры, - имя, которое на древнеиранском /имеющим арийские корни/ означает "обладающий старым верблюдом"- прим. ред.) при котором произошло восстановление Храма, но больших успехов достигнуто не было. И тогда миссию преобразования общественной и религиозной жизни в Иудее берёт на себя Ездра, ставший главным деятелем тогдашней Палестины. Иудеи почитают Ездру как своего второго законодателя, поскольку именно с его именем связана окончательная оформление Торы.
Однако для достижения своих целей левиты использовали власть самой персидской державы. Имея в своей среде богатых и влиятельных царедворцев при дворе Артаксеркса I, Ездра добился от царя составления указа, которому иудейство обязано своим спасением и существованием до настоящего дня. В нём говорилось: «Ты, Ездра, по мудрости, дарованной тебе Богом твоим, поставь начальников и судей, которые судили бы весь народ в Заречье, всех знающих законы Бога своего, а незнающих учите. Над всяким же, кто не будет исполнять закона Бога твоего и закона царского, пусть немедленно производят суд, (который может приговорить его) к смерти, искоренению (изгнанию), денежному штрафу или заточению». Таким образом, царь-язычник сделал то, чего не могли добиться иудейские цари: он издал указ, в силу которого еврей за неповиновение Иегове и его законам подлежал суровому наказанию вплоть до смерти. Ездре было предоставлено право назначать в Иудее чиновников и судей, наставлять их, как управлять и судить на основании иудейских законов, собирать в вавилонской колонии пожертвования на Иерусалимский храм и на прочие общественные нужды метрополии. Прибыв в 458 г. с новым законом в Иерусалим во главе полторы тысячи своих последователе, Ездра предпринял реформирование общественного строя в целях национальной консолидации евреев. Первое, что он сделал, это осуществил устранение чужеродных элементов из иудейской нации, потребовав расторжения всех смешанных браков (хотя такого закона в Торе тогда еще не было). В 445 г. тот же акт повторил Неемия, прибывший от Автоксеркса с солдатами и золотом, чтобы за персидский счёт восстановить крепостные стены. Расовые догмы стали хотя и неписаными, но действующими законами, по которым каждый из иудеев должен был доказать бесспорную чистоту своего происхождения из племени Иуды, Вениамина или Левия (при этом Ездра присутствует только в иудейской мифологии, когда в исторических документах других народов он отсутвует полностью, как и подавляющее большинство библейских пророков - прим.ред.)
Следующим шагом становится внешнее обособление Иерусалима - возводятся крепостные стены и ворота, превратившие его в укреплённый замкнутый город. А в 444 г. на народном собрании осуществляется акт обнародования Торы как божественной конституции, завершившийся подписанием договора, в котором иерусалимская община обязалась соблюдать законы и заповеди, изложенные в полном списке Пятикнижия. Народ присягнул конституции путем громко произнесённой устной клятвы[2]. Реформа Ездры привела к этническому обособлению израильского народа и к окончательному утверждению законничества. Поскольку в основе народной жизни теперь лежал религиозно-правовой кодекс, во главе управления стояли первосвященники. Вместе с книжниками и старейшинами они входили в состав Великого Собора, переименованного при греческом владычестве в Синедрион, который представлял собой высший законодательный, судебный и воспитательный орган страны, новый трибунал. Иудея в силу этого становится теократической республикой с правом широкого самоуправления.
С новым трибуналом восстанавливалось временное народное управление в том почти виде, в каком оно существовало при Моисее, когда народом, считалось, управляет сам Бог. Отныне каждый иудей, где бы он ни находился, должен был, по постановлению Собора, ежедневно трижды гласно и во всеуслышание провозглашать Иегову своим Богом, но тут же шёпотом, словами: «Бог Царь Истинный, да благословится Царственное Имя Его во веки», провозглашать Иегову и настоящим своим царём[3]. Таким образом, Собор-Синедрион с самого своего возникновения играл двусмысленную роль. В то время, как персы видели в нём орган, наблюдающий за соблюдением иудеями требований правительства, он в реальности стремился к устранению чужой власти. Открыто это делать было невозможно, поэтому он прибегал к другим средствам,положив в основание жизни иудеев два закона: гласный и негласный.
