Сеанс разоблачения, или Чуда не вижу я тут...
В 1829 году в свет вышла «Илиада» Гомера в переводе Николая Гнедича, друга Пушкина.
Пушкин так впечатлился его переводом, что вскоре написал стихотворение элегическим дистихом -
размером, заимствованным из античной поэзии:
Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струёй, вечно печальна сидит.
Царскосельская фонтанная статуя, воспетая Пушкиным (и позже - Ахматовой) изображает Перетту из басни Лафонтена "Молочница и горшок".
Она была установлена летом 1816 года, скульптор П.П. Соколов.
А когда в 1861 году в руки к А. К.Толстому попала книга Пушкина с этим дистихом,
то насмешник-граф незамедлительно спустил поэта с небес на землю:
Чуда не вижу я тут. Генерал-лейтенант Захаржевский,
В урне той дно просверлив, воду провёл чрез неё.
Царскосельский педант
Героем прагматического комментария от А. К. Толстого был управляющий Царским Селом Яков Васильевич Захаржевский (1780-1865).
По воспоминаниям современников, личностью был незаурядной.
Участник Наполеоновских войн, потерявший в сражениях правую ногу,
генерал-лейтенант от артиллерии Я.В. Захаржевский оставил строевую службу в конце 1815 года.
В начале февраля 1817 года был назначен управляющим Царскосельским дворцовым управлением (плюс Петергоф и Гатчина),
плюс полицией Царского Села, больницей и богадельней.
Прослужил он на этой службе без малого полвека.
Хозяйство его содержалось в образцовом порядке.
Из воспоминаний - "Требование чистоты и порядка в садах и на улицах доходило до педантизма..."
Еще - "В садах не позволялось что-либо бросать в аллеях; и потому все, знающие Якова Васильевича,
апельсиновые корки прятали в карманы... Цветы не смели блекнуть, стволы дерев и скоблились, и мылись"
Про его честность тоже все знали. И в мыслях не было, чтоб - взятки какие или "подарки" от подчинённых...
Чужого не брал, даже когда лишок неучтённый вдруг образовывался.
Один раз Николай I сообщил Александре Фёдоровне, что Захаржевский поднёс ему 100 тысяч рублей -
"накопившийся остаток из отпускаемых денег на содержание дворцов и парков"...
Ну и под занавес ещё один иронический комментарий от А. К. Толстого, теперь - к пушкинскому «Винограду»:
------------
Краса моей долины злачной,
Отрада осени златой,
Продолговатый и прозрачный,
Как персты девы молодой.
------------
Мне кажется, тому немалая досада,
чей можно перст сравнить со гроздом винограда (А.К.Толстой)
картинки к посту - из своб. доступа, wiki, яндекс-фото
Пушкин так впечатлился его переводом, что вскоре написал стихотворение элегическим дистихом -
размером, заимствованным из античной поэзии:
Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струёй, вечно печальна сидит.
Царскосельская фонтанная статуя, воспетая Пушкиным (и позже - Ахматовой) изображает Перетту из басни Лафонтена "Молочница и горшок".
Она была установлена летом 1816 года, скульптор П.П. Соколов.
А когда в 1861 году в руки к А. К.Толстому попала книга Пушкина с этим дистихом,
то насмешник-граф незамедлительно спустил поэта с небес на землю:
Чуда не вижу я тут. Генерал-лейтенант Захаржевский,
В урне той дно просверлив, воду провёл чрез неё.
Царскосельский педант
Героем прагматического комментария от А. К. Толстого был управляющий Царским Селом Яков Васильевич Захаржевский (1780-1865).
По воспоминаниям современников, личностью был незаурядной.
Участник Наполеоновских войн, потерявший в сражениях правую ногу,
генерал-лейтенант от артиллерии Я.В. Захаржевский оставил строевую службу в конце 1815 года.
В начале февраля 1817 года был назначен управляющим Царскосельским дворцовым управлением (плюс Петергоф и Гатчина),
плюс полицией Царского Села, больницей и богадельней.
Прослужил он на этой службе без малого полвека.
Хозяйство его содержалось в образцовом порядке.
Из воспоминаний - "Требование чистоты и порядка в садах и на улицах доходило до педантизма..."
Еще - "В садах не позволялось что-либо бросать в аллеях; и потому все, знающие Якова Васильевича,
апельсиновые корки прятали в карманы... Цветы не смели блекнуть, стволы дерев и скоблились, и мылись"
Про его честность тоже все знали. И в мыслях не было, чтоб - взятки какие или "подарки" от подчинённых...
Чужого не брал, даже когда лишок неучтённый вдруг образовывался.
Один раз Николай I сообщил Александре Фёдоровне, что Захаржевский поднёс ему 100 тысяч рублей -
"накопившийся остаток из отпускаемых денег на содержание дворцов и парков"...
Ну и под занавес ещё один иронический комментарий от А. К. Толстого, теперь - к пушкинскому «Винограду»:
------------
Краса моей долины злачной,
Отрада осени златой,
Продолговатый и прозрачный,
Как персты девы молодой.
------------
Мне кажется, тому немалая досада,
чей можно перст сравнить со гроздом винограда (А.К.Толстой)
картинки к посту - из своб. доступа, wiki, яндекс-фото