В трясине. Империалисты и патриоты, в лето 1918 Р.Х. (2)
Окончание. Начало тут.
4. «В силу быстрого продвижения войск сведения поступают весьма краткие». Забавно, что ошибка германской военщины была вскоре повторена в несколько иных формах Антантой. Я имею в виду Архангельскую авантюру, начавшуюся 1-2 августа 1918г. (и готовившуюся с июня 1918).
Сейчас вполне известно, что на Севере в течение всей весны 1918 Советские силы и силы Антанты (при наличии реальных, а также показных тёрок) продолжали находиться в фактических союзных отношениях и совместно вели оборону Мурманска, Печенги, Кандалакши и Северной Карелии от прогерманских белых финнов Маннергейма. См., например, книги В.И.Голдина (см. также у меня отрывок из одного документа 1918г.).
В Советское время это никак не обсуждалось в агитационно-пропагандистской и учебной литературе, но в научной литературе это присутствовало.
Напомню, что в 1919г. Антанта самыми разнообразными способами участвовала в событиях в России:
--- поддержка разных белых движений (в том числе путем прямого участия войск и боевых кораблей);
--- поддержка всевозможных государственных новообразований;
--- попытка Японии (которая входила в Антанту, слабо участвуя в Мировой войне) присвоить Дальний Восток и Забайкалье (в использованием марионеточных белых сил) ; если я правильно понимаю, аппетиты Японии умеряли американцы;
--- разного рода проекты экономического контроля над территориями бывшей Российской Империи (см., например, у меня тут).
В 1920г. Антанты уже не было, но Франция поддержала проект великой Польши и двинула Врангеля в наступление в поддержку этого проекта. Аккурат спустя 20 лет Франция пожала плоды своей полонофилии, но это не тема настоящего поста.
Потом в советской историографии события 1919-1920 года долгое время назывались Первым, Вторым и Третьим Походами Антанты (что никак не было исторически точным). Но во всяком случае, у большевиков межвоенного времени были все основания Антанту и власти Антанты не любить. Cоюзные de-facto отношения с Антантой весны 1918г. они вспоминать не желали, а высадку союзников в Мурманске в марте 1918г. объясняли «предательством Троцкого», обличение которого было столь актуально для ВКП(б)-КПСС в течение многих десятилетий.
Ометим, что обличение большевиками Троцкого в связи с провалом переговоров в Бресте было справедливым, хотя чрезмерное выпячивание его роли в катастрофе уводило в тень другие стороны брестской истории. У большевиков были разные основания не слишком акцентировать некоторые моменты предбрестской и брестской истории .
Так или иначе, 25 мая - 1 июня 1918г. прибывший из Москвы Нацаренус, верховный комиссар Мурманского края, провел в Мурманске переговоры с руководством экспедиционных сил Антанты. Цитирую Голдина «Интервенция и антибольшевистское движение на Русском севере, 1918-1920гг.», Издательство МГУ, 1993
Пуль и Кемп [руководители английских сил] оценили московского эмиссара как «определенного сторонника союзников». Они рекомендовали .своему правительству признать правительство большевиков де-факто. «Союзная интервенция для защиты Мурманска или другого русского порта будет возможна только как враждебный акт до признания де-факто современного русского правительства», - доносил Т. Кемп в Лондон, утверждая, что сохранение существующего отношения союзников к Москве выгодно Германии и потому опасно. Аналогичные телеграммы направили своим правительствам командиры французского и американского крейсеров в Мурманске.
Подробнее, см. тут. Вот тут еще одна депеша от 1 июня 1918 от американского консула в Архангельске Феликса Коуэла, который был знаком с реальной ситуацией в России и подробно и дельно возражал против интервенции.
Это не поимело никакого значения, 1-3 июня Верховный совет Антанты в Париже принял решение о прямой интервенции в Россию. Мы много слышали о событиях 1919-1920гг. и можем цели того времени проецировать на год 1918. Это было бы неверным. Обратим внимание на даты: 27 мая 1918гг. немцы начали новое наступление, они брали массы пленных и до Парижа им оставалось 56 км. (надо думать, что в эти дни руководители Антанты несколько нервничали). Интервенция на удаленном театре требовала подготовки. В момент ее начала - высадки в Архангельске 1-2 августа 1918 - положение на Западном фронте уже стабилизировалось (отчасти за счет массового ввода в бой американских войск; отчасти благодаря применению масс танков, которые союзники научились эффективно использовать; отчасти благодаря истощению сил Германии в боях марта-июля). Союзное руководство готовило ответное наступление, но у них за плечами был опыт провала хорошо подготовленных операций 1916 и 1917 (битва на Сомме и бойня Нивеля). Никакой гарантии, что попытка нового прорыва не кончится тем же, не было.
