Незлобие
Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.
(Мф. 5, 40)
Любящий Господь здесь: как же я могу допустить в свое сердце и тень злобы? Да умрет во мне совершенно всякая злоба, да умастится сердце мое благоуханием незлобия. Любовь Божия да побеждает тебя, злобный сатана, нас злонравных к злобе подстрекающий. Злоба крайне убийственна для души и тела: палит, давит, мучит. Никто, связанный злобою, да не дерзнет приступить к престолу Бога любви.
МОЯ ЖИЗНЬ ВО ХРИСТЕ Св. Иоанн Кронштадтский
Авва Макарий застал человека, прибывшего с мулом и грабящего его келию. Макарий как бы странник, встав в воротах, навьючивал вместе с ним мула, затем он отпустил его от себя, говоря: “Мы ничего не принесли в мир (1 Тим. 6:7). Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!” (Иов. 1:21). Благословен Господь во всем!”
(Древний патерик)
Некий старец в скиту застал разбойников, грабящих его келию, и сказал им: “Поспешите, прежде чем придут братия и помешают мне исполнить заповедь Христа, говорящего: “От взявшего твое не требуй назад” (Лк. 6, 30).
(Древний патерик).
Некто Феодор поступил в число братий, но спустя несколько времени враг человеческий внушил ему такую зависть к святому Кириллу Белоезерскому, что он не только не мог видеть его, но даже слышать его голос. Смущаемый помыслами, пришел он к строгому старцу Игнатию-молчальнику исповедовать ему тяжкое состояние своего духа и то, что он по ненависти к Кириллу хочет оставить обитель. Игнатий несколько его утешил и укрепил молитвой, убедив остаться на испытание еще один год. Но год миновал, а ненависть не угасала. Феодор решил открыть свой тайный помысл самому Кириллу. Войдя в его келию, он устыдился его седин и ничего не мог выговорить. Он уже хотел выйти из келии, когда прозорливый старец сам начал говорить о ненависти, какую питал к нему Феодор. Терзаемый совестью, инок припал к его ногам и молил простить ему согрешение, но святой с кротостью отвечал: “Не скорби, брат мой. Все обо мне соблазнились, ты один познал истину и все мое недостоинство, ибо кто я, грешный и непотребный?” Он отпустил его с миром, обещая, что впредь уже не нападет на него такое искушение, и с тех пор Феодор пребывал в совершенной любви у великого аввы.
(Троицкий патерик)