Гласным была писаная Тора, а негласным - устные законы-предания (Каббала), якобы дополнительно переданные от Бога Моисею и хранившиеся в памяти священников и книжников или в секретных свитках, которые впоследствии войдут в Талмуд[4]. Этот негласный закон являлся произвольным толкованием слова закона, в соответствии с требованием времени и обстоятельств (например, закон о браках). Как пишет М.Элиаде, «по своей сути, это было узаконением того, что можно определить уже как эзотеризм, то есть как передачу тайного учения при посвящении. Со временем толкования учителей приобрели почти такой же авторитет, как и Тора»[5]. Теперь вся повседневная жизнь вплоть до мельчайших её отправлений регламентировалась предписаниями Торы, и возражения, что Иегова не мог дать Моисею на горе Синай подробных указаний насчёт всех человеческих действий, какие только можно было придумать, отвергалось ссылкой на устное предание. Для усвоения закона предусматривались как нравственные меры (публичные чтения закона в субботние и праздничные дни, изучение закона в школах Синедриона, воспитывавших чиновников для административных и судебных заведений), так и карательная система Синедриона, основывающаяся на изложенном в Торе крайне суровом положении о наказаниях, которое при царях было забыто и заброшено. Войдя теперь в силу, эти карательные меры оказали Торе гораздо более услуг, чем напоминавшее о ней прежде слово пророков, которое с этого времени умолкает. В соответствии с законами о наказании, отдельный субъект и целые города подвергались штрафу, смертной казни и пр. Например, за собирание щепок и за возжигание свечей в субботу приговаривались к смертной казни через убиение камнями, а по негласному закону - и за ношение в субботу носового платка в кармане. Присутствовало также наказание посредством «карет» - истребления, искоренения и уничтожения, при этом не указывалось, как и кем совершается это искоренение, поскольку совершалось оно негласно, посредством тайных агентов судебно-административной власти - так называемых тайных преследователей. Судебно-исполнительную власть представляли с этого времени учреждённые Собором во всех городах судилища, в которых вместе с судьями находились и исполнители наказания по решению суда[6]. Так складывалось уникальное для того времени учение о национально-религиозной исключительности, в соответствии с которым бог Иегова сделал израильтян (иудеев) избранным народом, обещав, что если они будут выполнять его предписания, они станут выше других народов и будут господствовать над ними. Восстановление иудейского царства как основы господства становится главным догматом иудейства.
Всё это имело самые глубокие психологические последствия. Восстановление уклада национальной жизни подразумевало не внутреннее преображение под действием духа, а достижение обрядовой чистоты и религиозной дисциплины, то есть внешнего благочестия. В результате нравственный подход подавлялся формально-законническим пониманием религии. Этот момент особенно усилился в недолгий период независимости Иудеи (правление династии Хасмонеев с 152 по 37 гг. до Р.Х.), когда религиозные течения, существовавшие в государстве, оформились как политические партии или секты. Речь идёт о фарисеях и саддукеях.
