Сколько верст от Болдино до Сарова? Встреча с писателем Николаем Михайловичем Коняевым.
Однажды к писателю пришла мысль - сколько вёрст от Болдина до Сарова? Позже появилась статья на эту тему, в которой, конечно, за географическими названиями Болдина и Сарова стояли великие имена Пушкина и Серафима Саровского.
You can watch this video on www.livejournal.com
Болдино находится очень близко от Сарова, от Дивеева, и, конечно же, не быть взаимосвязи между этими событиями не может. Названия Болдино и Дивеево впервые упоминаются в хрониках в связи с походом Ивана Грозного на Казань. Он вышел из Мурома, переправился через Оку и через муромские леса, мимо Арзамаса пошёл на Казань. Потом, с годами, его походные станы превратились в населённые пункты, которые стали очень важными пунктами русской истории.
Мы знаем, что 25 ноября 1825 года Преподобный Серафим Саровский оставил затвор.
Как сказано в записках Н.А. Мотовилова, «пробираясь по обычаю сквозь чащи леса по берегу реки Саровки к своей дальней пустынке, увидел он ниже того места, где был некогда богословский колодец, и почти близ берега реки Саровки, Божию Матерь, явившуюся ему тут (где ныне колодезь его и где тогда была лишь трясина), а дальше и позади Нее на пригорке двух Апостолов: Петра Верховного и Евангелиста Иоанна Богослова. И Божия Матерь, ударив землю жезлом так, что искипел из земли источник фонтаном светлой воды, сказала ему: «Зачем ты хочешь оставить заповедь рабы Моей Агафьи - монахини Александры? Ксению с сестрами ее оставь, а заповедь сей рабы Моей не только не оставляй, но и потщись вполне исполнить ее: ибо по воле Моей она дала тебе оную. А Я укажу тебе другое место, тоже в селе Дивееве: и на нем устрой эту обетованную Мною обитель Мою. А в память обетования, ей данного Мною, возьми с места кончины ее из общины Ксении восемь сестер». И сказала ему по именам, которых именно взять, а место указала на востоке, на задах села Дивеева, против алтаря церкви Казанского явления Своего, устроенного монахиней Александрой. И указала, как обнести это место канавою и валом, и с сих восьми сестер повелела ему начать обитель сию».
Так и случилось…
9 декабря 1826 года в Дивеево заложили мельницу, положившую начало «девичьей» общины, а с 1829 по 1833 годы шло обустройство Святой канавки вокруг девичьей общины.
Получается, что Болдинская осень Александра Сергеевича Пушкина, которую поэт провел в 1830 году в 65-ти верстах от «Четвертого жребия вселенского Божией Матери», выпала как раз на годы обустройства Святой канавки. Вы знаете это предание о том, что в конце света останется только это огражденное Дивеевской канавкой пространство, куда не сможет ступить нога антихриста, и в этом пространстве будут спасаться люди. Это великое место, это великое деяние, которое происходило тогда. Разгадать его, рассказать о его смысле, разгадать его смысл, естественно, невозможно. Но то, что это деяние великое, деяние не осознаваемое нами - это очевидно. И рядом, в это же время происходит другое великое событие, которое мы видим и можем проследить все его моменты - это Болдинская осень Александра Сергеевича Пушкина.
В Болдино Пушкин поехал с очень мирской целью - заложить это имение, которое подарил ему отец на свадьбу. Пушкин приезжает в Болдино и попадает в холеру. Вокруг устроены карантины, заставы. В письме к Наталье Николаевне он пишет: «Мое пребывание здесь может продолжаться вследствие обстоятельства, совершенно непредвиденного...» И далее поясняет: «В окрестностях у нас Cholera morbus (очень миленькая персона)».
И вот, отрезанный от всех, Пушкин живёт в Болдино и пишет бесконечное множество бесконечно великих произведений. У поэта протоиерея Андрея Логвинова есть стихотворение, рассказывающее о болдинском периоде творчества Пушкина.
Ведь как возникла Болдинская осень?
Он мчался во весь мах в Москву к невесте,
И вдруг - холера, строгий карантин.
Казалось, будто жизнь его разбилась, -
Как он рыдал, проехать умолял!
Потом - деваться некуда - смирился
Наедине и с Богом и с собой.
И - гений в нем тогда заговорил…
Достаточно сказать, что в Болдино Пушкин завершает роман Евгений Онегин - главное произведение его жизни, и что ежели бы не было Болдино, то мы не знаем, когда бы случилось это, когда бы был завершён этот роман. Он пишет там свои маленькие пьесы, он пишет там множество стихотворений, он пишет там достаточно большое количество своих повестей. Почти все «Повести Белкина» написаны тогда, в Болдинскую осень. Это непредставимо, что один человек в такое короткое время смог создать такой огромный массив гениальных литературных произведений. Это чудо. Это такое же чудо, как создание Дивеевской канавки.
