«Рабство 2.0». Зачем нужна социальная контрэволюция человечества
Павел Родькин
Современная экономика не может работать, опираясь исключительно на экономические средства и инструменты. Иначе мы должны были бы принять на веру догму о «невидимой руке» чистого рынка. Одним из двигателей экономики является принуждение через гуманитарные и коммуникационные технологии (маркетинг, брендинг, пиар, реклама и т.д.). Проблема заключается в том, что сложившиеся способы принуждения имеют свой предел, который может быть преодолён только средствами репрессивного воздействия, которое, в свою очередь, не будет долгосрочным без безоговорочного принятия его со стороны индивида. Таким образом, чтобы сохранять власть и богатство, элита вынуждена менять не просто рынки или потребности человека, а саму социальную, а возможно, и биологическую структуру человечества.
Этот процесс носит осмысленный и прогнозируемый характер. Как отмечает в работе «Логическая социология» Александр Зиновьев: «…во второй половине XX века произошёл перелом в самом типе эволюционного процесса: степень и масштабы сознательности исторических событий достигли такого уровня, что стихийный эволюционный процесс уступил место проектируемой и управляемой эволюции. Это, напоминаю, не означает, будто всё в эволюции человечества стало планироваться, и ход эволюции стал управляться в соответствии с планами. Это означает, что целенаправленный, планируемый и управляемый компонент эволюционного процесса стал играть определяющую роль в конкретной истории человечества». В этом контексте сегодня приходится говорить именно о социальной контрэволюции, как явлении, направленном на закабаление самого эволюционного процесса человечества.
В чём выражается данный процесс и что же уготовано человеку? Чтобы изменить структуру человечества, необходимо будет изменить социальные институты, экономическую и политическую модель, а главное - самого человека. Люди должны будут принять установившуюся систему как естественную и воспринимать свои роли и обязанности (подчиняться, служить и приносить прибыль) в общей системе как подлинные. Но осуществить это будет не так просто, потому что человек до сих пор являлся «камнем преткновения» для абсолютной власти.
Современное человечество крайне неоднородно, что позволяет сохраняться структурам, потенциально являющимся альтернативой. Концепция идеального общества недаром связывалась с однородностью (гомогенностью) - утопическим обществом тотального благоденствия или антиутопическим тоталитарным обществом всеобщего насилия. Главное, что система будет тотальной и новая структура человечества установит такую однородность, в которой все без исключения классы, не входящие в состав элиты, станут рабской силой.
В новой структуре будут разрушены все различия и дифференциации (создававшие до сих пор относительную независимость отдельных общественных групп) через «аннулирование» их социальных статусов. Профессор, разнорабочий, врач, инженер, менеджер, военный и т.д. - все будут уравнены в статусе рабов. Объединение классов общества приведёт к установке единственного социального разделения: «капитал-власть» - «работник-раб». Таким образом, осуществится фундаментальный поворот назад, к рабству или, выражаясь современным языком, «рабству 2.0», распространяющемуся на всю планету. Рабами тогда станут не отдельные классы или народы, а все люди. Каждый индивид автоматически превратится в глобального недочеловека.
Трансформировать структуру человечества невозможно без взлома и разрушения «герметичных» социальных систем, которые оказывают сопротивление всепроникающей силе капитала и дегуманизации, консервируя социальную идентичность (синоним независимости) человека. Герметичность социальных структур, которая была сохранена, например, в СССР, совсем не означает социальную, профессиональную и культурную закрытость. Как раз наоборот, кастовость и отсутствие социальных лифтов, как бы они ни маскировались, характерна как раз для капитализма. Одной из таких герметичных систем является наука, при этом её советский вариант в данном случае самый показательный. Ведь наука включает не только собственно научную деятельность, но и определённый образ жизни, культурный досуг и т.д. Научную элиту можно сломать экономически, но невозможно интеллектуально и культурно. А такие люди в новой структуре не нужны и опасны.
