Дело Ходорковского: суд или безрассудство?
«Судья читает скороговоркой, себе под нос, никто его не слышит и не понимает, и он, собственно, к этому и не стремится. Он стремится в единицу времени прочитать как можно больше знаков. Видно, ему надо закончить до Нового года или еще что-то. Это не оглашение приговора именем Российской Федерации. Мне даже неловко сказать, что именем моей страны приговор произносится в таком карикатурном виде». Так прокомментировала процесс оглашения приговора по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева Каринна Москаленко, один из адвокатов подсудимого Ходорковского.
Однако плохая дикция и тихий голос судьи Виктора Данилкина - далеко не главные особенности этого процесса, который не только правозащитники и оппозиционные политики, но и ведущие юристы России называют неправомерным. «Голос Америки» обратился за комментариями к нескольким адвокатам, которые или сами принимали участие в процессе, или внимательно за ним следили.
Самый справедливый суд в мире?
Каринна Москаленко на процессе представляла интересы Михаила Ходорковского и следила за тем, чтобы соблюдались требования справедливого судебного разбирательства, определенные Европейской Конвенцией.
«Во-первых, я постаралась поднять вопрос о ненадлежащей территориальной подсудности этого дела, - сказала адвокат Москаленко в интервью «Голосу Америки». - Почему это дело слушается в Хамовническом суде? На каком основании Генеральная прокуратура - это не судебный орган, это не Верховный суд, не Мосгорсуд - направила письмо, чтобы судья принял это дело к своему делопроизводству именно в Хамовнический суд? На территории Хамовнического района наши подзащитные не совершали ничего - ни плохого, ни хорошего. И когда наши процессуальные противники выбирают какого-то определенного судью, какой-то определенный суд, у меня возникает вопрос». На этот вопрос Москаленко так и не получила ответа.
Москаленко также рассказала, что равенства сторон на процессе не было - суд явно покровительствовал обвинителям.
«Обвинение представило порядка 250 свидетелей, и этот список был принят без изъятий, без купюр, - сказала она. - Защита представила список из 300 свидетелей, и представила мотивацию, почему они должны дать показания. Суд отверг весь список свидетелей защиты. Целиком. То есть, суд снял с себя ответственность за привлечение этих свидетелей для дачи показаний».
Позже защите все же удалось привлечь в суд значительное количество своих свидетелей. По словам Москаленко, в первом, отвергнутом списке, помимо рядовых сотрудников ЮКОСа и его дочерних предприятий, фигурировали имена бывшего президента России, министров финансов и экономики. Защита утверждала, что при таком уголовном деле подробности и детали могут быть освещены только свидетелями подобного уровня.
Адвокат Борис Кузнецов, известный российский юрист, который вел много нашумевших дел и не так давно получил политическое убежище в США, согласен, что суд отдавал предпочтение обвинению.
«Главное нарушение - не было состязательности между защитой и обвинением, - сказал Борис Кузнецов в интервью «Голосу Америки». - Все доказательства обвинения судьей принимались безоговорочно, а 90% доказательств, которые представляла защита, в уголовное дело не попали, потому что были необоснованно отклонены судьей. Причем уголовно-процессуальный кодекс предусматривает, что любое решение, которое выносит судья, должно быть мотивировано. Особенно отказ. Я просмотрел все определения суда, которые касались отклонения ходатайств защиты, - ни одно из этих постановлений суда не было мотивировано».
Что написано пером - не вырубишь топором (правосудия)
Елена Лукьянова, профессор, доктор юридических наук, член Общественной палаты РФ, тоже внимательно следившая за процессом, отметила, что обвинительное заключение, представленное в начале процесса год и восемь месяцев назад, удивительным образом совпадает с обвинительным заключением, прочитанным судьей Данилкиным в последние два дня. Как будто почти двухгодичного судебного процесса и не было?
«Во время процесса, например, прокуратура уменьшила размер похищенной нефти, - рассказала Елена Лукьянова «Голосу Америки». - Она не отказалась от этого заявления, но сократила объем похищенного. И вдруг в приговоре звучит прежний объем, который был в первом. Журналисты принесли с собой текст изначального обвинительного заключения. И выяснилось, что совпадает все дословно, вплоть до запятой».
