Как забастовка дальнобойщиков привела к власти Пиночета
При Альенде (справа) Пиночет (слева) сделал блестящую карьеру, но аппетит приходит во время еды
25 ноября исполнилось 100 лет со дня рождения одного из известнейших диктаторов ХХ века - Аугусто Пиночета. Одни связывают его имя со свержением законного президента, кумира простых чилийцев Сальвадоре Альенде и с последующим террором. Другие - с наведением порядка, расцветом капитализма и чилийским «экономическим чудом», рецепты которого в 1990-е пытались испробовать и в нашей стране.
Ставший в 1970 году президентом Чили социалист Сальвадор Альенде упрямо вел эту южноамериканскую, по региональным меркам преуспевающую страну в светлое коммунальное будущее. Говорят, не без финансовой помощи «большого брата» СССР и бывших партизанских командиров с Кубы, щедро делившихся боевым опытом подрывной и диверсионной работы. Как при любом переделе личных и общественных богатств, страна поделилась надвое. Бедняки, естественно, поддерживали курс правительства коалиции левых сил «Народное единство» на национализацию и импортозамещающую индустриализацию, средний класс взирал на эксперименты с тревогой. И уж совсем не до смеха было чилийской буржуазии, крупным землевладельцам и собственникам горнодобывающих предприятий: Альенде под видом аграрной реформы устроил экспроприацию частных земель, а также установил государственный контроль над большинством частных компаний и банков, вековой аграрно-олигархический уклад рушился на глазах.
Успешной ли была экономическая политика социалистов? Мнения разнятся. Одни исследователи уверяют, что при Альенде экономика просто обвалилась: политический популизм подталкивал зарплаты вверх, в конце концов был запущен печатный станок, скакнула инфляция, исчезли с полок товары и продукты, появились талоны - все знакомые россиянам «прелести». Однако другие источники утверждают, что результаты были вполне приличными: экономика уверенно росла, власти обуздали безработицу, а в последовавшем к 1973 году кризисе во многом виновны США (куда ж без них!), применившие санкции, которые поставили крест на экспорте полезных ископаемых - ведь многие из национализированных (но, к слову, при этом выкупленных социалистическим правительством) компаний были американского «происхождения».
Кроме того, ситуацию сильно дестабилизировала деятельность крайних правых антикоммунистических организаций, наподобие «Патриа и Либертад». Ежедневно совершалось по 30-50 терактов, в основном на инфраструктурных объектах - ЛЭП, подстанциях, мостах, дорогах, нефтепроводах. Только мостов было взорвано свыше двухсот, общий же ущерб составил треть годового дохода страны. Из-за развала инфраструктуры вести бизнес дальше становилось невозможно, скотопромышленники массово забивали скот, погибло до половины собранного урожая 1972 года - а это важная экспортная составляющая страны.
Масла в огонь подлила национальная, всечилийская забастовка, инициированная в октябре 1972 года владельцами грузовиков.
Тем не менее методы Альенде были одобряемы во многих слоях населения, президент реально претендовал на переизбрание на ближайших выборах. Вспоминает высланный при Пиночете из Чили режиссер Мигель Литтин в посвященной ему книге Нобелевского лауреата Габриэля Гарсиа Маркеса: «Во времена Альенде небольшие бюстики президента продавались на рынках. Сейчас перед этими бюстиками в побласьонах (муниципалитетах - ред.) ставят цветы и зажигают лампады. Его память живет во всех и во всем: в стариках, которые голосовали за него по третьему и четвертому разу, в его избирателях, в детях, знающих его лишь по чужим воспоминаниям. От разных женщин мы слышали одну и ту же фразу: «Единственный президент, боровшийся за наши права, - это Альенде». Впрочем, его редко называют по фамилии, чаще просто - Президент. Словно он еще жив, словно других не было, словно ждут его возвращения. В памяти побласьонов запечатлелся не столько его образ, сколько величие его гуманистических замыслов. Кров и еда не главное, главное - достоинство, - говорят жители окраин и уточняют: - Нам ничего не нужно, кроме того, что у нас отняли. Голос и право выбора...»
Это произошло 11 сентября 1973 года (да, у Чили - свое 11 сентября), в результате военного переворота под предводительством генерала Аугусто Пиночета, сделавшего стремительную карьеру при правительстве «Народного единства»: до должности заместителя министра внутренних дел и главнокомандующего сухопутными войсками. Случившееся вполне соответствовало «чилийскому духу»: история страны уже знавала периоды хунты. При помощи авиации был обстрелян и захвачен президентский дворец «Ла-Монеда», президент Альенде застрелился (по другой версии был убит) из «Калашникова», не дав подвергнуть себя суду путчистов, а может, и пыткам.
Переворот не был спонтанным - его хорошо продумали заранее и осечек практически не было. Это косвенно подтвердил и сам Пиночет. Известному нашему телепутешественнику Михаилу Кожухову в далеком 1993 году единственному из российских журналистов удалось пообщаться с Пиночетом лично:
- А если я спрошу вас самого: что за человек генерал Пиночет?
- Солдат, который получил приказ и выполнил его. Причем неплохо. Потому что я понял, что мою страну отдают иностранцам. И кто? Сам президент республики! Моим долгом было защитить ее суверенитет. Поэтому я и вмешался. Знаете ли вы, сколько оружия мы нашли, когда выступили 11 сентября? Тридцать тысяч стволов! Вот как обстояли дела… Здесь уже находился даже кубинский генерал Антонио Ла Гуардиа. Он написал потом книгу, где признался: под его началом в Чили было пятнадцать тысяч партизан. Они должны были сражаться с военным правительством, представьте только!.. Теперь говорят: [марксистская] теория была хороша, а вот практики подвели. А я говорю: нет, эта система никуда не годится. Вы поставьте самых лучших исполнителей - результат будет таким же. Коммунистическая система провалилась! Никогда ни у одного государства не будет денег, чтобы кормить всех бездельников.