Основная цель архангельской операции союзников состояла в восстановлении Восточного фронта, а предполагаемое свержение власти большевиков было средством (возможно, с самого начала была цель вывоза леса и льна из Архангельска, но они могли бы их, если не бесплатно, вывезти и без интервенции). Напомню, что 25 мая 1918г. начался мятеж Чехословацкого корпуса, регулярное соединение в 40-60 тыс человек оказалось в местностях, где красные силы были ничтожны. И вообще в тот момент красные силы были ничтожны (вроде бы 300 000 человек, из которых 200 000 были вооружены, пользуюсь Энциклопедией «Гражанская война и интервенция») и, по большей части не были регулярной армией. Конкретно в тот момент успехи чехов создавали преувеличенные представления о слабости Советской власти (как реакция на Чехословацкий мятеж, 29 мая был объявлен обязательный набор в Красную армию; это с одной стороны обострило обстановку в стране, а с другой - к осени 1918г Красная армия начала превращаться в серьезную силу.).
Но, главное - пороги министерских кабинетов Антанты и пороги посольств Антанты в России (которые тогда находились в Вологде) обивали представители русского политикума (в том числе бывшей февральской и дофевральской власти - лица, Антанте знакомые), которые объясняли, что как только солдат Антаты вступит на Русскую землю, как русский народ снесет власть большевиков и стройными рядами вместе с ним пойдет воевать с немцами (наверно, не весь небольшевистский русский политикум так считал, но иные порогов не обивали).
И вот 1-2 августа союзные войска высаживаются в Архангельске сражаться вместе с русским народом против «германо-большевиков». И это оказывается миражом. Никаких гермАнов нет, «русский народ» в желаемом качестве не наблюдается. Но большевики есть. Через 10 дней блицкриг кончается (а победные газетные сводки начинают выглядеть несколько странно, см. выше). Противостояние переходит в позиционные бои на узких полосках вдоль линий коммуникаций (железных дорог и больших рек), а экспедиционный корпус Антанты оказывается в стратегическом тупике. Вопрос о том, «А чего мы собственно тут делаем?» должен был появиться у военных Антанты очень быстро. В итоге Антанта какого-то чёрта приобретает для себя новый фронт (мало ей было других фронтов, Итальянский, Салоникский, Синайский, Месопотамский). С точки зрения цели победы в Мировой войне Архангельская авантюра была контрпродуктивна.
Впрочем, размеры этой контрпродуктивности этой новой интервенции по приглашению была ограничены. По состоянию на декабрь 1918г. численность (сухопутных) союзных войск на Севере составляла 23 500 человек, из них 13 100 англичан, 9 400 американцев, а также французы, итальянцы и сербы (данные взяты из упомянутой книги Голдина). То есть совсем немного на фоне Западного или Итальянского фронта. Но стоит отметить, что здесь отвлечение сил на логистистику и некоторые материальные расходы были непропорционально велики по сравнению с численностью войск.
На тот же момент, численность «белогвардейцев» на Севере составляла 7 156 человек (в три раза меньше, чем антантовцев). При этом в число туземных войск входил красный (!) финский легион (в момент эвакуации осенью 1919 там было 1250 человек, весьма вероятно, что не все эвакуировались) и карельский полк, которые вели борьбу с белыми финнами (уже не Маннергейма) в Северной Карелии. Скорее всего, они тоже были учтены в составе «белогвардейцев».
Так или иначе, Мировая война кончилась перемирием 11.11.1918, а на ее новообретенном фронте тем временем шли тяжелые бои на средней Двине («Битва в день перемирия»).
