МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ (2)
Click to viewРуслана возмутилась "фейковым" письмом к Фарион. И попросила наказать обидчиков...
Это материал мне прислали сразу несколько френдов. Дескать, нацики ликуют, Лев Рэмович, а оспорить вроде бы и нечем, может, Вы что скажете? Что ж. Разумеется, скажу. Прежде всего, скажу, что очень нехорошо, когда нацики ликуют. Это следует пресекать, благо сей народец всегда есть чем пресечь. Но для начала должно признать, что правы были критики постинга " Милые бранятся", гневно бичевавшие меня за то, что я назвал "шатенкой" натуральную брюнетку. Да, виноват: пани Лыжичко, в самом деле, брюнетка, а не шатенка, - то есть, даже в намеке не блондинка, - и для всего дальнейшего этот факт принципиально важен...
Специфика блондинок известна: сморозив что-то не то, они не умеют спохватываться, а прут буром дальше. Исключения бывают, но не в национально йопнутом, типа пани Фарион, варианте. Соответственно, и шатенки, которые, поскольку не рыжие, в той или иной мере версии сколько-то те же блондинки. А вот с брюнетками, - повидав жизнь, подтверждаю, - иначе.
Нет, брюнетки, - если с национальным прибабахом, - тоже способны, ежели в обиде, что-то высказать от всей души, по правде - по совести, не думая о политической целесообразности. Но потом, придя в себя, дают задний ход. Та же активистка Таня, уж на что, казалось бы, кура со справкой, но все-таки ж брюнетка, а не блондинка какая-то, громогласно отказавшись от выписки, быстро скумекала, что политической целесообразности огласка вредит и мгновенно, без раскачки начала валить всё со своей, больной головы на все здоровые, подключив к опровержению всю сочувствующую общественность. Да и с самим избиением то же самое: сперва "прекрасно помню, били агенты властей", а когда выяснилось, что били "свои", сразу же "ничего не помню". С пониманием, чертовка, даром что, повторюсь, при справке.
А у пани Лыжичко справки нет. У нее с головой все в порядке, - брюнетка безупречная, хотя уже и с проседью, - и вообще она, как всем известно, полная хозяйка своему слову: когда нужно, дает, причем в самом категорическом наклонении («Я вам честно скажу, я себя сожгу на этом Майдане, если не произойдут изменения. Я для себя это решила»), когда нужно, берет назад, притом в особо циничной форме, типа "пипл схавает" ("Ну вы же понимаете, толпе нужно говорить такие слова. Людям это нравится").
Так что, дорогие мои друзья, все очень просто.
Блондинка из Львова не по делу обидела брюнетку, тоже из Львова.
Не понимая, ибо блондинка, что не надо бы.
А брюнетка в ответ вполне по делу вылила на блондинку ушат душистой правды, которую "весь Львов знает".
Вряд ли сама, она ж не писатель, а кому-то поручила.
Но, поскольку брюнетка, исходя из соображений политической целесообразности, тут же и соскочила.
Я, мол, не я, и лошадь не моя.
Ищите обидчиков.
Крапка.
Очень жизненная ситуация, всякий, кому хотя бы за тридцать, подтвердит.
И всем хорошо.
И блондинке: теперь она как бы и не делала в "проклятом совке" карьеру тогда еще свежим передком.
И брюнетке: теперь она как бы и чиста, но слово-то сказано, и вся Украина знает, что блондинка, будучи " молодой комсомолкой и членом КПСС обслуживала советскую власть не только в партийно-политическом смысле - весь Львов знал о том, как вы были подстилкой голове Красноармейского райкома КПСС города Львова". Который, кстати, "был уроженцем славного российского города Смоленска - и отнюдь не этническим украинцем". Такое не забывают и, вот увидите, будут поминать часто.
Но главное: формально ничего не было, и обе, и брюнетка, и блондинка, опять пелька к пельке в стройных рядах.
Я ж и говорю, милые бранятся - только тешатся.