Г-жа Лукьянова добавила, что по закону Хамовнический суд должен был учитывать решения арбитражных судов, постановивших, что ЮКОС обладал собственностью на «украденную» нефть.
«Пока шел процесс, в уголовно-процессуальный кодекс была внесена статья 90 о том, что в уголовном процессе суд обязан учитывать решение арбитражных судов по имущественным спорам компании ЮКОС, - подчеркнула доктор юридических наук. - А арбитражные суды доказали, что эта собственность, которую прокурор продолжал называть "фиктивной", - это полная собственность компании ЮКОС. Это очень серьезное нарушение».
Колосс на глиняных ногах
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», считают, что в самом обвинении, предъявленном Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, кроется юридический изъян. А если посылка обвинения сомнительна, то законность всего процесса легко поставить под сомнение. Ведь c учетом презумпции невиновности, подозреваемый должен быть признан виновным «вне всяких сомнений».
Во вторник судья Данилкин, читая обвинительное заключение, сообщил, что обвиняемые были признаны виновными в том, что руководство компанией ЮКОС создавало такие схемы, по которым нефть по заниженным ценам покупалась у дочерних нефтедобывающих компаний ЮКОСа («Томскнефти», «Самаранефтегаза» и «Юганскнефтегаза») и реализовывалась по рыночным ценам внешним потребителям или за рубеж, либо передавалась по заниженным ценам дочерним нефтеперерабатывающим заводам ОАО «НК ЮКОС».
То есть суд признал Ходорковского и Лебедева виновными в том, что они проводили сделки, невыгодные для дочерних компаний ЮКОСа, подкупали «непослушных» акционеров и вообще «пытались придать своим деяниям вид обычной финансово-хозяйственной деятельности».
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», считают, что то, чем занимались Ходорковских и Лебедев, и представляло собой обычную финансово-хозяйственную деятельность.
Многие в мире так «воруют»
Борис Кузнецов, по его собственным словам, хорошо знаком со структурой ЮКОСа, потому что «до Ходорковского» был юристом этой компании.
«В состав ЮКОСа, поскольку это была вертикально организованная компания, входил целый ряд нефтедобывающих компаний, - рассказал «Голосу Америки» Борис Кузнецов. - "Юганскнефтегаз" добывал нефть, отдавал на переработку, а ЮКОС создал специализированные компании, которые занимались только маркетингом, только продажей, только переработкой этой нефти. И эта схема построения крупных корпораций наиболее оптимальная. ЮКОС с этой точки зрения был абсолютно прозрачен, и так организовано большинство крупных компаний в мире. И в данном случае это обвинения, что ЮКОС у кого-то украл - он украл у самого себя! Потому что эти компании - "Томскнефть", "Самаранефтегаз" и "Юганскнефтегаз" - они входили в структуру ЮКОСа».
Кузнецов считает, что сфера деятельности предпринимателей даже не находилась «в серой зоне» - все было законно.
«Дело в том, что, как мне хорошо известно, они пользовались теми пробелами в законодательстве, которые тогда существовали (речь идет о периоде с 1998 по 2003 годы. - В.К.), - продолжает Борис Кузнецов. - И не только олигархи - весь бизнес ими пользовался. И не было законов, которые бы этому препятствовали».
Константин Скловский, российский адвокат, доктор права, занимающийся вопросами теоретической юриспруденции, подчеркивает, что уголовный кодекс вообще основан на идее запрета, который идет от Моисеевых заповедей: если нет запрета, значит, это можно, значит, нет преступного действия.
«Как юрист я могу сказать, что есть неубедительные аргументы, - сказал г-н Скловский в интервью «Голосу Америки». - В центре обвинения лежит следующая фабула: некоторое сырье покупалось по низким ценам и перепродавалось по высоким. По закону, если сделка состоялась, она не может быть хищением. Этой сделки никто не оспорил. А невыгодность сделки не означает ее недействительности. Если стороны понимали, что они делают, то в такой сделке нет ничего противоправного. Но даже если есть зависимость одной стороны от другой, у нас в кодексе нет такого, что если есть зависимость, то сделка недействительна. Кабальная сделка, использование служебного положения - оно распространяется только на физических лиц. Для юридических лиц это не подходит».
