Тайны затопленного села. Часть II
Май 2003 г. Меня пригласили в экспедицию по металлопоиску и даже дали старенький прибор! Цель поездки - бывшее село Курово.
Когда мы прибыли на место, первый луч солнца только коснулся макушек деревьев. Прибрежную полосу, как молоком, покрывал густой туман, и откуда-то доносился едва слышный благовест. Именно так на протяжении столетий местную округу заливал малиновый перезвон куровской колокольни, и возникло ощущение, что это он теперь доносится к нам из глубины веков. Невольно возникли ассоциации с невидимым градом Китежем. Казалось, подойдешь к берегу, глянешь на водную гладь и увидишь там позолоченные маковки Знаменской церкви, домики причетников, народ, идущий к заутрене… Ан, нет. В отражении - только плакучие ивы.
Небольшая экскурсия по местности. Единственное, о чем все знают, так это о древнем кладбище, которое было ранее при Никольской церкви. Когда-то на нем было много надгробных плит над могилами нашедших здесь последний приют знатных особ. Но все уже давно разорено и разбито, хотя фрагмент одной из таких плит с почти не читаемой надписью все-таки удалось разыскать. Повсюду торчат из-под земли элементы металлических конструкций - немые свидетели разрушения церквей. Алтарные места затоплены. По слухам, кирпич пошел на укрепление береговой полосы. Почти к самому кладбищу подходит липовая аллея, ведущая от старой дороги на Пушкино. Другая аллея - чуть севернее, за небольшим лиманчиком. Здесь стройные ряды лип, словно сказочные великаны, чинно уходят под воду…
Вероятно, эта дорога ранее вела к фабрике Кеворковых, расположенной, судя по фотографии, на первой надпойменной террасе. Неподалеку от аллеи - железобетонный дот, остатки оборонительных сооружений 1941 г., которым, к счастью, так и не пришлось принять бой. Поговаривают, что их строили немногочисленные в то время военнопленные.
Перекурив, приступили к поиску. Первые шаги всегда особенно волнуют. Вот и первый устойчивый сигнал. Затаив дыхание, изымаю из комка земли… кусок проволоки. Затем последовали пробка, обломок чугунной сковородки, еще пробка… Энтузиазм совсем уж было собрался угаснуть, как вдруг попалась большущая гильза, затем вторая, третья! Не составило труда определить, что гильзы калибра 12,7 мм принадлежали пулемету ДШК, и предположить, что в 1941 г. на этом месте стоял зенитный расчет. И сразу же неподалеку от этого места - монетка, денга 1735 г. Как все перемешано на русских полях! Далее были «подняты» игла для подшивания валенок, носик от самоварчика, пуговички, монетки… Среди последних стоит выделить германскую довоенную шпильмарку. Она является косвенным подтверждением присутствия здесь немецких военнопленных. Но больше всего мне понравился перстенек с камушком и эмалями. В общем, впечатлений масса! Надо копить деньги на прибор…
Сентябрь 2003 г. Вновь занялся биографиями владельцев Курова. О стольнике Иване Васильевиче Приклонском известно лишь, что в 1671 г. он был женат на Наталье Богдановне Радиловой, а с 22 сентября 1681 г. по 16 мая 1684 г. был воеводой в Якутске, где всего за два года возвел новую крепость.
Затем селом владел Г.И. Головкин, представитель древнего русского дворянского рода, который происходил от Ивана Ивановича Головкина, боярина при князе Юрии Ивановиче, младшем сыне Ивана III. Сын Ивана Семеновича Головкина и Марии Васильевны Лихаревой Гавриил Иванович Головкин (1660-1734) - заметная личность в истории России. Будучи родственником царицы Наталии Кирилловны, он с 1677 г. состоял при царевиче Петре Алексеевиче стольником, а затем - верховным постельничим. При царице Софии выказал особую приверженность Петру, которого сопровождал во время бегства от стрельцов в Троицкую лавру (в 1689 г.), и с тех пор пользовался постоянным его доверием. После дворцового переворота Головкин возглавлял приказ казенного двора, а с 1706 г. стал главой посольского приказа. Сопровождал Петра в первом его заграничном путешествии, работал с ним на верфях в Саардаме. Граф Римской империи с 1707 г., Головкин в 1710 г. получил и российское графское достоинство, начав собою первый в России графский род. В 1709 г. на Полтавском поле царь поздравил Головкина с новым званием Государственного канцлера. В этом звании, которое он сохранил до самой смерти, Головкин принимал участие в сношениях с иностранными державами и сопутствовал Петру в его путешествиях и походах. За десять лет, с 1700 по 1710 г., ему было пожаловано 705 крестьянских дворов из дворцовых сел. В 1713 г. он возглавлял Комиссию «для исследования и искоренения» злоупотреблений государственных чиновников. По учреждении в 1717 г. коллегии иностранных дел Головкин был назначен ее президентом.