Фарисеи (что значит по гречески «отделившиеся», «обособленные»), к которым принадлежали книжники и толкователи, будучи наиболее сведущими в законе, занимали привилегированное положение в еврейской общине, захватив в свои руки как административную, так и судебную власть. Применительно к ним в особенности стало употребляться выражение «равви», что значит «учитель» (отсюда раввин). В годы римского владычества фарисеи стали самой крупной политической партией, обладавшей большинством голосов в Синедрионе. Тора была возведена ими в ранг абсолютной и вечной реальности, в образцовую модель творения. Именно они сформулировали идею о Мессии как верховном правителе и политическом вожде Израиля. Помазанник должен восстановить их национальное величие и станет духовным отцом идеального теократического государства и одновременно земным правителем, который соберёт народ в единое господствующее царство. Однако в среде самого священства в целом ряде поколений рождались протесты против постоянных изменений закона. Взгляды разных богословских школ разнились по многим вопросам, что привело к появлению в III в. до Р.Х. другой партии, священнической - саддукеев (от имени еврейского философа Садока). Это были священники, освоившие греческое образование и смотревшие на религию с точки зрения философии. Они отвергали устное предание, считая, что Тора является наследием древности и её нельзя развивать, а можно лишь подвергать рациональному толкованию. Будучи скептиками-материалистами, они радикально отвергали бессмертие души и идею воскресения мёртвых (душа человека неразрывна с телом, поэтому с его гибелью гибнет и душа). Добродетель, считали они, полезна для души как здоровье для тела, то есть её нужно придерживаться для личного удовлетворения, ею доставляемого. Саддукеи набирались из светской аристократии и никогда не объединялись с целью заставить восторжествовать свои идеалы, поэтому представляли собой плохо организованную силу, никоим образом не могущую соперничать с фарисеями. Между тем, далеко не все иудеи приняли идеи фарисеев. Те, кто не мог удовлетвориться формально-юридическим взглядом на религию и понял, что фарисеи увели иудеев в ересь, пытались им противодействовать, но, парализованные политической мощью последних, были вынуждены отказаться от открытой борьбы и покинуть отечество. Они образовали секту ессеев[7], которые представляли собой чисто духовное братство, подобие ордена, полностью посвящавшего себя служению Богу. Поселившись на берегу Мёртвого моря, в диких и пустынных местах, они воздерживались от посещения Иерусалима, чтобы не быть связанными с иудеями-еретиками. Направляя свою энергию на внутреннее самосовершенствование и толкуя мистически закон Моисея, они сохраняли обетования истинной веры и ожидали исполнения пророчеств. Та моральная и ритуальная «святость», которая для фарисеев служила орудием национальной дисциплины, принимала у ессеев индивидуальные формы. Вступающий в секту проходил церемонию «омовения», или крещения водой, а через два года давал клятву и допускался к братским трапезам, имевшим характер священнодействия. Ессеи верили в бессмертие души, в божественное предопределение, в воскресение в теле, которое останется бессмертным, в последний суд, на котором все неправедные будут наказаны вечно. Об этом говорят найденные в Кумране «рукописи Мёртвого моря», для которых характерна конкретная разработка проблемы «последних дней» и вера во всеобщее воскресение мёртвых[8] (причём и современную политику можно разделить на условных «фарисеев», «саддукеев» и «ессеев», переродившихся в хасидов - прим.ред.)
Несмотря на утверждение фарисейского толкования, мысль об универсальности Царства Божия и идея Бога как общего Отца никогда не умирала. О том, что не один Израиль, а все народы призваны ко спасению, говорили пророки. Пророк Иоиль после разрушения Иерусалима предвещал: «И будет: всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся; ибо на горе Сионе…будет спасение…и у остальных, которых призовет Господь». От имени Бога возвещал пророк Исайя: «Которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне и крепко держатся завета Моего, Я тебе дам в Доме Моём место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям, Дом мой назовётся домом молитвы для всех народов (Исайя, 56, 1-7). «Египтяне вместе с Ассирианами будут служить Господу. В тот день Израиль будет третьим с Египтом и Ассириею» и Господь скажет: «Благословен народ Мой - Египтяне и дело рук Моих - Ассириане, и наследие Мое - Израиль» (Ис. 19, 22-25). За упорные грехи Израиля Господь может предпочесть ему другие народы: «И вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение, и пошлю из спасённых от них к народам…на дальние острова, которые не слышали обо Мне и не видали славы Моей; и они возвестят народам славу Мою… Из них буду брать также в священники и левиты» (Ис. 66, 18-21).