Свидетель защиты о сделке с ЮКОСом
26 августа 2010 года в Хамовническом суде Москвы выступил свидетель защиты, бывший глава «Юганскнефтегаза» Тагирзян Гильманов. Вот отрывок из его ответа на вопрос адвоката о ценах, по которым «Юганскнефтегаз» продавал нефть ЮКОСу, как он цитируется на сайте Михаила Ходорковского:
«Цены, конечно, отличались от цен на биржах. Но эта разница была совершенно понятна: доставить нефть из Сибири в порт, пройти все процедуры таможенного оформления, прокачку… эти дополнительные затраты ложились плюсом в цену. Цены нас удовлетворяли. Еще раз повторю - они перекрывали все необходимые затраты. Не было задачи достигнуть максимальной прибыли. Была задача сделать свою работу - добыть безопасно нефть. Дальше работала другая цепочка. Да и сравнивать было не с чем! Биржи нет. Ценового обзора нет. Если бы хотя бы цены обсуждалась на уровне правительства округа - мы бы знали, почем продает "Сургутнефтегаз", "Нижневартовскнефтегаз"… Но цены не обсуждались. Цены были самой закрытой темой в бизнесе, задавать вопросы было неэтично. Правительство не регулировало цены и не вело их мониторинг… и, наверное, если бы мне не хватало денег, я бы задался вопросом - а почем же другие продают? Но меня цена устраивала».
Если не в суде, то пусть в Кремле рассудят
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», возмущены тем, что премьер-министр Путин сказал о деле Ходорковского во время «горячей линии» с россиянами 16 декабря. Юристы считают, что он публично, с экранов телевизоров, оказал давление на правосудие. Несмотря на то, что большая часть его комментариев относилась к первому делу Ходорковского, Владимир Путин начал свой комментарий со слов «вор должен сидеть в тюрьме».
Позже Дмитрий Медведев заявил в интервью трем главным российским телеканалам, что «ни президент, ни любое иное должностное лицо, состоящее на государственной службе, не имеет права высказывать свою позицию по этому делу или по какому-то другому делу до момента вынесения приговора». Многие наблюдатели сочли эту фразу президента критикой, направленной в адрес Владимира Путина.
По словам Елены Лукьяновой, защита готова представить президенту Медведеву доказательства того, что процесс над Ходорковским-Лебедевым - пример избирательного правосудия в России. Тем более, что президент недавно об этом сам попросил - публично, с экранов российских телевизоров, на встрече с руководителями ведущих телеканалов страны.
«Адвокатская команда сейчас приняла решение, что после оглашения приговора эти доказательства, и не только эти, положат на стол президенту, - сообщила Елена Лукьянова «Голосу Америки». - А доказательства просты: отчеты всех нефтяных компаний, не только российских, которые все работали по одной и той же схеме, но в одних случаях им это не инкриминируется как преступление, это обычная экономическая деятельность, а в других - инкриминируется».
Кто боится Ходорковского
На этом, втором процессе Ходорковского-Лебедева прокуроры требуют для обвиняемых 14 лет лишения свободы. Если бы новых обвинений не было, по первому делу - по обвинениям в мошенничестве и неуплате налогов - Михаил Ходорковский вышел бы из тюрьмы уже на следующий год. Кто этого не хочет?
По мнению Бориса Кузнецова, Ходорковский нелицеприятно высказывался о Путине и финансировал оппозиционные партии как правого, так и левого толка, и поэтому «стал жертвой того политического и юридического беспредела, который творится в России». Этот процесс, по словам г-на Кузнецова, можно считать «местью Путина». Но не только. Судя по тому, что Ходорковский так и ходит, или, скорее, сидит, в «непрощенных олигархах», он может быть неудобен или даже опасен более широкому кругу людей.