Умный и осторожный, наделенный талантом государственного деятеля, Гавриил Иванович пережил четырех царей и двух цариц, и ни одна из дворцовых перемен не отразилась дурно на его судьбе. При Екатерине I он был членом Верховного тайного совета. Императрица передала ему на сохранение свое духовное завещание, которым назначала преемником престола Петра II, а самого Головкина - одним из опекунов малолетнего императора. После кончины Петра II (1730 г.) Головкин предал огню этот государственный акт, согласно которому в случае бездетной кончины юного императора престол закреплялся за дальнейшими потомками Петра I, и высказался в пользу Анны Иоанновны. При ее воцарении был назначен к присутствованию в Сенате, а в 1731 г. - членом кабинета министров. Искусный царедворец к тому времени владел всем Каменным островом в Петербурге, многими домами и поместьями, но был при этом чрезвычайно скуп. Гавриил Иванович был женат на Домне Андреевне Дивовой и имел детей: Ивана, Александра, Михаила, Наталью, Анну, Анастасию. Великий канцлер граф Гавриил Иванович Головкин умер 21 января 1734 г. на 74-м году жизни. Все свое состояние в 20000 душ крепостных крестьян он завещал троим сыновьям.
Село Курово досталось старшему - Ивану, действительному тайному советнику, посланнику в Голландии и с 1728 г. - сенатору. Может быть, именно в связи с этим назначением сына Гавриил Иванович в 1728 г. подавал прошение о перестройке в Курово обветшалой церкви Николая Чудотворца, что и было сделано. Брат Ивана, Михаил Гавриилович, владел Сафариным (Софриным), женившись на Екатерине Ивановне Ромодановской, которой оно было дано в качестве приданого. Сестра Головкиных, Анна Гаврииловна, будучи в первом браке за генерал-прокурором П.И. Ягужинским, имела сына Сергея, который женился на Вере Николаевне Салтыковой. Последней было завещано Сафарино после смерти Е.И. Головкиной. Не перестаю удивляться, как порой причудливо переплетаются судьбы владельцев подмосковных имений!
Иван Гавриилович Головкин умирает вскоре после отца, а имение получает его единственный сын - Гавриил. Президент мануфактур-коллегии Гавриил Иванович умер в 1787 г., завещав все свое имущество единственному сыну Алексею. Последний умер в 1823 г., не оставив наследников. Впрочем, эти сведения несколько противоречат данным Холмогоровых (4).
Ноябрь 2003 г. Записался в историко-изыскательский клуб «Раритет». Очень интересно! Большинству его членов далеко небезразлично прошлое России, и они извлекают из земли кусочки истории, до которых нет дела ни археологам, ни кому-либо еще. Подумалось, что как из отдельных черепков иногда можно склеить цельный горшок, так и из отдельных находок складывается в итоге картина жизни наших пращуров, а в конце концов и вся наша история. Надо точно копить деньги на прибор…
Познакомился с Олегом и Сергеем Савчуками, которые в этом сезоне в Курове нашли два жетона из медного сплава, посвященные пятидесятилетию крестьянской реформы. Узнав, что я изучаю историю этого места, с радостью согласились оказывать любое содействие. Оказалось, что жетоны были найдены неподалеку от места, где когда-то стоял памятник «царю-освободителю» Александру II, дата установки которого до конца пока не выяснена. Подобные жетоны выпускались в ознаменование различных событий (бракосочетаний, юбилеев, открытия памятников и т. д.), изготавливались по заказу организаций или частных лиц в ювелирных мастерских и вручались как наиболее выдающимся личностям, так порой и всем участникам торжества. Вывод, что жетон был найден на этом месте не случайно, напрашивается сам собой. А если это так, то можно предположить, что утрачен он был во время церемонии, посвященной открытию памятника, или чуть позднее. Так или иначе, но найденный жетон может служить косвенным свидетельством того, что памятник был открыт в 1911 г., что вполне возможно, так как, по данным «Церковных ведомостей», в этом году было открыто много памятников Александру II. А может быть, жетон был изготовлен специально для этого мероприятия? По крайней мере, точно такого же жетона в коллекциях я пока не встречал. Но хозяева коллекций, увы, не проявили к нему никакого интереса, объяснив, что тема не популярная, а по сему почти не изученная.