В конце 1918 и в 1919г. у держав Антанты (и внутри этих держав) были разные точки зрения, что с этим счастьем делать. Присутствовала идея борьбы с большевизмом до победного конца, была «гениальная» идея пробивать коммуникацию Архангельск-Котлас-Вятка-Пермь-Екатеринбург для снабжения Колчака и чехов, были идеи «хозяйственного освоения» Севера (как у Шеклтона), разумеется, также шел прямой грабеж (а были и изысканные формы грабежа). А также присутствовала здравая идея уносить ноги. Постепенно последняя точка зрения приобретала все больше сторонников.
К лету 1919г. на Севере удалось сформировать довольно многочисленные туземные войска. И тут оказалось, что у этих туземцев широко распространено желание стрелять в противоположную сторону, и они не всегда себе в этом желании отказывают (самый яркий эпизод - восстание гарнизона Онеги 21.07.1919, которое в одночасье разрезало зону оккупации на две части)... Дальше не нужно было большего воображения, чтобы представить себе северную русскую зиму (с этим союзники уже были ознакомлены), наступление красных, а в тылу - злые туземцы и замерзшее море... Если сомнения и оставались, то они улетучились.
Так или иначе, Архангельский десант при всей его объективной трагикомичности повлек неисчислимые печальные последствия для Русского Севера. И не только для него. И он, надо думать, сильно повлиял на межвоенные отношения и межвоенные расклады.
Добавление 1. Несколько штрихов к эпизоду с «Батайским фронтом». Вот из «Очерков русской смуты» Деникина (издание 1921 года на militera).
Назначил днем выступления 25 апреля. Добровольцы поворчали немного и пошли беспрекословно.
Операция заключалась в том, чтобы быстрым маршем захватить узловую станцию Сосыка на Кубани, в тылу той группы большевиков, которая стояла против немцев у Батайска; одновременно для обеспечения и расширения района захвата занять соседние станции Крыловскую и Ново-Леушковскую.
Там стоит посмотреть контекст в оригинале. Впрочем, Деникин чуть дальше смягчает картину.
Должен сказать откровенно, что нанесение более серьезного удара в тыл тем большевистским войскам, которые преграждали путь нашествию немцев на Кавказ, не входило тогда в мои намерения: извращенная до нельзя русская действительность рядила иной раз разбойников и предателей в покровы русской национальной идеи...
Но здесь забавна дата. 25 апреля по старому стиля. День занятия Ростова германо-белоказаками. Я чешу в затылке и не произношу напрашивающихся комментариев. Как ясно из контекста, связь с Красновым у Деникина была.
А вот другая цитата. Некто Пряничников «С партизанским Алексеевским полком»
После взятия Торговой и Великокняжеской Добровольческая армия начала поворот на Тихорецкую, в тыл группе Сорокина, занимавшей позиции у Батайска и к западу от железной дороги Батайск-Торговая [Датировка по контексту - 2 июля].
Сорокин - красный полевой командир, в 1918г. - основной противник Деникина (погиб в конце 1918г. в ходе разборок в красном лагере, в красные святцы не попал, героем худлита был). Что делала группа Сорокина у Батайска, в бравых записках Пряничникова не уточняется. Но выходит, что в начале июля красные у Батайска были еще при деле.
Открываю Деникина (издание 1921г) для уточнения деталей. И обнаруживаю в издании 1921г лакуну между 13 июня и 14 июля. При этом 14 июля Тихорецкая (важнейший стратегический пункт в тех местах) уже находится в руках Деникина. В более поздних изданиях лакуна была закрыта,
и в частности ставили в весьма затруднительное положение армию Сорокина, которая должна была теперь держать фронт на север (немцы и донцы [то есть белоказаки Краснова]) и на юг, имея под ударом свою линию сообщений.
Датируется 1-2 июля, судя по всему, по старому стилю (то есть 14-15 по новому).
«Хождение по мукам»:
Батайский фронт против немцев был оставлен. Красные ждали встречи в открытом поле лицом к лицу с Деникиным. И случилось так, что Добровольческая армия, окрыленная победами, почти у цели, едва не погибла вся без остатка в завязавшемся вскорости десятидневном кровавом сражении с войсками Сорокина.
Добавление 2. «Я считал, что эта интервенция ... закончится оккупацией и захватом нашего Дальнего Востока в чужие руки.» Из стенограммы допросов Колчака (январь-февраль 1920). Эта стенограмма - своего рода мемуары. К сожалению, они были оборваны на событиях начала 1919 года по причине расстрела Колчака.