«Ведь акционеры ЮКОСа могут обратиться и обращаются в различные международные суды и, как мне известно, ни Ходорковский, ни ЮКОС еще ни одного дела не проиграли, - напоминает Кузнецов. - То есть может встать вопрос о возврате всей собственности обратно. А я считаю, что на ЮКОСе нажилась та самая правящая верхушка, которая сейчас стоит у власти».
Однако плохая дикция и тихий голос судьи Виктора Данилкина - далеко не главные особенности этого процесса, который не только правозащитники и оппозиционные политики, но и ведущие юристы России называют неправомерным. «Голос Америки» обратился за комментариями к нескольким адвокатам, которые или сами принимали участие в процессе, или внимательно за ним следили.
Самый справедливый суд в мире?
Каринна Москаленко на процессе представляла интересы Михаила Ходорковского и следила за тем, чтобы соблюдались требования справедливого судебного разбирательства, определенные Европейской Конвенцией.
«Во-первых, я постаралась поднять вопрос о ненадлежащей территориальной подсудности этого дела, - сказала адвокат Москаленко в интервью «Голосу Америки». - Почему это дело слушается в Хамовническом суде? На каком основании Генеральная прокуратура - это не судебный орган, это не Верховный суд, не Мосгорсуд - направила письмо, чтобы судья принял это дело к своему делопроизводству именно в Хамовнический суд? На территории Хамовнического района наши подзащитные не совершали ничего - ни плохого, ни хорошего. И когда наши процессуальные противники выбирают какого-то определенного судью, какой-то определенный суд, у меня возникает вопрос». На этот вопрос Москаленко так и не получила ответа.
Москаленко также рассказала, что равенства сторон на процессе не было - суд явно покровительствовал обвинителям.
«Обвинение представило порядка 250 свидетелей, и этот список был принят без изъятий, без купюр, - сказала она. - Защита представила список из 300 свидетелей, и представила мотивацию, почему они должны дать показания. Суд отверг весь список свидетелей защиты. Целиком. То есть, суд снял с себя ответственность за привлечение этих свидетелей для дачи показаний».
Позже защите все же удалось привлечь в суд значительное количество своих свидетелей. По словам Москаленко, в первом, отвергнутом списке, помимо рядовых сотрудников ЮКОСа и его дочерних предприятий, фигурировали имена бывшего президента России, министров финансов и экономики. Защита утверждала, что при таком уголовном деле подробности и детали могут быть освещены только свидетелями подобного уровня.
Адвокат Борис Кузнецов, известный российский юрист, который вел много нашумевших дел и не так давно получил политическое убежище в США, согласен, что суд отдавал предпочтение обвинению.
«Главное нарушение - не было состязательности между защитой и обвинением, - сказал Борис Кузнецов в интервью «Голосу Америки». - Все доказательства обвинения судьей принимались безоговорочно, а 90% доказательств, которые представляла защита, в уголовное дело не попали, потому что были необоснованно отклонены судьей. Причем уголовно-процессуальный кодекс предусматривает, что любое решение, которое выносит судья, должно быть мотивировано. Особенно отказ. Я просмотрел все определения суда, которые касались отклонения ходатайств защиты, - ни одно из этих постановлений суда не было мотивировано».
Что написано пером - не вырубишь топором (правосудия)
Елена Лукьянова, профессор, доктор юридических наук, член Общественной палаты РФ, тоже внимательно следившая за процессом, отметила, что обвинительное заключение, представленное в начале процесса год и восемь месяцев назад, удивительным образом совпадает с обвинительным заключением, прочитанным судьей Данилкиным в последние два дня. Как будто почти двухгодичного судебного процесса и не было?
«Во время процесса, например, прокуратура уменьшила размер похищенной нефти, - рассказала Елена Лукьянова «Голосу Америки». - Она не отказалась от этого заявления, но сократила объем похищенного. И вдруг в приговоре звучит прежний объем, который был в первом. Журналисты принесли с собой текст изначального обвинительного заключения. И выяснилось, что совпадает все дословно, вплоть до запятой».
Г-жа Лукьянова добавила, что по закону Хамовнический суд должен был учитывать решения арбитражных судов, постановивших, что ЮКОС обладал собственностью на «украденную» нефть.
