ПРЕКРАСНЫЙ ДОМ
Зимой я ехал в поезде из Киева домой. И со мной в одной плацкарте ехал с майдана безработный сельский житель ЗУ. Из таких, у которых грязь под ногтями въелась в генетический код. И вот он всю дорогу рассказывал, что «на майдани в нас проснулась древня арийська кров, яка спала сорок тысяч рокив, и мы сталы неуязвимымы» (именно на таком суржике).
Понимаете? «Небесна сотня» умирала с фанерными щитами и дубинками на простреливаемом со всех сторон пространстве именно потому, что им внушили, что они неуязвимы. «Херои не вмырають!». И точно также в Южном котле и под Иловайском промытые пропагандой свидомизма украинские сверхчеловеки недоумевали, как же можно так некошерно умирать от рук каких-то неполноценных ватников. Они и сейчас отказываются в это верить...
Поражённый свидомизмом мозг не способен к критическому осмыслению и научению, даже горьким опытом. После криков «Чемодан-вокзал-Россия!» сначала ушёл Крым, теперь ушёл Донбасс, а они продолжают это кричать, провоцируя к уходу уже Харьков и Одессу. Вместо того чтобы попытаться сделать свой дом лучше и привлекательнее...
В принципе, материал проходной. Очередной анамнез психологии стада, выскакавшего самому же себе трагедию. Анамнез, правда, толковый и качественно исполненный, но очередной, - и я бы, видимо, пробежав глазами, страничку закрыл, кабы не возникли некие ассоциации. Что-то из лет очень давних, когда, пренебрегая уроками, запоем, по две-три книжки в день, читал исторические романы.
И...
Бамбата уже одел доспехи: на нем были полицейский шлем и шинель и портупеи крест-накрест. В середине круга стоял громадный бык. Бамбата дал винтовку ближнему воину и велел застрелить быка. Воин выстрелил дважды, но бык только мотал головой. Нгуны кричали, что Бамбата заколдовал животное и только он может убить его. Бамбата забрал винтовку и выстрелил быку в лоб. Бык рухнул на траву. Первые два патрона были холостые. Но тысячи людей прыгали, топали ногами и выли от восторга.
Два знахаря племени басуто рассказывали, что их снадобья, составленные из львиного жира, волшебных корней и даже человеческого мяса, обладали чудодейственной силой... Воины, откинув со лба белые бычьи хвосты и страусовые перья, качались в медленном танце. Их перестроили в две шеренги, и начался великий заговор... Нкуби парами проходили через воображаемые «ворота» возле вождей и прбегали сквозь пламя костра, посыпанного травами, снадобьями и кусками жира. От костра шел удушливый дым, заставлявший их беспрерывно кашлять.
Один из знахарей басуто с раскрашенным белой и красной краской лицом и двумя острыми рогами на голове, ожидал их позади костра, возле огромного горшка с какой-то едкой жидкостью. Он окунал в нее хвост какого-то зверя и окроплял воинов, когда они проходили мимо, и они чувствовали, как эти капли жгут их обнаженные тела. Второй знахарь, закутанный в одеяло, в ожерелье из зубов диких собак, сидел на корточках возле горшка со снадобьем. Он черпал жидкость тыквенным ковшом и заставлял воинов отхлебнуть и держать жидкость во рту, не проглатывая.
Затем был образован военный круг, умкумби, из всех импи, а внутрь круга вошли вожди. Старый Сигананда заговорил слабым, но четким голосом:
- Вы находитесь под охраной могущественных снадобий - пули не поразят ваше тело или причинить вам какой-либо вред... Из любого боя вы выйдете невредимыми...
- Мы закрыты, - бормотали воины, жуя горькое снадобье. Затем взоры их обратились на восток. Один за другим бросались они вперед и выплевывали снадобье и слюну.
- Старая кровь проснулась в нас! - кричали они. - Мы бессмертны! Мы неуязвимы!..
Согласитесь, пресловутых "десяти отличий" не найти.
И пяти тоже, и двух, и даже трех.
Но.
Одно, единственное, все же бесспорно: и Бамбата, и Мдлукузи-Правша, и престарелый Сигананда, и все остальные вожди, взявшие у проезжего торговца Карла Майера деньги, пряники и винтовки в обмен на клятву "стать немцами", раз уж началась война, шли в первых рядах импи, разделяя с воинами их судьбу...