________________________________________
[*] Дубнов, Указ. Соч. С.289
[**] Элиаде М. Указ. Соч. Том II. С. 216
[***] Цит. по: Рид Д. Указ. Соч. С. 35
[****] Бренье Ф. Указ. Соч. С.25
[1] Дубнов С.М. Указ. соч. С.284
[2] Дубнов С.М. Указ. соч. С.323
[3] Брафман Я. Указ. соч. С.23-24
[4] Там же. С.26
[5] Элиаде М. Указ. соч. С.217
[6] Брафман Я. Указ.соч. С. 23
[7] Значение слова «ессеи» не выяснено. Одни производят его от арамейского ассиа (врач, целитель), другие - от арамейского хассайо, равнозначного еврейскому «хасидеи», то есть набожные, благочестивые
[8] Тантлевский И.Р. История и идеология Кумранской общины. - СПб.: 1994. С. 235
Оригинал взят у martinis09 в О.Четверикова: Как фарисеи извратили пророков и предали Бога (Часть 2, "Культура и религия запада" )
КАК ФАРИСЕИ ИЗВРАТИЛИ ПРОРОКОВ И ПРЕДАЛИ БОГА (ЧАСТЬ 2, «КУЛЬТУРА И РЕЛИГИЯ ЗАПАДА»)
«Возвращение из плена Вавилонского» имело огромное символическое значение и воспринималось как победа иудейского национализма, предзнаменующая собой окончательного триумф, «предвиденный законом»
Возлагая всю вину за пленение на отступление еврейского народа от заповедей, священники на всё стали смотреть сквозь призму его тяжелейшей вины. Отношение Бога к человеку проявлялось теперь в виде гнева, и отвержение Израиля объяснялось как проявление его наказания. Моисеев закон стал главным мерилом отношения к прошлому и средством обособления иудеев. Желание исправиться привело к тому, что любое отчуждение от национального стало рассматриваться как вероотступничество, за которым следовало изгнание из племени, считавшееся страшным наказанием. Отлучение стало главным оружием в руках левитов. Здесь, в изгнании, происходит интенсивный процесс обработки письменных памятников и устных преданий исторического и религиозного содержания, которые хранились в памяти духовенства. Занимались этим книжно образованные священники или книжники (софер), которые приобрели особое значение в еврейском обществе. Отсюда пошло то усиленное развитие еврейской письменности, которое стало составлять отличительную черту последующей «эпохи книжников»[*]. Над древнейшими пластами библейской письменности нарастал новый пласт. Именно в эту эпоху были записаны в дополнение к прежним книгам законов те части Торы, которые имели прямое отношение к храмовому культу и обрядовой системе. Свод обрядовых предписаний получает здесь свою законченную форму. Названный «Законом Святости», он проводил чёткую грань между обрядовой чистотой и нечистотой, придавая ритуальный характер всем жизненным обязанностям и общественному поведению и не допуская различий между религиозной догмой и гражданским правом[**]. В этих условиях Тора становится единственным законом для евреев, в то время как законам страны, в которой они поселились, они подчинялись чисто формально и с внутренними оговорками. Закон давал левитам не только духовную, но и полную судебную и административную власть, способствуя превращению евреев в «нацию внутри нации» или в «государство внутри государства». Связанные обязательными обрядами и ритуалами, евреи чувствовали себя обособленно, что внешне выражалось в почитании субботы и в обрезании. Естественно, эти обычаи издревле существовали в Израиле, но им не придавалось особенно большого значения. Теперь же они сделались отличительными признаками, а суббота, как «святой день», превратилась в основной национальный праздник. Существенные изменения произошли и в богослужении. Так как ритуальное богослужение по закону могло происходить только в Иерусалимском храме, а здесь это было невозможно, оно было заменено коллективным чтением законов в синагогах (собраниях), которые стали в итоге играть роль главных религиозных и духовных центров общин. Благодаря этому священство сохранило теократический строй, продолжая править по собственным законам, распространяя их и на диаспору - иудеев, живущих в рассеянии. Как писал исследователь Дж.