Девочки не невесты
Итак, несмотря на все немногочисленные попытки протестов и подозрения в насилии, в Грозном при прямом содействии главы Чечни Рамзана Кадырова сыграна пышная свадьба 17-летней Луизы Гойлабиевой с начальником районной полиции Ножай-Юрта Нажудом Гучиговым (то ли 46, то ли 57 лет). Все публичные заявления, включая знаменитые комментарии детского омбудсмена Павла Астахова, построены на недомолвках и призывах к «невмешательству в частную жизнь»
Статистику по бракам несовершеннолетних регулярно собирает действующий под эгидой ООН детский фонд UNICEF. Согласно данным фонда за 2014 год, около 700 миллионов из ныне живущих на Земле женщин были выданы замуж до 18 лет, причем 250 миллионов оказались замужем до 15 лет. Каждая шестая девочка-подросток в мире в возрасте от 15 до 19 лет, согласно данным UNICEF, в настоящее время либо состоит в браке, либо фактически находится в семейном сожительстве. Подобные замужества (в большинстве случаев детские браки - проблема, затрагивающая девочек) считаются грубейшим нарушением прав ребенка. Прежде всего, потому что ранний брак фактически перекрывает для девочки возможности образования. Кроме того, неизбежные ранние беременности создают угрозу здоровья для роженицы. По данным Всемирной организации здравоохранения, осложненные роды считаются в мире одной из главных причин смерти девушек в возрасте от 15 до 19 лет.
Обычно эту проблему обозначают комплексно «Детские, ранние и принудительные браки» (Child early and forced marriage), поскольку невозможно отделить один аспект проблемы от другого. В некоторых регионах мира, в частности, в Южной Азии и Африке южнее Сахары, ранняя выдача девушек замуж признается специалистами фактором, влияющим на социальное развитие региона, в частности, на уровень образования и экономические возможности населения. К тому же принудительный характер большинства браков очевиден для любого непредвзятого наблюдателя.
Борьба с такими браками редко ведется лишь силами властей: как и любая активность, затрагивающая представления общества о том, что можно и чего нельзя, она требует участия энтузиастов, желающих добиться перемен. Значительную роль в предотвращении ранних браков и помощи жертвам насилия во всем мире играют правозащитные и феминистские организации. В частности, с 2011 года действует масштабный проект Girls Not Brides (Девочки не невесты), получивший поддержку ООН, а также неформальная организация старейшин (созданного Нельсоном Манделой неформального клуба авторитетных пожилых политиков и социальных активистов, ставящих целью использовать свой опыт на благо человечества). В настоящее время Girls Not Brides объединяет более 450 гражданских организаций по всему миру. Они поддерживают специальные образовательные и социальные программы для девушек, а также прилагают усилия к изменению отношения общества к детским бракам. Нередко к этому удается привлечь и локальные авторитетные фигуры. На сайте организации можно найти страницы африканских вождей, сфотографированных в традиционных облачениях, которые рассказывают о своем содействии в искоренении досадного обычая среди своих подданных.
По одной из программ, осуществляемой при поддержке UNICEF в Бангладеш, инструментом в борьбе с детскими браками становятся объединения девочек-подростков, получающие от специалистов консультации по вопросам своих прав, начальные представления о медицинских проблемах и средства для организации различных ремесленных курсов. К этим ячейкам нередко обращаются девочки, которых хотят насильно выдать замуж. Впрочем, сила этих активисток заключается все-таки в том, что гражданские власти выслушивают таких девочек и считают, что ранние браки далеко не то явление, которым стране следует гордиться.
За ситуацией с браками несовершеннолетних в разных странах следит правозащитная организация Human Rights Watch. Периодически она выпускает доклады о том, как с этим обстоят дела в различных странах, и о предпринимаемых мерах. Согласно рекомендациям Комитета ООН по правам ребенка к государствам-членам, жертвам принудительного замужества необходимо обеспечивать доступ к безопасным убежищам, где они могут получить помощь и временное проживание. Как правило, такие убежища также содержат различные НКО.
То есть борьба с ранними браками и принудительным замужеством девочек сейчас входит в число основных направлений правозащитной деятельности по всему миру. Это вытекает из представлений о том, что внутрисемейное насилие против женщин, их принуждение к унизительному выбору, физическое, моральное и психологическое подавление - просто одно из наиболее распространенных и тяжелых нарушений прав человека. И любая борьба за человеческое достоинство в обществе невозможна без обращения к тому, что относится к семейной сфере. Это одна из отправных точек, на которых строятся культурные и социальные координаты.
Субботняя «свадьба» (поставим здесь авторские кавычки) в Грозном убедительно показывает, как легко и насколько безнадежно можно выпасть из современной системы культурных координат благодаря лишь одному публично обсуждаемому событию, связанному с ранним браком. Сама ситуация стала известна после публикации Елены Милашиной в «Новой газете». Газета, для которой правозащитные расследования - одно из важных направлений, естественный адресат для обращений о принуждении к браку. Однако газета может лишь подать сигнал. Активистов - правозащитной, феминистической, какой угодно направленности, - которые могли бы услышать такой сигнал и предпринять свои меры на месте, в Чечне просто нет (да и в остальной России, надо сказать, их не так уж много).
После того как выясняется, что единственный человек, к которому можно обратиться по этому вопросу, - сам Рамзан Кадыров, не возражающий против свадьбы, кому-то надо объяснить и оправдать готовящийся брак. И оказалось, что сделать это можно только при помощи недомолвок, а также самых пошлых и унизительных стереотипов или цитат (вроде «Любви все возрасты покорны» - от Рамзана Кадырова). Когда детский омбудсмен Павел Астахов пустился в рассуждения о сморщенных в 27 лет женщинах в некоторых регионах страны и призвал «не быть ханжами» (изумительное заявление от человека, в чьи обязанности входит защита детских прав), это было по-своему неизбежным. Ну как еще можно защитить заключаемый при подозрительных обстоятельствах брак 17-летней девушки с пожилым силовиком, если не прибегать к унизительной мизогинической риторике? Такая риторика существует ровно для того, чтобы такие браки были возможны.
Вопрос о том, почему детский омбудсмен в России занимается защитой детских браков с точки зрения физиологии, можно оставить за скобками. Одобрительно вспоминающий о двоеженстве своего родственника медиамагнат и выходящие на канале этого магната репортажи, в которых под строгим надзором родственников и по их подсказке девушка в состоянии стресса тихо отвечает, что на все согласна добровольно, и другие информационные виньетки помогли лишь окончательно оформить организованную Рамзаном Кадыровым в Грозном «свадьбу века».
Российское государство в лице своих функционеров и пропагандистов заняло очень откровенную позицию в вопросе о принудительных детских браках. То есть в таком вопросе, который, в отличие, например, от позиции по правам секс-меньшинств, не является в мире предметом дискуссии - это общепризнанное общественное зло, источник человеческих бед, который следует искоренить. Причиной же, по которой принудительный брак следует защищать, оказывается просто прихоть регионального правителя - произвольная демонстрация его власти.
Жизнь устроена так, что истории, случающиеся с невинными красавицами, обладают дополнительной убедительной силой. Поэтому сложно представить себе более наглядный пример того, что связь принуждения женщин с природой абсолютной насильственной власти устроена именно так, как говорят об этом феминистки; что независимое гражданское общество необходимо, что опыт международных НКО востребован в России. Но главное, что стоит прислушиваться к языку, на котором в современном мире говорят о волнующих этот мир проблемах. Чтобы не впадать в дикость.
Источник