Колчак: Владивосток произвел на меня впечатление чрезвычайно тяжелое, - я не мог забыть, что я там бывал во время империи. Тогда мы были хозяевами. Это был наш порт, наш город. Теперь же там распоряжались кто угодно. Все лучшие дома, лучшие казармы, лучшие дамбы была заняты чехами, японцами, союзными войсками, которые туда прибывали, а наше положение было глубоко унизительно, глубоко печально. Я чувствовал, что Владивосток не является уже нашим русским городом. [Н.Ю.: это август-сентябрь 1918]
Алексеевский. Каково было ваше принципиальное отношение к интервенции раньше, чем вы ее увидели во Владивостоке?
Колчак. В принципе я был против нее.
Алексеевский. Все-таки можно быть в принципе против известной меры, но допускать ее на практике, потому что другого выхода нет. Вы считали ли, что несмотря на то, что интервенция нежелательна, к ней все-таки можно прибегнуть?
Колчак. Я считал, что эта интервенция, в сущности говоря, закончится оккупацией и захватом нашего Дальнего Востока в чужие руки. В Японии я убедился в этом. Затем я не мог относиться сочувственно к этой интервенции в виду позорного отношения к нашим войскам и унизительного положения всех русских людей и властей, которые там были. Меня это оскорбляло. Я не мог относиться к этому доброжелательно. Затем самая цель и характер интервенции носила глубоко оскорбительный характер: - это не было помощью России, - все это выставлялось, как помощь чехам, их благополучному возвращению, и в связи с этим все получало глубоко оскорбительный и глубоко тяжелый характер для русских. Вся интервенция мне представлялась в форме установлений чужого влияния на Дальней Востоке.
..........................
Колчак.... Я плохо помню, кто меня просил сделать доклад о положении на Дальнем Востоке. Это был какой-то общественный деятель. Я сделал свой доклад, в котором очень мрачно обрисовал положенно, и указал, что, по-моему, все идет к тому, что Дальний Восток будет нами потерян, сил создать нам не удастся и т. д. Это было большое собрание чисто гражданских общественных деятелей там, где помещалась 2-я мужская гимназия. Из Директории на этом собрании никто не присутствовал, а от Сибирского правительства, очевидно, были представители, но боюсь точно сказать, кто...[Ю.Н. Это октябрь 1918]
.................................
Алексеевский. Вы, значит, понимали, что за Семеновым стоят японцы?
Колчак. Раз они заявляют, что они со своими войсками выступят, то я своими жалкими средствами что же мог сделать? Я примирялся с этим [контролем Семенова над коммуникациями Колчака], как с временным явлением, надеясь, что я со временем разрешу этот вопрос. В это время центр тяжести моей деятельности лежал в пермской операции [та самая коммуникационная линия Архангельск-Екатеринбург, о которой упоминалось выше], и я стремился всеми силами ее обеспечить [это ноябрь-декабрь 1918]
---------------
Теперь цитата из современного историка Цветкова (не путать с одноимённым блоггггером).
19 января 1920 г., тогда, когда Российское правительство [в смысле, правительство Колчака] прекратило свое существование, а Колчак был арестован представителями Политцентра [17 января чехи выдали содержавшегося ими под стражей Колчака эсэровскому руководству в Иркутске], Семенов получил доставленный ему с немалыми трудностями подлинник последнего Указа Верховного Правителя от 4 января 1920 г. По этому Указу статус Верховного Правителя передавался Главкому ВСЮР генерал-лейтенанту А.И. Деникину. Семенову же, «в целях сохранения в нашей Российской Восточной окраине оплота Государственности на началах неразрывного единства со всей Россией», передавалась «вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной окраины, объединенной Российской Верховной властью».
Если кто не заметил ничего забавного в этом отрывке, то напоминаю: атаман Семенов и был главным прояпонским белым деятелем. Впрочем, в упомянутый день 4 января Колчак был уже под конвоем (не своим личным), а происхождение/цели тех или иных решений и указов - дело темное . Отметим только, что цитированные речи Колчака произносятся вскоре (30.01-06.02) после 4 января.