Кастейн, «взамен конституции умершего государства была создана общинная автономия, а власть государства была заменена другой, более надёжной и стойкой: твёрдым и безжалостным режимом на основе беспрекословного выполнения всех ритуальных предписаний»[***]. Ряд исследователей считают, что тогда же, в вавилонский период, в среде левитов зародилась та религиозная секта, из которой позже вышли фарисеи. Дело в том, что халдеи не обращали иудеев в рабство, а внедряли их в среду своего народа. Так, пророк Даниил даже станет главой халдейских жрецов (кстати, тогда же, в VI веке, в начале «великого пленения» у халдеев обучался 12 лет и Пифагор). Это повлекло за собой очень тесное общение между халдейскими жрецами и еврейскими левитами. Философская же наука халдеев представляла собой чистейший пантеизм, в котором вместе с природой обожествлялся и человек, выступавший как истинные бог природы. Так что когда два духовных мира пришли в соприкосновение, левиты оказались под влиянием халдеев. Заимствовав основу патеистического учения, заключающуюся в обожествлении всего живого, они перенесли её на еврейский народ, что в итоге превратило идею избранного народа в идею народа-бога. Так стало складываться тайное устное предание, получившее название Каббалы (что значит «принятие», то есть «воспринятое» предание), которое формировала часть левитов, превратившаяся фактически в тайную секту. Каббала передавалась с тех пор изустно от учителей к ученикам, и вдохновила 800 лет спустя изложение Талмуда. Её последователи понимали обетование не как Царство Божие, а как материальное господство евреев над вселенной, и ожидаемый Мессия понимался как временный царь, который сделает Израиль владыкой мира. Именно эта секта и становится постепенно во главе религиозного движения, продолжая тайно развивать новое учение[****].
УТВЕРЖДЕНИЕ ЗАКОННИЧЕСТВА И ВОЗВЫШЕНИЕ ТОРЫ
Завершающим периодом оформления Торы становится период возвращения. В 539 г. до Р.Х. Вавилон пал под властью персов, которые явились для иудеев освободителями. Перейдя под их владычество, иудеи обратились к ним с просьбой разрешить им вернуться в Иерусалим, где они могли бы приносить жертвы Богу, оставаясь при этом верными подданными персидского царя. Разрешение было получено, и Иудея была восстановлена на правах автономной персидской провинции. Собрать иудеев в Палестине тогда было трудно, поскольку большая часть их была рассеяна, и, как пишет профессор Вельхаузен, «из изгнания вернулся не народ, а одна только религиозная секта». Но для священства это возвращение имело огромное символическое значение и воспринималось как победа иудейского национализма, предзнаменующая собой окончательного триумф, предвиденный законом. Священники и книжники заняли тогда место великих идеологов-пророков, видя свою главную задачу в восстановлении Храма и реставрации национально-религиозной жизни Иудеи[1].
Первым из плена привёл евреев в Иерусалим Зоровавель, (скорее всего, заимствование из зороастризма - Зороастра, Заратустры, - имя, которое на древнеиранском /имеющим арийские корни/ означает "обладающий старым верблюдом"- прим. ред.) при котором произошло восстановление Храма, но больших успехов достигнуто не было. И тогда миссию преобразования общественной и религиозной жизни в Иудее берёт на себя Ездра, ставший главным деятелем тогдашней Палестины. Иудеи почитают Ездру как своего второго законодателя, поскольку именно с его именем связана окончательная оформление Торы.