«Пока шел процесс, в уголовно-процессуальный кодекс была внесена статья 90 о том, что в уголовном процессе суд обязан учитывать решение арбитражных судов по имущественным спорам компании ЮКОС, - подчеркнула доктор юридических наук. - А арбитражные суды доказали, что эта собственность, которую прокурор продолжал называть "фиктивной", - это полная собственность компании ЮКОС. Это очень серьезное нарушение».
Колосс на глиняных ногах
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», считают, что в самом обвинении, предъявленном Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву, кроется юридический изъян. А если посылка обвинения сомнительна, то законность всего процесса легко поставить под сомнение. Ведь c учетом презумпции невиновности, подозреваемый должен быть признан виновным «вне всяких сомнений».
Во вторник судья Данилкин, читая обвинительное заключение, сообщил, что обвиняемые были признаны виновными в том, что руководство компанией ЮКОС создавало такие схемы, по которым нефть по заниженным ценам покупалась у дочерних нефтедобывающих компаний ЮКОСа («Томскнефти», «Самаранефтегаза» и «Юганскнефтегаза») и реализовывалась по рыночным ценам внешним потребителям или за рубеж, либо передавалась по заниженным ценам дочерним нефтеперерабатывающим заводам ОАО «НК ЮКОС».
То есть суд признал Ходорковского и Лебедева виновными в том, что они проводили сделки, невыгодные для дочерних компаний ЮКОСа, подкупали «непослушных» акционеров и вообще «пытались придать своим деяниям вид обычной финансово-хозяйственной деятельности».
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», считают, что то, чем занимались Ходорковских и Лебедев, и представляло собой обычную финансово-хозяйственную деятельность.
Многие в мире так «воруют»
Борис Кузнецов, по его собственным словам, хорошо знаком со структурой ЮКОСа, потому что «до Ходорковского» был юристом этой компании.
«В состав ЮКОСа, поскольку это была вертикально организованная компания, входил целый ряд нефтедобывающих компаний, - рассказал «Голосу Америки» Борис Кузнецов. - "Юганскнефтегаз" добывал нефть, отдавал на переработку, а ЮКОС создал специализированные компании, которые занимались только маркетингом, только продажей, только переработкой этой нефти. И эта схема построения крупных корпораций наиболее оптимальная. ЮКОС с этой точки зрения был абсолютно прозрачен, и так организовано большинство крупных компаний в мире. И в данном случае это обвинения, что ЮКОС у кого-то украл - он украл у самого себя! Потому что эти компании - "Томскнефть", "Самаранефтегаз" и "Юганскнефтегаз" - они входили в структуру ЮКОСа».
Кузнецов считает, что сфера деятельности предпринимателей даже не находилась «в серой зоне» - все было законно.
«Дело в том, что, как мне хорошо известно, они пользовались теми пробелами в законодательстве, которые тогда существовали (речь идет о периоде с 1998 по 2003 годы. - В.К.), - продолжает Борис Кузнецов. - И не только олигархи - весь бизнес ими пользовался. И не было законов, которые бы этому препятствовали».
Константин Скловский, российский адвокат, доктор права, занимающийся вопросами теоретической юриспруденции, подчеркивает, что уголовный кодекс вообще основан на идее запрета, который идет от Моисеевых заповедей: если нет запрета, значит, это можно, значит, нет преступного действия.
«Как юрист я могу сказать, что есть неубедительные аргументы, - сказал г-н Скловский в интервью «Голосу Америки». - В центре обвинения лежит следующая фабула: некоторое сырье покупалось по низким ценам и перепродавалось по высоким. По закону, если сделка состоялась, она не может быть хищением. Этой сделки никто не оспорил. А невыгодность сделки не означает ее недействительности. Если стороны понимали, что они делают, то в такой сделке нет ничего противоправного. Но даже если есть зависимость одной стороны от другой, у нас в кодексе нет такого, что если есть зависимость, то сделка недействительна. Кабальная сделка, использование служебного положения - оно распространяется только на физических лиц. Для юридических лиц это не подходит».