Пока герметичные сообщества складываются на другом полюсе социального бытия в виде социальных «чёрных дыр» наподобие «прекариата» (обездоленной группы, не связанной обязательствами ни с государством, ни с обществом). Можно утверждать, что прекариат в ближайшем будущем будет расширяться не только благодаря «деклассированным» элементам; уровень образования среди молодёжи в современном западном и российском обществе всё меньше связан с уровнем востребованности. Но подобные сообщества не представляют опасности для системы, несмотря на их деструктивный характер они встраиваются в неё таким образом, что вредят только самому обществу, но не капиталу. Функции маргинальных, брошенных классов и слоёв общества заключаются не в производстве продукта, а в воспроизводстве бедности, через которую осуществляется управление обществом.
Контуры будущей структуры человечества можно увидеть в интенсивно навязываемой инновационной экономике, «побочным» эффектом которой является уничтожение социальной и гуманитарной автономии человека и невозможность создания и воспроизводства герметичных социальных групп. Так, например, в рамках новой социальной мобильности люди должны будут перемещаться с места на место и менять профессии. Те же, кто не сможет адаптироваться, разумеется, будут обречены на вымирание, а т.н. революция больших данных, которая «изменит то, как мы живём, работаем и мыслим» (так звучит название книги Виктора Майер-Шенбергера и Кеннета Кукьера «Big Data: A Revolution that Will Transform How We Live, Work, and Think»), сделает свободное и неподконтрольное распространение и восприятие информации невозможным.
Иными словами, изменения структуры человечества неразрывно связаны с перепрограммированием природы человека, который примет упрощённую структуру (господин - раб, элита - все остальные) как естественное положение вещей и не сможет критически её осмыслить. Это долгосрочный процесс социальной контрэволюции, который, впрочем, вследствие своей исторической протяжённости даёт шанс на сопротивление. Новой социальной структуре человечества нужно противостоять не только экономически и политически, но и гуманитарно и культурно.
Современная экономика не может работать, опираясь исключительно на экономические средства и инструменты. Иначе мы должны были бы принять на веру догму о «невидимой руке» чистого рынка. Одним из двигателей экономики является принуждение через гуманитарные и коммуникационные технологии (маркетинг, брендинг, пиар, реклама и т.д.). Проблема заключается в том, что сложившиеся способы принуждения имеют свой предел, который может быть преодолён только средствами репрессивного воздействия, которое, в свою очередь, не будет долгосрочным без безоговорочного принятия его со стороны индивида. Таким образом, чтобы сохранять власть и богатство, элита вынуждена менять не просто рынки или потребности человека, а саму социальную, а возможно, и биологическую структуру человечества.
Этот процесс носит осмысленный и прогнозируемый характер. Как отмечает в работе «Логическая социология» Александр Зиновьев: «…во второй половине XX века произошёл перелом в самом типе эволюционного процесса: степень и масштабы сознательности исторических событий достигли такого уровня, что стихийный эволюционный процесс уступил место проектируемой и управляемой эволюции. Это, напоминаю, не означает, будто всё в эволюции человечества стало планироваться, и ход эволюции стал управляться в соответствии с планами. Это означает, что целенаправленный, планируемый и управляемый компонент эволюционного процесса стал играть определяющую роль в конкретной истории человечества». В этом контексте сегодня приходится говорить именно о социальной контрэволюции, как явлении, направленном на закабаление самого эволюционного процесса человечества.
В чём выражается данный процесс и что же уготовано человеку? Чтобы изменить структуру человечества, необходимо будет изменить социальные институты, экономическую и политическую модель, а главное - самого человека. Люди должны будут принять установившуюся систему как естественную и воспринимать свои роли и обязанности (подчиняться, служить и приносить прибыль) в общей системе как подлинные. Но осуществить это будет не так просто, потому что человек до сих пор являлся «камнем преткновения» для абсолютной власти.