Однако для достижения своих целей левиты использовали власть самой персидской державы. Имея в своей среде богатых и влиятельных царедворцев при дворе Артаксеркса I, Ездра добился от царя составления указа, которому иудейство обязано своим спасением и существованием до настоящего дня. В нём говорилось: «Ты, Ездра, по мудрости, дарованной тебе Богом твоим, поставь начальников и судей, которые судили бы весь народ в Заречье, всех знающих законы Бога своего, а незнающих учите. Над всяким же, кто не будет исполнять закона Бога твоего и закона царского, пусть немедленно производят суд, (который может приговорить его) к смерти, искоренению (изгнанию), денежному штрафу или заточению». Таким образом, царь-язычник сделал то, чего не могли добиться иудейские цари: он издал указ, в силу которого еврей за неповиновение Иегове и его законам подлежал суровому наказанию вплоть до смерти. Ездре было предоставлено право назначать в Иудее чиновников и судей, наставлять их, как управлять и судить на основании иудейских законов, собирать в вавилонской колонии пожертвования на Иерусалимский храм и на прочие общественные нужды метрополии. Прибыв в 458 г. с новым законом в Иерусалим во главе полторы тысячи своих последователе, Ездра предпринял реформирование общественного строя в целях национальной консолидации евреев. Первое, что он сделал, это осуществил устранение чужеродных элементов из иудейской нации, потребовав расторжения всех смешанных браков (хотя такого закона в Торе тогда еще не было). В 445 г. тот же акт повторил Неемия, прибывший от Автоксеркса с солдатами и золотом, чтобы за персидский счёт восстановить крепостные стены. Расовые догмы стали хотя и неписаными, но действующими законами, по которым каждый из иудеев должен был доказать бесспорную чистоту своего происхождения из племени Иуды, Вениамина или Левия (при этом Ездра присутствует только в иудейской мифологии, когда в исторических документах других народов он отсутвует полностью, как и подавляющее большинство библейских пророков - прим.ред.)
Следующим шагом становится внешнее обособление Иерусалима - возводятся крепостные стены и ворота, превратившие его в укреплённый замкнутый город. А в 444 г. на народном собрании осуществляется акт обнародования Торы как божественной конституции, завершившийся подписанием договора, в котором иерусалимская община обязалась соблюдать законы и заповеди, изложенные в полном списке Пятикнижия. Народ присягнул конституции путем громко произнесённой устной клятвы[2]. Реформа Ездры привела к этническому обособлению израильского народа и к окончательному утверждению законничества. Поскольку в основе народной жизни теперь лежал религиозно-правовой кодекс, во главе управления стояли первосвященники. Вместе с книжниками и старейшинами они входили в состав Великого Собора, переименованного при греческом владычестве в Синедрион, который представлял собой высший законодательный, судебный и воспитательный орган страны, новый трибунал. Иудея в силу этого становится теократической республикой с правом широкого самоуправления.
С новым трибуналом восстанавливалось временное народное управление в том почти виде, в каком оно существовало при Моисее, когда народом, считалось, управляет сам Бог. Отныне каждый иудей, где бы он ни находился, должен был, по постановлению Собора, ежедневно трижды гласно и во всеуслышание провозглашать Иегову своим Богом, но тут же шёпотом, словами: «Бог Царь Истинный, да благословится Царственное Имя Его во веки», провозглашать Иегову и настоящим своим царём[3]. Таким образом, Собор-Синедрион с самого своего возникновения играл двусмысленную роль. В то время, как персы видели в нём орган, наблюдающий за соблюдением иудеями требований правительства, он в реальности стремился к устранению чужой власти. Открыто это делать было невозможно, поэтому он прибегал к другим средствам,положив в основание жизни иудеев два закона: гласный и негласный.