Март 2004 г. Все-таки мудрый мужик Михалыч! Чего-чего, а правильно организовать работу он умеет. И как здорово, что он придумал «сослать» меня в архив. Ну, взять хотя бы то же Курово. Кто теперь может показать, где оно было? Единицы. Да и те кроме прицерковного некрополя ничего не знают. А на плане (10) все как на ладони. Вот она - церковная часть села: храмы Знаменский, Никольский, прикладбищенский деревянный Преображенский, что раньше был Никольской церковью, а к ним -липовая аллея. Вдоль аллеи с севера - дома причта. Крестьянские лачуги - в другом месте. Они ютятся восточнее идущей на Пушкино дороги, которая еще в XVIII в. была обсажена вязами. Со временем, правда, обсадка стала несколько эклектичной. А в ста саженях от церковного комплекса деревянный господский дом с двумя флигелями, соединенными с ним галереями, а перед ним - регулярный сад в виде трапеции с двумя дорожками крестом. Все в точности как в «Экономических Примечаниях» (11). За домом - парк с диагональной системой липовых аллей, который спускается к выкопанному на первой надпойменной террасе прямоугольному пруду. Но все это уже семьдесят лет, как под водой.
А вообще какое то завораживающее место - это Курово. Недаром и люди им владели всегда особенные. Алексей Михайлович Шеин - воевода, первый российский генералиссимус, Екатерина Алексеевна - первая российская императрица, Гавриил Иванович Головкин - первый российский канцлер, Александр Дмитриевич Чертков - основатель российских нумизматики и археологии как наук. Каждый был в чем-то первый. Да и церковь Знамения была единственным представителем украинского барокко во всем Подмосковье. А я, наверно, первый за последние лет сто, кто узнал, что селом владели: в 1646 г. - Семен Иванович Шеин и только с 1677 г. - его сын Алексей, а затем - сын Алексея Сергей, а никакой, не Приклонский, а с 1713 г. - императрица Екатерина, а никакой не Головкин. К последнему Курово перешло только после смерти Екатерины. Интересно, что это: ее посмертный дар за верность или дар Анны за предательство памяти Екатерины? Не могу понять, откуда Холмогоровы (4), которых все последующие авторы дружно переписывали, взяли недостоверную информацию? Что касается меня, то я все это вычитал в документах - «Писцовых Книгах» (12) и «Ревизских Сказках» (13). Почему-то последние всегда мне напоминают Чичикова из «Мертвых душ» Гоголя. С чего бы это?
Апрель 2004 г. Накопил денег на старенький бэушный «Кондор»! Радости нет предела! Теперь другая забота. Ну, когда же стает снег?! Когда в поле?!
Май 2004 г. Выбрались с Михалычем в Курово. Черт меня дернул идти с ним через лес! Знал бы раньше, что у него в роду Сусанины, вовек бы не согласился! И идти то от Пушкина всего две версты, но мало того, что по лесу, так еще и по болоту! А тут еще и с пути сбились. Лесные дороги, обозначенные на карте пунктиром, на самом деле так и идут: то она есть, то ее нет. В общем, кто ходил по нашим лесам, тот знает. Беда не приходит одна, и последний ориентир - солнце - туча закрыла. Да не просто какая то там тучка, а серьезная туча. Потемнело все вокруг, и как-то совсем не по себе стало. Голову поворачиваю, глядь, человек стоит громадный, руки во все стороны расставил. Зажмурился я да головой помотал. Нет не человек это, дерево. А Михалыч знает, чем подбодрить в тяжелую минуту! «Э-э, брат, - говорит, - и ты тоже лешего видел. Видать дела наши - дрянь! Впрочем, есть еще шанс». С этими словами он извлек из-за пазухи фляжечку с коньяком, ловко свернул стаканчиком листик и коньяк туда наливает. Не просто наливает, а приговаривает. Заклинание какое-то. Из него я запомнил лишь окончание: «Будь здоров и мы с тобой!» - с чем Михалыч из фляжечки и пригубил. К моему великому изумлению - сработало! Тучка в сторону ушла, откуда не возьмись, сама собой дорожка нарисовалась. Дивлюсь я всему этому, а Михалыч усмехается: «Это вы, москвичи, к такому не привычные, а у меня на родине это в порядке вещей! Дух леса деревом мерещится, дух поля - клубком катящимся, этаким перекати-поле». Так за его побасенками из леса и выбрались.