Получается, что в одно и то же время произошло два чуда: одно - великое и непознаваемое чудо создания Святой канавки Серафимом Саровским, другое - чудо создания Александром Сергеевичем Пушкиным подлинно гениальных произведений, которые составляют гордость нашей словесности. Конечно же, всё это не могло произойти случайно.
Надо сказать, что соседство Болдино с Саровым уже достаточно давно тревожит пушкинистов, и в последние десятилетия возникла легенда о личной встрече Преподобного с Александром Сергеевичем Пушкиным, а одна исследовательница отыскала в рукописи поэта «Отцы пустынники…» даже портрет Серафима Саровского. Но, как бы этого ни хотелось бы, как бы ни была необходима эта встреча в нашей истории - встреча Пушкина и Серафима Саровского, наверное, всё-таки, следует дать отрицательный ответ на вопрос: была она или не была.
Черновики Пушкина пестрят рисунками, сделанными рукой поэта, среди них есть рисунок, который сопровождает стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны…». На нём изображён молящийся монах удивительно похожий на преподобного старца Серафима Саровского. Хочется верить, что это он и есть, но это всего лишь случайное сходство.
У нас нет никаких свидетельств, что Пушкин знал Серафима Саровского. К сожалению, слава старца тогда ещё не распространилась так широко. Да что Пушкин? Вот есть воспоминания Бориса Зайцева, который жил полвека спустя после Александра Сергеевича. Он жил рядом, в четырёх верстах от Сарова. Он вспоминает: «Мы жили рядом, можно сказать под боком с Саровом, и что знали о нем! - писал он. - Ездили в музей или на пикник… Самый монастырь - при слиянии речки Саровки с Сатисом. Саровки не помню, но Сатис - река красивая, многоводная, вьется средь лесов и лугов. В воспоминании вижу легкий туман над гладью ее, рыбу плещущую, осоку, чудные луга…
А в монастыре: белые соборы, колокольни, корпуса для монахов на крутом берегу реки, колокольный звон, золотые купола. В двух верстах (туда тоже ездили) - источник Святого: очень холодная вода, в ней иногда купают больных. Помню еще крохотную избушку Преподобного: действительно, повернуться негде. Сохранились священные его реликвии: лапти, порты - все такое простое, крестьянское, что видели мы ежедневно в быту. Все-таки пустынька и черты аскетического обихода вызывали некоторое удивление, сочувствие, быть может, тайное почтение. Но явно это не выражалось. Явное наше тогдашнее, интеллигентское мирочувствие можно бы так определить: это все для полуграмотных, полных суеверия, воспитанных на лубочных картинках. Не для нас.
А около той самой пустыньки святой тысячу дней и ночей стоял на камне, молился! Все добивался - подвигом и упорством, взойти на еще высшую ступень, стяжать дар Духа Святого - Любовь: и стяжал! Шли мимо - и не видели. Ехали на рессорных линейках своих - и ничего не слышали»…
В словах писателя очень горькие признания. Он говорит не только о себе, но и обо всей интеллигенции, воспитанной на дворянской культуре: «Серафим жил почти на наших глазах… Сколь не помню я степенных наших кухарок… скромный, сутулый Серафим с палочкой… всюду за нами следовал. Только «мы»-то его не видели… Нами владели Беклины, Ботичелли… Но кухарки наши правильнее чувствовали. В некоем отношении были много нас выше»…
Я к чему прочитал эту длинную цитату из Зайцева? - Чтобы показать, что даже десятилетия спустя после смерти Пушкина, всё равно, значение Серафима Саровского мало кто понимал. И понимали его в начале только в народе, а аристократия, интеллигентные люди, они совершенно не воспринимали Серафима Саровского.
Многие не видели, не слышали, не могли понять тогда - кто жил с ними рядом. Они проезжали, проходили мимо, а иные наоборот - стремились попасть к старцу, и им открывалась тайна. Николай Александрович Мотовилов в своих воспоминаниях рассказал, как несколько часов подряд длилась его беседа с батюшкой Серафимом. Как преподобный усадил его на пень, а сам присел напротив на корточки. Потом взял его за плечи и показал, что значит находиться в Духе Божием. Мотовилов не мог смотреть на светящееся лицо батюшки - так силен и ярок был этот свет. «Представьте себе, - писал он, - в средине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение его уст, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один ослепительный свет, простирающийся далеко, на несколько сажень кругом и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?»
Почему же Пушкин, будучи современником Серафима Саровского так и не встретится с ним? Хотя от Дивеева до Болдина было напрямую 65 вёрст - но это для птиц небесных, а для путешественников из Болдина добраться туда было труднее. Да и едва ли у Пушкина возникло бы желание поехать к старцу, известность которого распространялось пока что только среди простого народа.
