На злобу дня
В это время в маленькой гостиной, освещенной солнцем через стеклянную
дверь на веранду, сидели друг против друга Кречмар и Горн. Горн нарочно
оставался теперь дома, так как желал сполна насладиться последними днями
этого чрезвычайно забавного житья. Было решено через неделю уехать в
Берлин, и уже там нельзя было рассчитывать на такое увеселение - слишком
рискованно. Горн сидел на складном стульчике, совершенно голый. От
ежедневных солнечных ванн в саду или на крыше (где он, нежно воя,
изображал эолову арфу), его худощавое, но сильное тело, с черной шерстью в
форме распростертого орла на груди, было кофейно-желтого цвета. Ногти на
ногах были грязны и зазубрены. Недавно он облил голову под краном на
кухне, так что темные его волосы лежали плоско и лоснились. В красных
выпученных губах он держал длинный стебелек травы и, скрестив мохнатые
ноги и подперев подбородок рукой, на кисти которой горел Магдин браслет,
он не спускал глаз с лица Кречмара, который тоже, казалось, пристально
смотрит на него. На Кречмаре был широкий мышиного цвета халат, бородатое
лицо выражало мучительное напряжение. Он прислушивался - последнее время
он только и делал, что прислушивался, и Горн это знал и внимательно
наблюдал отражение каких-то ужасных мыслей, пробегавших по лицу слепого, и
при этом испытывал восторг, ибо все это было изумительной карикатурой,
высшим достижением карикатурного искусства.
Владимир Набоков
"Камера обскура"
дверь на веранду, сидели друг против друга Кречмар и Горн. Горн нарочно
оставался теперь дома, так как желал сполна насладиться последними днями
этого чрезвычайно забавного житья. Было решено через неделю уехать в
Берлин, и уже там нельзя было рассчитывать на такое увеселение - слишком
рискованно. Горн сидел на складном стульчике, совершенно голый. От
ежедневных солнечных ванн в саду или на крыше (где он, нежно воя,
изображал эолову арфу), его худощавое, но сильное тело, с черной шерстью в
форме распростертого орла на груди, было кофейно-желтого цвета. Ногти на
ногах были грязны и зазубрены. Недавно он облил голову под краном на
кухне, так что темные его волосы лежали плоско и лоснились. В красных
выпученных губах он держал длинный стебелек травы и, скрестив мохнатые
ноги и подперев подбородок рукой, на кисти которой горел Магдин браслет,
он не спускал глаз с лица Кречмара, который тоже, казалось, пристально
смотрит на него. На Кречмаре был широкий мышиного цвета халат, бородатое
лицо выражало мучительное напряжение. Он прислушивался - последнее время
он только и делал, что прислушивался, и Горн это знал и внимательно
наблюдал отражение каких-то ужасных мыслей, пробегавших по лицу слепого, и
при этом испытывал восторг, ибо все это было изумительной карикатурой,
высшим достижением карикатурного искусства.
Владимир Набоков
"Камера обскура"