О недооценке Пушкина на Западе
Тема эта неисчерпаемая и злободневная "доколь в подлунном мире жив хоть один пиит".
Абстрагируясь от Пушкина, попробуем посмотреть на проблему шире и поразмышлять о мере восприимчивости носителей западного культурного кода к иным культурам. Может быть наиболее ярко эту проблему выразил Освальд Шпенглер в "Закате Европы": "Столь же непонятна для нас и китайская музыка, в которой, по оценке образованных китайцев, мы не в состоянии различать веселые и печальные оттенки, а китаец, напротив, воспринимает западную музыку всю без разбора как марш". Если перейти от общего к частному, то это непонимание выражается в том, что некий конкретный китаец живший на рубеже XIX и XX веков, не входил в резонанс от европейской музыки, пусть даже гениальной, как и европеец от китайской.
Но более поразительным выглядит такой диссонанс в рамках одной культурной традиции.
Так в середине XX века ван Меегерен обдурил всю культурную Европу своими лже-Вермеерами. Да, подделки были такого высочайшего профессионального уровня, что эксперты и искусствоведы оказались в дураках, однако попробуем поставить в один ряд репродукции картин Вермеера (их не так много), а в другой ряд имитации ван Меегерена. Поразительно, что, отбросив в сторону технические нюансы и искусствоведческие тонкости, никто не сподобился почувствовать подвох, включив свою интуицию и умозрение, подумать - а ведь что-то здесь не то - как будто две разные личности из разных эпох скрываются за этими полотнами.
Творчество прерафаелитов - ещё один пример неудачной попытки погружения наследников достояния славного прошлого своей же культуры в духовный контекст ушедшей эпохи. Особенно красноречивым свидетельством промаха представляет собой работа Данте Габриэля Россетти "Благовещение". Как известно, прерафаэлиты провозгласили необходимость возврата к искренности и простоте сердца в творчестве, которыми, по их мнению, обладали художники жившие до Рафаэля. Но что из этого вышло? Не пришли бы в ужас от такой художественной интерпретации образа Девы Марии Джотто, Дуччо, Мазаччо, Боттичелли? Как заметил Э.Гомбрих в "Истории искусства": "Одно дело восхищаться наивными и неосознанными наблюдениями "примитивистов" (так иногда в XIX веке называли художников XV века), и совсем другое - пытаться сделать это самому. Для этого существует лишь один путь - целомудрие сознания, обрести которое на не поможет даже самое сильное желание".
А может быть не безнадёжные попытки обрести целомудрие сознания, а преодоление свойственного западному человеку эгоцентризма - лучший способ повышения степени восприимчивости к сокровищам иных культур. Ведь человеку, замкнутому на самого себя нелегко воспринимать что-то иное, не своё.
И напоследок, возвращаясь к нашим баранам китайцам - вот они почему-то не сомневаются в гениальности Пушкина...
Абстрагируясь от Пушкина, попробуем посмотреть на проблему шире и поразмышлять о мере восприимчивости носителей западного культурного кода к иным культурам. Может быть наиболее ярко эту проблему выразил Освальд Шпенглер в "Закате Европы": "Столь же непонятна для нас и китайская музыка, в которой, по оценке образованных китайцев, мы не в состоянии различать веселые и печальные оттенки, а китаец, напротив, воспринимает западную музыку всю без разбора как марш". Если перейти от общего к частному, то это непонимание выражается в том, что некий конкретный китаец живший на рубеже XIX и XX веков, не входил в резонанс от европейской музыки, пусть даже гениальной, как и европеец от китайской.
Но более поразительным выглядит такой диссонанс в рамках одной культурной традиции.
Так в середине XX века ван Меегерен обдурил всю культурную Европу своими лже-Вермеерами. Да, подделки были такого высочайшего профессионального уровня, что эксперты и искусствоведы оказались в дураках, однако попробуем поставить в один ряд репродукции картин Вермеера (их не так много), а в другой ряд имитации ван Меегерена. Поразительно, что, отбросив в сторону технические нюансы и искусствоведческие тонкости, никто не сподобился почувствовать подвох, включив свою интуицию и умозрение, подумать - а ведь что-то здесь не то - как будто две разные личности из разных эпох скрываются за этими полотнами.
Творчество прерафаелитов - ещё один пример неудачной попытки погружения наследников достояния славного прошлого своей же культуры в духовный контекст ушедшей эпохи. Особенно красноречивым свидетельством промаха представляет собой работа Данте Габриэля Россетти "Благовещение". Как известно, прерафаэлиты провозгласили необходимость возврата к искренности и простоте сердца в творчестве, которыми, по их мнению, обладали художники жившие до Рафаэля. Но что из этого вышло? Не пришли бы в ужас от такой художественной интерпретации образа Девы Марии Джотто, Дуччо, Мазаччо, Боттичелли? Как заметил Э.Гомбрих в "Истории искусства": "Одно дело восхищаться наивными и неосознанными наблюдениями "примитивистов" (так иногда в XIX веке называли художников XV века), и совсем другое - пытаться сделать это самому. Для этого существует лишь один путь - целомудрие сознания, обрести которое на не поможет даже самое сильное желание".
А может быть не безнадёжные попытки обрести целомудрие сознания, а преодоление свойственного западному человеку эгоцентризма - лучший способ повышения степени восприимчивости к сокровищам иных культур. Ведь человеку, замкнутому на самого себя нелегко воспринимать что-то иное, не своё.
И напоследок, возвращаясь к нашим баранам китайцам - вот они почему-то не сомневаются в гениальности Пушкина...