Встречался ли Александр Сергеевич Пушкин с Серафимом Саровским, или нет? - Ну, конечно же, нет. Нет просто потому, что он не знал о его существовании. Если и знали в Болдино кто-то, то это были, действительно, какие-то кухарки, крестьяне, которые, конечно, на Пушкина не имели такого влияния, чтобы он всё бросил, и, преодолевая немыслимые трудности, вместо того, чтобы добираться к невесте в Москву, поехал бы к какому-то старцу, которого почитают крепостные люди.
Можно ли как-то сравнивать преподобного Серафима Саровского и поэта Александра Сергеевича Пушкина? Поэт - пророк, старец - святой. Есть ли что-то, объединяющее их судьбы?
Серафим Саровский и Александр Сергеевич Пушкин всегда будут стоять рядом в народном сознании, в сознании русского православного человека. Это такие величины, без которых невозможна наша русская православная история. Они как бы определяют её. И когда я говорил о том, что Пушкин почти наверняка не встречался лично с Серафимом Саровским - конечно, это так. Но, с другой стороны, я ведь говорил о встрече, которая происходит, когда два человека пожимают друг другу руки и говорят о делах. Но есть и другие встречи, встречи, которые происходят не в таком бытовом пространстве… Мы же помним, что Пушкин не только гений, не только великий поэт, но, кроме того, в его роду много святых, которые, конечно же, молились за него. И, может быть, поэтому ему была дарована такая удивительная судьба. И, конечно же, Серафим Саровский, который уже стяжал Святой Дух - мы знаем об этом из воспоминаний современников - он мог взять человека за руку и тот оказывался под влиянием Святого Духа, этой благодати, входил в эту благодать, когда на морозе человеку становилось тепло. Вот какова была сила стяжания Святого Духа Серафимом Саровским.
Нельзя говорить однозначно: была или не была встреча. То чудо болдинское, которое происходило, конечно же, оно результат некоей духовной встречи, на мой взгляд, того чуда, которое совершалось рядом, в Дивеево. Это как отблеск Дивеево - Болдинская осень Пушкина.
Пушкинисты до сих пор выискивают косвенные доказательства, которые якобы свидетельствуют о том, что Пушкин знал преподобного Серафима Саровского. Действительно, какие-то совпадения просто удивительны. Хотя, ответ Пушкина митрополиту Московскому, который был написан задолго до Болдинской осени… Помните, первый вариант:
Твоим огнем душа согрета,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.
Так было в первом варианте, а потом Пушкин, также задолго до поездки в Болдино, исправил строки, и получилось:
Твоим огнем душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.
Понятно, что речь идет тут не о Серафиме Саровском, а о представителе небесных сил, но поразительно - зная то, что предстоит Болдинская осень, зная, что это будет происходить рядом с Дивеевской канавкой, поразительно, как он делает это исправление, и возникает образ именно Серафима Саровского. Вопреки той правде, всем тем свидетельствам, которые указывают на то, что не было этой встречи. И её действительно не было. Но встреча - в том то и чудо Господне - она была, она происходила, она совершалась…
Чему может нас, читателей и христиан научить жизнь Пушкина? Ведь, наверное, учат не только произведения, написанные классиком, но и вся его жизнь, пусть с грехами юности, но зато с покаянным чувством у врат Вечности. И биография Пушкина, и жизнь его, и его стихи, они учат самому главному - учат, как человеку спасать свою душу. Я считаю, например, что все эти направления литературные: критический реализм, социалистический реализм, они достаточно условны. Был у нас реализм один - был православный реализм. И вот ярчайшим его представителем был Александр Сергеевич Пушкин. Что такое православный реализм? - Это направление литературы, где автор ставит главной своей задачей рассказать о том, как происходит спасение человеком своей души или погубление человеком своей души. И эту задачу православного реализма Пушкин реализовывал на протяжении всей своей жизни, всего своего творчества.
Не случайно Ф.М. Достоевский назвал «Евгения Онегина» поэмой «осязательно реальной, в которой воплощена настоящая русская жизнь с такою творческой силой и с такой законченностью, какой и не бывало до Пушкина, да и после его, пожалуй».
Завершая наш разговор, хочется подытожить - воистину ли не состоялось той великой встречи гениального поэта Александра Сергеевича Пушкина и святого старца Серафима Саровского? Все эти события: создание Дивеевской канавки, преображение России, которое совершал Николай I, создание Пушкиным литературы православного реализма - они совершались одновременно, они не могли быть друг без друга, они обусловлены друг другом. Это события, которые определяют всё в дальнейшей истории России