Поле встретило нас дружным взлетом голубей, кормившихся на пашне. По традиции сначала небольшая экскурсия. Что тут изменилось за последнее время? Да вроде все как всегда: вот и уходящая в воду липовая аллея, и полузатопленное кладбище с остатками могильных плит шеинских времен, и плачущая над водой вековая береза, и все остальное, навевающее мысли о невосполнимых утратах. Побродив немного, мы взялись за поиски. Начали с поля, что восточнее дороги. На этом месте ранее стояли крестьянские дома. Почти сразу же натолкнулись на остатки дома достаточно зажиточного гражданина. Об этом говорили осколки печных изразцов, посеребренные ручки сундуков и конская упряжь, обилие медной и биллоновой мелочи, в основном периода владения селом Армандами, то есть 1908-1917 гг. А вот и следы раскулачивания - пять наганных гильз 1931 г.!
Заглянули на ведущую к церквам аллейку. После перелопачивания немеренного объема пробок, характерных для любой зоны отдыха, настроение стало неуклонно падать, как вдруг из кома земли, выкопанного после очередного сигнала, завиднелся краешек древнего креста! Мне показалось, что в этот миг остановились сердце и время! Энколпион, XIV век! Дрожащими руками извлекаю из земли. Нет, только створка, да и та со сломанной лопастью. Ну, все равно хорошо. Ведь эта находка дает возможность предположить, что село существовало здесь задолго до его первого письменного упоминания. Кресты в средневековой Руси не передавали по наследству, а чаще всего после смерти владельца ломали и оставляли на могиле. Иногда створки крестов-мощевиков прибивали на деревянные могильные кресты или на ворота в качестве оберега. Видимо, подслушав мои размышления, ко мне подошел Михалыч, протягивая подобную створку от креста XV-XVI вв. с дырочками от гвоздей. Не иначе, как кто-то из причетников к воротам прибил. Дома-то как раз здесь стояли, севернее аллеи. Порадовались находкам, посетовали на утраты, покурили, пошли дальше.
Прошло еще какое-то время, и я поднял две пули. В этом не было бы ничего особенного, в России пострелять любят, но эти были серебряные! Показал Михалычу. Тот достал из кармана еще пару таких же. Потом он закурил, посмотрел на клонящееся к закату солнце… «Пошли отсюда!»
Июль 2004 г. Не то чтобы я очень верил в вампиров, но сегодня, когда ко мне зашел Виктор и предложил провести поиск ночью и в Курово, лоб мой покрылся холодной испариной, и я, сам не знаю почему, пролепетал запомнившиеся слова из Конан Дойла: «Если рассудок и жизнь дороги вам, остерегайтесь выходить на болото в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно».
Август 2004 г. Еще одна встреча в историко-краевеческом музее города Пушкино. Познакомился с Сергеем Анатольевичем Ивановым, бывшим археологом. Оказалось, что он так же, как и я, «болен» Куровым, и у него собрано немало материалов по этой теме. Среди прочего у него есть фрагменты текстов надгробных плит с прицерковного кладбища, которые он когда-то списал. Из них явствует, что там были захоронены люди дома бояр Шеиных, которые являлись, вероятно, приказчиками или сельскими старостами.
Сентябрь 2004 г. Предприняли краеведческо-изыскательскую экспедицию в Курово. Олег Николаевич Бойко осуществлял фотосъемку уцелевших фрагментов надгробий, Виктор Фадеевич Бирлов отметился находкой интересной печати, принадлежность которой надо бы еще установить, а я - длительным рассказом о том, что где стояло. Вкратце речь сводилась к следующему: фундаменты церквей скрыла вода, дома клира находились между аллеей и заливом, господский дом, как и весь культурный слой в районе прибрежной лесопосадки, срыт во время работ по укреплению береговой полосы, крестьянские дома располагались вдоль дороги на Пушкино…
Осень увядающими красками навевала унылые мысли, разнося разноцветную листву по черному зеркалу водоема. Перед отъездом мы дружно подняли головы к небу, услыхав прощальный крик улетающих на юг журавлей. И нам захотелось тоже что-то крикнуть на прощанье - говорят, в следующем году здесь уже будут дачи.
Январь 2005 г.
Повстречал в клубе Виктора Фадеевича. Как выяснилось, он провел большую работу по атрибуции найденной им печати. На ней в центре щитка изображен эллипс с вензелем, состоящим из двух букв, «I» и «P», а над эллипсом помещена большая княжеская корона с горностаевой мантией, что является признаком титулованности хозяина. Стилизованное изображение крыльев и хвоста орла по бокам и внизу эллипса говорит о том, что знатность и родовитость этого человека находятся на недосягаемой высоте по сравнению с другими титулованными особами. Облик печати позволяет датировать ее концом XVII - началом XVIII в.
После анализа подходящих кандидатур им было сделано предположение, что печать могла принадлежать кому-то из окружения князя Ивана Федоровича Ромодановского, если не самому князю.