Гласным была писаная Тора, а негласным - устные законы-предания (Каббала), якобы дополнительно переданные от Бога Моисею и хранившиеся в памяти священников и книжников или в секретных свитках, которые впоследствии войдут в Талмуд[4]. Этот негласный закон являлся произвольным толкованием слова закона, в соответствии с требованием времени и обстоятельств (например, закон о браках). Как пишет М.Элиаде, «по своей сути, это было узаконением того, что можно определить уже как эзотеризм, то есть как передачу тайного учения при посвящении. Со временем толкования учителей приобрели почти такой же авторитет, как и Тора»[5]. Теперь вся повседневная жизнь вплоть до мельчайших её отправлений регламентировалась предписаниями Торы, и возражения, что Иегова не мог дать Моисею на горе Синай подробных указаний насчёт всех человеческих действий, какие только можно было придумать, отвергалось ссылкой на устное предание. Для усвоения закона предусматривались как нравственные меры (публичные чтения закона в субботние и праздничные дни, изучение закона в школах Синедриона, воспитывавших чиновников для административных и судебных заведений), так и карательная система Синедриона, основывающаяся на изложенном в Торе крайне суровом положении о наказаниях, которое при царях было забыто и заброшено. Войдя теперь в силу, эти карательные меры оказали Торе гораздо более услуг, чем напоминавшее о ней прежде слово пророков, которое с этого времени умолкает. В соответствии с законами о наказании, отдельный субъект и целые города подвергались штрафу, смертной казни и пр. Например, за собирание щепок и за возжигание свечей в субботу приговаривались к смертной казни через убиение камнями, а по негласному закону - и за ношение в субботу носового платка в кармане. Присутствовало также наказание посредством «карет» - истребления, искоренения и уничтожения, при этом не указывалось, как и кем совершается это искоренение, поскольку совершалось оно негласно, посредством тайных агентов судебно-административной власти - так называемых тайных преследователей. Судебно-исполнительную власть представляли с этого времени учреждённые Собором во всех городах судилища, в которых вместе с судьями находились и исполнители наказания по решению суда[6]. Так складывалось уникальное для того времени учение о национально-религиозной исключительности, в соответствии с которым бог Иегова сделал израильтян (иудеев) избранным народом, обещав, что если они будут выполнять его предписания, они станут выше других народов и будут господствовать над ними. Восстановление иудейского царства как основы господства становится главным догматом иудейства.
Всё это имело самые глубокие психологические последствия. Восстановление уклада национальной жизни подразумевало не внутреннее преображение под действием духа, а достижение обрядовой чистоты и религиозной дисциплины, то есть внешнего благочестия. В результате нравственный подход подавлялся формально-законническим пониманием религии. Этот момент особенно усилился в недолгий период независимости Иудеи (правление династии Хасмонеев с 152 по 37 гг. до Р.Х.), когда религиозные течения, существовавшие в государстве, оформились как политические партии или секты. Речь идёт о фарисеях и саддукеях.
Фарисеи (что значит по гречески «отделившиеся», «обособленные»), к которым принадлежали книжники и толкователи, будучи наиболее сведущими в законе, занимали привилегированное положение в еврейской общине, захватив в свои руки как административную, так и судебную власть. Применительно к ним в особенности стало употребляться выражение «равви», что значит «учитель» (отсюда раввин). В годы римского владычества фарисеи стали самой крупной политической партией, обладавшей большинством голосов в Синедрионе. Тора была возведена ими в ранг абсолютной и вечной реальности, в образцовую модель творения. Именно они сформулировали идею о Мессии как верховном правителе и политическом вожде Израиля. Помазанник должен восстановить их национальное величие и станет духовным отцом идеального теократического государства и одновременно земным правителем, который соберёт народ в единое господствующее царство. Однако в среде самого священства в целом ряде поколений рождались протесты против постоянных изменений закона. Взгляды разных богословских школ разнились по многим вопросам, что привело к появлению в III в. до Р.