Свидетель защиты о сделке с ЮКОСом
26 августа 2010 года в Хамовническом суде Москвы выступил свидетель защиты, бывший глава «Юганскнефтегаза» Тагирзян Гильманов. Вот отрывок из его ответа на вопрос адвоката о ценах, по которым «Юганскнефтегаз» продавал нефть ЮКОСу, как он цитируется на сайте Михаила Ходорковского:
«Цены, конечно, отличались от цен на биржах. Но эта разница была совершенно понятна: доставить нефть из Сибири в порт, пройти все процедуры таможенного оформления, прокачку… эти дополнительные затраты ложились плюсом в цену. Цены нас удовлетворяли. Еще раз повторю - они перекрывали все необходимые затраты. Не было задачи достигнуть максимальной прибыли. Была задача сделать свою работу - добыть безопасно нефть. Дальше работала другая цепочка. Да и сравнивать было не с чем! Биржи нет. Ценового обзора нет. Если бы хотя бы цены обсуждалась на уровне правительства округа - мы бы знали, почем продает "Сургутнефтегаз", "Нижневартовскнефтегаз"… Но цены не обсуждались. Цены были самой закрытой темой в бизнесе, задавать вопросы было неэтично. Правительство не регулировало цены и не вело их мониторинг… и, наверное, если бы мне не хватало денег, я бы задался вопросом - а почем же другие продают? Но меня цена устраивала».
Если не в суде, то пусть в Кремле рассудят
Юристы, с которыми побеседовал «Голос Америки», возмущены тем, что премьер-министр Путин сказал о деле Ходорковского во время «горячей линии» с россиянами 16 декабря. Юристы считают, что он публично, с экранов телевизоров, оказал давление на правосудие. Несмотря на то, что большая часть его комментариев относилась к первому делу Ходорковского, Владимир Путин начал свой комментарий со слов «вор должен сидеть в тюрьме».
Позже Дмитрий Медведев заявил в интервью трем главным российским телеканалам, что «ни президент, ни любое иное должностное лицо, состоящее на государственной службе, не имеет права высказывать свою позицию по этому делу или по какому-то другому делу до момента вынесения приговора». Многие наблюдатели сочли эту фразу президента критикой, направленной в адрес Владимира Путина.
По словам Елены Лукьяновой, защита готова представить президенту Медведеву доказательства того, что процесс над Ходорковским-Лебедевым - пример избирательного правосудия в России. Тем более, что президент недавно об этом сам попросил - публично, с экранов российских телевизоров, на встрече с руководителями ведущих телеканалов страны.
«Адвокатская команда сейчас приняла решение, что после оглашения приговора эти доказательства, и не только эти, положат на стол президенту, - сообщила Елена Лукьянова «Голосу Америки». - А доказательства просты: отчеты всех нефтяных компаний, не только российских, которые все работали по одной и той же схеме, но в одних случаях им это не инкриминируется как преступление, это обычная экономическая деятельность, а в других - инкриминируется».
Кто боится Ходорковского
На этом, втором процессе Ходорковского-Лебедева прокуроры требуют для обвиняемых 14 лет лишения свободы. Если бы новых обвинений не было, по первому делу - по обвинениям в мошенничестве и неуплате налогов - Михаил Ходорковский вышел бы из тюрьмы уже на следующий год. Кто этого не хочет?
По мнению Бориса Кузнецова, Ходорковский нелицеприятно высказывался о Путине и финансировал оппозиционные партии как правого, так и левого толка, и поэтому «стал жертвой того политического и юридического беспредела, который творится в России». Этот процесс, по словам г-на Кузнецова, можно считать «местью Путина». Но не только. Судя по тому, что Ходорковский так и ходит, или, скорее, сидит, в «непрощенных олигархах», он может быть неудобен или даже опасен более широкому кругу людей.
«Ведь акционеры ЮКОСа могут обратиться и обращаются в различные международные суды и, как мне известно, ни Ходорковский, ни ЮКОС еще ни одного дела не проиграли, - напоминает Кузнецов. - То есть может встать вопрос о возврате всей собственности обратно. А я считаю, что на ЮКОСе нажилась та самая правящая верхушка, которая сейчас стоит у власти».