Ромодановские - княжеский род, происходивший от князей Стародубских. Их родоначальником был потомок Рюрика, князь Василий Федорович Стародубский-Ромодановский, живший во второй половине XV в. При царе Алексее Михайловиче Ромодановским как старшим в роде князей Стародубских запретили именоваться двойной фамилией, и они стали писаться просто Ромодановские. При Петре I им была пожалована императорская придворная ливрея. Возник совершенно законный вопрос: какие же пути-дороги могли привести князя Ивана Ромодановского в Курово?
Оказалось, что Иван Федорович Ромодановский долгое время был правой рукой своего отца, «князя-кесаря» Федора Юрьевича. Последний возглавлял Сибирский и Аптекарский приказы, а также более 30 лет - «пыточный» Преображенский приказ. Он являлся фактическим правителем Московского государства в 1695-1696 гг., когда Петр был в Азовских походах, и в 1697-1698 гг., во время Великого посольства. Как мы знаем, А.С. Шеин оказался первым, кому царь отрезал бороду, а вторым был Ф.Ю. Ромодановский.
С 1697 г. Ф.Ю. Ромодановский имел исключительные права сыска по делам о государственных и политических преступлениях. В 1698 г. начался Стрелецкий бунт, который, как известно, был подавлен А.С. Шеиным, владельцем села Курово. Затем последовал период «стрелецкого сыска» и жестоких репрессий, в который значительную роль сыграли Ромодановские. За неделю ими вместе с Шеиным было проведено расследование, после которого 122 человека были казнены, 140 биты кнутом, около двух тысяч отправлено в ссылку и многие посажены в тюрьму. Однако Петра I это не удовлетворило. Во время обеда у Франца Лефорта Петр обвинил Шеина в бездарном розыске, во взятках, бросился на Шеина со шпагой, ранив при этом Зотова, Ромодановского и Лефорта, которые пытались успокоить царя. Быть может, в связи с этими событиями и состоялся визит (или визиты) отца и сына Ромодановских к Шеину?
Возможно, это было и в более позднее время. Как известно, Иван Федорович Ромодановский был женат на Анастасии Федоровне Салтыковой, сестре жены царя Ивана Алексеевича, брата Петра I, что позволило ему стать в 1730 г. владельцем села Сафарино. Их единственная дочь Екатерина Ивановна (родилась в 1702 г.), двоюродная сестра императрицы Анны Иоанновны, в 1722 г. вышла замуж за кабинет-министра графа Михаила Гаврииловича Головкина, сына Гавриила Ивановича Головкина, который после 1725 г. владел Куровым. Уж не заезжал ли И.Ф. Ромодановский в гости к своему свекру?
Ответов на эти вопросы пока нет. Но возможно, где-то в архивах таится ключ к этой загадке.
Февраль 2005 г. Перечитал на досуге свои старые дневники. Оказалось, что собрался довольно неплохой материал по Курову. Еще раз предстал перед глазами весь путь его сбора, шаг за шагом. Калейдоскопом промелькнули и все пережитые ранее чувства: радость находок, горечь утрат, азарт поиска…
Наверное, если вырвать странички и переплести, то получится небольшая книженция. Назвать тогда можно «Издранное». Но, чтобы ее издать, надо опять копить деньги, да и название придумать все же более серьезное!
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Археологическая карта России: Московская область. Часть 1. М., 1996.
2. Розенфельдт Р.Л., Юшко А.А. Список археологических памятников Московской области. М., 1973.
3. Акты русского государства. М., 1975.
4. Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI-XVIII ст. Вып. 5. Радонежская десятина. М., 1887.
5. Памятники усадебного искусства. Вып. 1. М., 1928.
6. Нистрем К. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. М., 1852.
7. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Московская губерния.
Список населенных мест по сведениям 1859 года. Под ред. Огородникова. СПБ., 1862.
8. Шрамченко А.П. Справочная книжка Московской губернии. М., 1890.
9. Населенные местности Московской губернии. Под ред. Пенкина. М., 1911.
10. План дачи генерального межевания - РГАДА. Ф. 1354. Оп. 250. К-42к.
11. Экономические примечания к планам дач генерального межевания Воскресенского уезда - РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Ед. хр. 755.
12. Писцовые книги - РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 255, 257, 9809, 9815, 9818.
13. Ревизские сказки - РГАДА. Ф. 350. Оп. 2. Ч. 1. Ед. хр. 1796.
ВАСИЛИЙ КОРШУН
www.kvest-kite.narod.ru/k/kurovo/tayny/hotkov.html