Чей приказ выполнял генерал (по легенде, еще в 1950-е завербованный ЦРУ)? Это легко представить из слов Мигеля Литтина «Простые шахтеры, перемазанные сажей, угрюмые, уставшие от бесконечных невыполнимых обещаний, открыли [Альенде] душу и стали оплотом его победы. Вступив на президентский пост, он начал с того, что выполнил обещание, данное в тот день шахтерам «Лоты-Швагера», - национализировал шахты. Пиночет первым делом вернул их обратно в частную собственность, как и многое другое - кладбища, поезда, порты и даже утилизацию отходов...» К пирогу стремились припасть и генералы.
Аугусто и его «сослуживцы» вовсе не были бессребрениками: поучаствовали в приватизации, их дети - сплошь олигархи. Как и наши генеральские сыновья.
Сразу после путча последовало жесткое и жестокое искоренение сторонников прежнего, социалистического, режима, так что Пиночета было за что называть «кровавым диктатором». Независимая комиссия католической церкви насчитала за 17 лет правления Пиночета 15-милионным Чили «всего» 2300 жертв, среди них в основном - боевики и диверсанты. Количество изгнанных из страны (в «пиночетовском» толковании - тех, кому предложили добровольно покинуть ее) якобы тоже исчислялось не более чем несколькими тысячами.
Национальный стадион в Сантьяго превратился в концлагерь и пыточную для десятков тысяч человек
Слишком «гуманные» цифры, чтобы быть правдой, - делаешь вывод из свидетельств Литтина: «Ближе к центру города я уже бросил любоваться красотами, за которыми военная хунта прятала кровь и страдания сорока с лишним тысяч погибших, двух тысяч пропавших без вести и миллиона высланных из страны... Двенадцать лет назад, в семь часов утра, командующий патрулем сержант выпустил поверх моей головы автоматную очередь и велел встать в строй арестованных, которых он вел в здание Чилийской киностудии, где я работал. По всему городу гремели взрывы, тарахтели автоматные очереди, проносились на бреющем полете военные самолеты. Мы... увидели первых убитых на улицах; раненого, истекающего кровью на тротуаре без надежды на помощь; штатских, забивающих палками сторонников президента Сальвадора Альенде. Мы видели поставленных к стенке заключенных и взвод солдат, разыгрывающих расстрел... Здание Чилийской киностудии было окружено, перед главным входом стояли нацеленные на двери пулеметы... Домой мы не вернулись и целый месяц скитались по чужим квартирам с тремя детьми и минимумом необходимых вещей, спасаясь от смерти, которая следовала за нами по пятам, пока не выдавила на чужбину...»
Прошедшие еще в 1970-х международные трибуналы тоже сходятся на куда более впечатляющей цифре - не менее 30 тыс. погибших в первый же месяц после путча и более 12 тыс. запытанных и убитых впоследствии. Российский социолог Александр Тарасов: «Печально знаменитый Национальный стадион в Сантьяго, превращенный хунтой в концлагерь, вмещает 80 тыс. человек. В первый месяц число содержавшихся на стадионе арестованных составляло в среднем 12-15 тыс. человек в день. К стадиону примыкает велодром с трибунами на 5 тыс. мест. Велодром был основным местом пыток, допросов и расстрелов. Ежедневно там расстреливали, по многочисленным показаниям свидетелей, в том числе иностранцев, от 50 до 250 человек. Кроме того, в концлагерь был превращен стадион «Чили», вмещавший 5 тыс. зрителей, но на нем содержалось до 6 тыс. арестованных. На стадионе «Чили», по свидетельствам выживших, пытки носили особенно чудовищный характер и превращались в средневековые казни. Группа боливийских ученых, попавших на стадион «Чили» и чудом уцелевших, дала показания, что видела в раздевалке и в помещении медпункта стадиона обезглавленные человеческие тела, четвертованные трупы, трупы со вспоротыми животами и грудными клетками, трупы женщин с отрезанными грудями. В таком виде трупы отправлять в морги военные не рисковали - они вывозили их в рефрижераторах в порт Вальпараисо и там сбрасывали в море».
Католическая церковь в общем благосклонно отнеслась к преступлениям Пиночета. Слева - папа римский Иоанн Павел II
Также есть многочисленные свидетельства, в том числе иностранцев, на свою беду оказавшихся в Чили в недобрый час этой страны: как перед зданием школы в квартале бедняков расстреляли 10 учеников; как карабинеры казнили из пулеметов свыше 300 человек, в том числе женщин, - работников одного предприятия; как трупы убитых для устрашения оставшихся в живых выкладывали вдоль улиц и проспектов; как в провинциях из пулеметов обстреливались целые кварталы, независимо от политических взглядов их жителей.
Подчеркивая свою приверженность христианским ценностям, на деле Пиночет и Ко не остановились и перед священнослужителями, осмелившимися воспрепятствовать репрессиям, отвести дула пулеметов от невинных: тысячи католических активистов, сочувствующих «Народному единству», были посажены в тюрьму, как и 60 священников, 12 из которых были убиты. Незлоблива, однако, официальная католическая статистика.
Источник