Х. другой партии, священнической - саддукеев (от имени еврейского философа Садока). Это были священники, освоившие греческое образование и смотревшие на религию с точки зрения философии. Они отвергали устное предание, считая, что Тора является наследием древности и её нельзя развивать, а можно лишь подвергать рациональному толкованию. Будучи скептиками-материалистами, они радикально отвергали бессмертие души и идею воскресения мёртвых (душа человека неразрывна с телом, поэтому с его гибелью гибнет и душа). Добродетель, считали они, полезна для души как здоровье для тела, то есть её нужно придерживаться для личного удовлетворения, ею доставляемого. Саддукеи набирались из светской аристократии и никогда не объединялись с целью заставить восторжествовать свои идеалы, поэтому представляли собой плохо организованную силу, никоим образом не могущую соперничать с фарисеями. Между тем, далеко не все иудеи приняли идеи фарисеев. Те, кто не мог удовлетвориться формально-юридическим взглядом на религию и понял, что фарисеи увели иудеев в ересь, пытались им противодействовать, но, парализованные политической мощью последних, были вынуждены отказаться от открытой борьбы и покинуть отечество. Они образовали секту ессеев[7], которые представляли собой чисто духовное братство, подобие ордена, полностью посвящавшего себя служению Богу. Поселившись на берегу Мёртвого моря, в диких и пустынных местах, они воздерживались от посещения Иерусалима, чтобы не быть связанными с иудеями-еретиками. Направляя свою энергию на внутреннее самосовершенствование и толкуя мистически закон Моисея, они сохраняли обетования истинной веры и ожидали исполнения пророчеств. Та моральная и ритуальная «святость», которая для фарисеев служила орудием национальной дисциплины, принимала у ессеев индивидуальные формы. Вступающий в секту проходил церемонию «омовения», или крещения водой, а через два года давал клятву и допускался к братским трапезам, имевшим характер священнодействия. Ессеи верили в бессмертие души, в божественное предопределение, в воскресение в теле, которое останется бессмертным, в последний суд, на котором все неправедные будут наказаны вечно. Об этом говорят найденные в Кумране «рукописи Мёртвого моря», для которых характерна конкретная разработка проблемы «последних дней» и вера во всеобщее воскресение мёртвых[8] (причём и современную политику можно разделить на условных «фарисеев», «саддукеев» и «ессеев», переродившихся в хасидов - прим.ред.)
Несмотря на утверждение фарисейского толкования, мысль об универсальности Царства Божия и идея Бога как общего Отца никогда не умирала. О том, что не один Израиль, а все народы призваны ко спасению, говорили пророки. Пророк Иоиль после разрушения Иерусалима предвещал: «И будет: всякий, кто призовёт имя Господне, спасётся; ибо на горе Сионе…будет спасение…и у остальных, которых призовет Господь». От имени Бога возвещал пророк Исайя: «Которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне и крепко держатся завета Моего, Я тебе дам в Доме Моём место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям, Дом мой назовётся домом молитвы для всех народов (Исайя, 56, 1-7). «Египтяне вместе с Ассирианами будут служить Господу. В тот день Израиль будет третьим с Египтом и Ассириею» и Господь скажет: «Благословен народ Мой - Египтяне и дело рук Моих - Ассириане, и наследие Мое - Израиль» (Ис. 19, 22-25). За упорные грехи Израиля Господь может предпочесть ему другие народы: «И вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение, и пошлю из спасённых от них к народам…на дальние острова, которые не слышали обо Мне и не видали славы Моей; и они возвестят народам славу Мою… Из них буду брать также в священники и левиты» (Ис. 66, 18-21).
________________________________________
[*] Дубнов, Указ. Соч. С.289
[**] Элиаде М. Указ. Соч. Том II. С. 216
[***] Цит. по: Рид Д. Указ. Соч. С. 35
[****] Бренье Ф. Указ. Соч. С.25
[1] Дубнов С.М. Указ. соч. С.284
[2] Дубнов С.М. Указ. соч. С.323
[3] Брафман Я. Указ. соч. С.23-24
[4] Там же. С.26
[5] Элиаде М. Указ. соч. С.217
[6] Брафман Я. Указ.соч. С. 23
[7] Значение слова «ессеи» не выяснено. Одни производят его от арамейского ассиа (врач, целитель), другие - от арамейского хассайо, равнозначного еврейскому «хасидеи», то есть набожные, благочестивые
[8] Тантлевский И.Р. История и идеология Кумранской общины. - СПб.: 1994. С. 235