Современное человечество крайне неоднородно, что позволяет сохраняться структурам, потенциально являющимся альтернативой. Концепция идеального общества недаром связывалась с однородностью (гомогенностью) - утопическим обществом тотального благоденствия или антиутопическим тоталитарным обществом всеобщего насилия. Главное, что система будет тотальной и новая структура человечества установит такую однородность, в которой все без исключения классы, не входящие в состав элиты, станут рабской силой.
В новой структуре будут разрушены все различия и дифференциации (создававшие до сих пор относительную независимость отдельных общественных групп) через «аннулирование» их социальных статусов. Профессор, разнорабочий, врач, инженер, менеджер, военный и т.д. - все будут уравнены в статусе рабов. Объединение классов общества приведёт к установке единственного социального разделения: «капитал-власть» - «работник-раб». Таким образом, осуществится фундаментальный поворот назад, к рабству или, выражаясь современным языком, «рабству 2.0», распространяющемуся на всю планету. Рабами тогда станут не отдельные классы или народы, а все люди. Каждый индивид автоматически превратится в глобального недочеловека.
Трансформировать структуру человечества невозможно без взлома и разрушения «герметичных» социальных систем, которые оказывают сопротивление всепроникающей силе капитала и дегуманизации, консервируя социальную идентичность (синоним независимости) человека. Герметичность социальных структур, которая была сохранена, например, в СССР, совсем не означает социальную, профессиональную и культурную закрытость. Как раз наоборот, кастовость и отсутствие социальных лифтов, как бы они ни маскировались, характерна как раз для капитализма. Одной из таких герметичных систем является наука, при этом её советский вариант в данном случае самый показательный. Ведь наука включает не только собственно научную деятельность, но и определённый образ жизни, культурный досуг и т.д. Научную элиту можно сломать экономически, но невозможно интеллектуально и культурно. А такие люди в новой структуре не нужны и опасны.
Пока герметичные сообщества складываются на другом полюсе социального бытия в виде социальных «чёрных дыр» наподобие «прекариата» (обездоленной группы, не связанной обязательствами ни с государством, ни с обществом). Можно утверждать, что прекариат в ближайшем будущем будет расширяться не только благодаря «деклассированным» элементам; уровень образования среди молодёжи в современном западном и российском обществе всё меньше связан с уровнем востребованности. Но подобные сообщества не представляют опасности для системы, несмотря на их деструктивный характер они встраиваются в неё таким образом, что вредят только самому обществу, но не капиталу. Функции маргинальных, брошенных классов и слоёв общества заключаются не в производстве продукта, а в воспроизводстве бедности, через которую осуществляется управление обществом.
Контуры будущей структуры человечества можно увидеть в интенсивно навязываемой инновационной экономике, «побочным» эффектом которой является уничтожение социальной и гуманитарной автономии человека и невозможность создания и воспроизводства герметичных социальных групп. Так, например, в рамках новой социальной мобильности люди должны будут перемещаться с места на место и менять профессии. Те же, кто не сможет адаптироваться, разумеется, будут обречены на вымирание, а т.н. революция больших данных, которая «изменит то, как мы живём, работаем и мыслим» (так звучит название книги Виктора Майер-Шенбергера и Кеннета Кукьера «Big Data: A Revolution that Will Transform How We Live, Work, and Think»), сделает свободное и неподконтрольное распространение и восприятие информации невозможным.
Иными словами, изменения структуры человечества неразрывно связаны с перепрограммированием природы человека, который примет упрощённую структуру (господин - раб, элита - все остальные) как естественное положение вещей и не сможет критически её осмыслить. Это долгосрочный процесс социальной контрэволюции, который, впрочем, вследствие своей исторической протяжённости даёт шанс на сопротивление. Новой социальной структуре человечества нужно противостоять не только экономически и политически, но и гуманитарно и культурно.